– Я всё сама, на себе везу!
Мне нахлебник ни к чему, я люблю свободу!
А сама роняешь в пух по ночи слезу,
И надеешься тайком, что не все – уроды.
У тебя есть два кота и собака мопс.
Ты всегда спешишь домой – с ними не до скуки.
Вся при деле, а в глазах, в крик, немой вопрос:
«Ну когда ж я попаду в ласковые руки?»
Никогда не попадешь, видимо, уже.
Так и будешь двух котов гладить вечерами.
Грустно в зеркало смотреть, стоя в неглиже,
И хвалиться всем важными делами.
Потому что где-то там, мучая диван,
О тебе глотает мысль холостой мужчина,
Не красавец, и пока пуст его карман,
Твой висит на нем ярлык «Наглая скотина».
Представляет он себе, как тебя возьмёт,
В свои крепкие до слёз, ласковые руки,
Когда «ласточку свою» средь толпы найдёт,
Одиночества прервав горестные муки.
Он найдёт тебя, а ты с ног до головы,
Рассмотрев его прикид, статус изучая,
С видом важным прошипишь:
– Мне нужны не Вы!
И к себе не пригласишь на стаканчик чая.
Вот и всё. И разошлись в море корабли.
Не свершилось, а могло, если б не корона!
Ты её поправив, вновь фыркнешь:
– Кобели!
И, лишённое любви, зарыдает лоно.
Морщины
Морщины? Ну и что же?
Мужчина, это – кожа.
Вы б в душу заглянули,
Там дырочки от пули,
Не дуры, не слепой,
А той, что звать судьбой.
А на подживших ранках —
Цветочные полянки,
Пролитые слезой,
Вот, что с моей душой.
А кожу мы расправим,
Ей макияжик справим,
И будет не понять,
Что нам за сорок пять.
Попробуйте, мужчина,
Смотреть не на морщины,
А в то, что там, внутри,
Короче, В ДУШУ ЗРИ!
Про жену