Коэффициент дружбы

– Да, но разрешалось взять переводы не всем, а только твердым пятерочникам по английскому, – тихо напомнила Лена, – нам с тобой Аллочка, такое даже и не светило.

– Если комментарии закончились, то продолжаю. Натусенька наша из всего услышанного восприняла только то, что, согласившись на перевод технического текста, не нужно посещать занятия. Поэтому она быстренько получила материал, и больше ее никто целый семестр на английском не видел. А надо сказать, что язык обычно очень удачно ставился последней парой.

– Я так понял, Вы, Жанна, не стали брать перевод, – вежливо поддел рассказчицу Игорь. Его немного раздражал тот высокомерный тон, с которым она излагала, судя по всему, веселую историю.

– У меня с головой в порядке, – отрезала та, – одно дело переводить специально подобранные технические тексты из учебника, и совсем другое переводить реальные научно-технические тексты. Мне продолжить?

– Я весь внимание. И смею предположить, Наталья с переводом не справилась.

– Даже и не пыталась, – совсем по-детски прыснула Наталья. В этот момент она была похожа на нашкодившую первоклашку. – Ванька отдал текст своей согрупнице, которая прекрасно шпрехала на английском. Он, между прочим, пообещал ей бутылку шампанского.

– Только Ванька твой не учел, что согрупница знала бытовой английский, а переводить надо было технический специализированный текст, да к тому в той области, в которой она была не в зуб ногой, – раздраженное движение плечами показало присутствующим, что Жанне не пришелся по душе тот факт, что центр внимания компании начал смещаться куда-то в сторону от нее. – Короче, наступает день икс, особо одаренные пришли на занятие с переводами. Преподша их принимает и бегло просматривает. Подходит очередь нашей Наташки! Англичанка, улыбаясь, берет ее листы, смотрит в них. И прямо на наших глазах морда ее лица меняется самым непостижимым образом. Челюсть в буквальном смысле отвисает, брови поднимаются вверх, глаза чуть ли не из орбит вылезают. Натусенька такая вся из себя улыбающаяся стоит как ни в чем не бывало. Потом увидела, с англичанкой что-то не так, и посмотрела в свой перевод. Тут у нее самой лицо вытягиваться начало. Она эдак ручкой к листам потянулась, хотела забрать их. А преподша вцепилась в них и не своим голосом буквально рычит ей: «Нет уж. Вы мне принесли, я хочу прочитать это».

– Неужто там мат-перемат был? – не удержался Игорь, видя, как хохочут подруги.

– Нет, все было не настолько плохо, – улыбнувшись одними губами, Жанна показала, что оценила шутку. – Ну Вы же, наверно, знаете, что каждое слово имеет несколько значений. Так вот девица взяла в качестве переводов бытовые значения слов. Получился полный бред. Настолько идиотский, что даже Алка с Ленкой, взглянув на него, диву дались, как такое можно было понаписать.

– Мне Ванька распечатанный перевод принес накануне, – вытирая слезы вставила Наталья, – я даже не посмотрела на него. И девочка ничего не сказала, что сложности были. Хоть бы как-то кукарекнула…

– Ей шампанского очень хотелось, – прокомментировала Алла, вставшая, чтобы немного отдышаться от смеха.

– Я как увидела, что с англичанкой творится, глянула в текст, а там наши базовые вещи все исковерканы. Ну вот с ходу помню про black carbon. Добрая девушка перевела это как черный углерод. А это просто сажа. Или еще meal, мука грубого помола, была переведена как еда.

– Flour оказалась не мукой, а пылью, а to knead вместо месить перевелось как массировать, – икая от смеха, вставила Елена.

– Понимаешь? Исковерканы были не какие-то сложные слова, а те, которые мы четыре года учили, которые я и без словаря как «Отче наш» знала. Элементарные вещи были переведены так, что я просто глазам своим не могла поверить, как такое вообще возможно. Представляю шок нашей англичанки!

– Мы потом, когда с телефона перевод читали, – заключила Жанна, – чуть не лопнули от смеха.

– И что тебе было за это? – не устояв перед искушением позлить Жанну, Игорь принципиально обратился к Наталье.

– Да, в общем-то, ничего, – успокаиваясь, ответила та, – пошла со всеми сдавать экзамен. К счастью, за полгода язык никуда у меня из головы не делся, так что получила свою законную пятерку.

– Если посмотреть здраво, то за бутылку шампанского и минуту позора, Наташка получила свободу от английского на целый семестр, – последнее слово Жанна оставила за собой.

Глядя на рассказчицу, Игорь понял, что именно его так раздражало в ней. В процессе беседы верхняя часть лица Жанны оставалась неподвижной маской. Даже глаза, как будто замороженные, не выражали никаких чувств. Шевелились только губы. Они как бы рисовали на лице эмоции: растянулись, значит улыбка, округлились в букву О, значит удивление, вытянулись трубочкой – восхищение, поджались – недовольство и так далее.

– Жаночка, а ты помнишь, как сопроматчик от тебя на экзамене сбежал? – Наталья бросила в соперницу ответный удар. Она не смогла удержаться от легкой мести за испытанное смущение. Бывшего Генерального задело, как бывший заместитель выставила ее при обслуге легкомысленной дурочкой. – Девчонки, помните этого… Как его фамилия?

– Худяков, – отпечатала Жанна, – фамилия сопроматчика была Худяков.

– Точно! – Наталья глянула на прыснувших от смеха Аллу с Леной и смакуя каждое слово продолжила исключительно для Игоря. – Представляешь? Высокий, симпатичный препод, лет эдак… Мне кажется, ему еще и тридцати не было. И тут третьекурсники. Группа, в которой всего четыре парня, остальные девицы, разной степени отмороженности.

– Мне уже жалко его, – весело посочувствовал незнакомому преподавателю Игорь.

– Жанна решила его добиться…

– Добить? – поправка Игоря была встречена взрывом хохота и резким, словно бросок ножа, взглядом героини повествования.

– Точно, добить. Именно это она с ним и сотворила, – Наталья старалась говорить размеренно и серьезно, мужественно удерживаясь от смеха. – Мадам Жанна на каждом занятии садилась перед ним и задавала бедняге вопросы. Всякую чухню, лишь бы он с ней беседовал. Ну там, не нужно ли вытереть доску, принести мел, может ли он продиктовать домашнее задание, а если продиктовал, то может ли повторить, когда будет контрольная, что требуется принести, как нужно одеваться…

– Жанночка интересовалась у него, можно ли красить волосы к экзамену, носить маникюр и педикюр, какой рекомендуется макияж, духи и прочее. Он, несчастный, от нее шарахался, краснел и бледнел, особенно, когда Жануля начинала петь ему песни, какой он хороший преподаватель, как замечательно все объясняет, как много работает, – осмелевшая Лена с мстительно сверкавшими глазами тоже решила вбить свои пару гвоздиков в историю Жанны.

– И как? Крепость пала? – в Игоре проснулось реальное любопытство, чем же закончилась история охмурения начинающей стервой молодого преподавателя.

– На экзамен Жанна пришла во всем параде. Можешь поверить мне на слово. Ее вид для любого мужика был убийственный, в положительном смысле. Если такой вообще бывает. Когда мадемуазель шла по коридорам университета, все особи мужеского полу от первокурсников до преподавателей головы сворачивали, глядя ей вслед. Как только она вошла в аудиторию, где проходил экзамен, сопроматчик весь съежился и, когда она взяла билет и пошла готовиться, позвонил кому-то. Минут через десять пришел какой-то мужик и заменил нашего Худякова.

– Представляешь, какой облом? – не выдержала Алла и захохотала в голос. – Мужик сбежал!

– Это еще не известно, – процедила Жанна, глядя в сторону и не разделяя общего веселья, – это могло быть простое стечение обстоятельств.

– Ну конечно! Она это все эти годы так говорит, – опять влезла Лена, – у нас сопромат был еще два семестра, а препода другого дали. Что-то по другим предметам такого не бывало! Обычно кто начинал вести предмет, тот так и вел его до конца.

– Пожалуй, мне пора переодеться в вечерний наряд, – изобразив скучающий вид, Жанна поднялась со своего шезлонга, – а то что-то стало холодать.

– Я с тобой, – огромным попрыгунчиком тут же взлетела Алла.

Вовремя осуществленная месть отогрела душу, и Наталья почувствовала себя необыкновенно расслабленно. Девчонки, воспоминания, даже мелкие шпильки друг другу и вкусный шашлык сделали свое дело – она приобрела утраченную было уверенность. Теперь недавняя потеря работы казалась сущей мелочью. Деньги есть, жилье есть, машина тоже. Уверенные люди должны решать глобальные вопросы, а именно восстановить расположение сына. Видно, судьба специально устроила такое испытание, поскольку после ухода мужа с сыном Наталье не снизошло понимание, что надо подальше бежать от своей карьеры. Кто-то очень высокий сам за нее побеспокоился. Поэтому Наталья решила, что не надо ждать понедельника, а сразу как девчонки уедут, следует начать планировать новую стратегию своей жизни. Приоритетами в ней будут сын, дом и работа. Именно в таком порядке.

– Ленк, пошли в бадминтон поиграем, – потянула она подругу, выныривая из обдумывания глобальной трансформации свой жизни, – смотри, какой вечер! Ни дуновения. Самая пора воланчик покидать. Я лет сто не играла.

– А почему нет? – пожала плечами Елена.

***

Оставшись в долгожданном одиночестве, Игорь методично ликвидировал следы пиршества. Он убрал мясо, смел со стола одноразовую посуду, а потом понес пакет с мусором к помойке, уютно примостившейся среди высоких кустарников домов через пять. Стоящая недалеко от мусорки машина заинтриговала Игоря, потому как показалась ему похожей на ту, что привезла утром первых кикимор. Благоразумно решив, что по Москве и Московской области немало ездит одинаковых автомобилей, Игорь выкинул ее из головы. Тем более, что в машине кто-то сидел, и долго пялиться на нее было бы не комильфо.

Вернувшись, Игорь вспомнил, что ближе к вечеру Наталья просила его протопить камин в гостиной. Проходя к сараю мимо играющих, Игорь изобразил из себя корзину и проворно словил макушкой воланчик, за что получил порцию веселых извинений. На подходе к гостиной, он услышал негромкий разговор. Решив, что обслуга, груженая дровами, вполне сойдет за мебель и может не сильно церемониться с секретничающими цацами, Игорь широким шагом зарулил в комнату. Разговор тотчас же стих, оставив послевкусие напряженной тишины.

Две пары недовольных выжидающих глаз уставились на работника с прямым намерением просверлить в нем дырки и с немым вопросом: «Ты чего тут позабыл?». Игорь воспроизвел на лице обаятельную улыбку, обрисовав нахмуренным шушукалкам все свои тридцать два зуба, и аккуратно сложил принесенные дрова около топки.

– Sorry, барышни. Но я человек подневольный. Мне хозяйка велела прогреть дом. Так что если хотите секретничать, придется искать другое место. Дом большой.

– Да, что-то мы заболтались, – растянула губы Жанна в такой же фальшивой улыбке. – Пожалуй, Наталья нас заждалась.

Женщины как по команде встали и двинулись к выходу. Поскольку обе были в той же одежде что и раньше, то сам собой напросился вывод, что колчужки вовсе не собирались переодеваться, им просто надо было уединиться и поговорить. Впрочем, это не его дело. Ему было приказано растопить камин.

***

– Девчонки, что-то не похоже, что вы переоделись, – раскрасневшаяся Наталья пропустила удар и подбежала за воланчиком, упавшим к ногам подошедших подруг.

– Да языками сцепились, – пожала плечами Алла, – а потом нас твой хмырь с дровами напугал. Шатается по всему дому. Ты чего ему у себя столько свободы даешь?

– Да, Наташ, я бы на твоем месте была бы поосторожней с ним, – добавила Жанна, – глаза цепкие, руки хваткие. Кто знает, что у него на уме?

– Да ладно вам, девчонки. Что ему у меня взять? Это ж дача – тут ничего ценного.

– А вы, между прочим, сами с ним кокетничали, а теперь «хмырь», «руки хваткие» … Чем-то он вам не угодил, – как всегда тихо вставила Лена, – наверно, руки хваткие не так использовал, как хотелось бы.