Третий сын зимы. Девять Жизней

– Вот только не надо всё опошлять банальными признаниями про любовь, – тихо смеясь произнесла девушка, – слова – вода. Важно только то, что здесь и сейчас. А здесь и сейчас есть только мы и свора каких-то злобных неудачников, которые жаждут нашей крови.

– Ну и зараза же ты, – смеясь проговорил Клайд.

– Всё, надо двигаться дальше, а то уже слышно даже, как скрипят зубами от злости наши фанаты, – сказала Бони и молодые люди начали подниматься вверх по скале.

– Эммм… Мы ещё можем сдаться, – со сдавленным смехом начала Бони, – нас посадят в подземелье в таверне и будут показывать за деньги всяким лохам.

– Ага, – подхватил Клайд, – мы будем дико вонять и пускать слюни, а грозные дядьки с грязными бородами будут рассказывать новичкам, что случается с теми, кто не похож на них, – смеясь уже во весь голос, продолжал Клайд.

– Ну уж нет! Никогда этому не бывать! – одновременно сказали молодые люди.

Они уже стояли на самой вершине горы. С трёх сторон по склонам карабкались люди, а впереди чёрной пастью зияла пропасть. В последний раз обернувшись, молодые люди помахали руками и сделали шаг вперед.

Черная пропасть распахнула им свои объятия. Бони и Клайд уходили в ночь. Не побеждённые. Молодые. Красивые. Дерзкие. Настоящие дети этой дикой страны. Настоящие варвары.

А кто сказал, что варвары должны быть другими? Каждый выбирает свой путь в этой жизни…

– Ну как то так… Такая вот сказка… – сказала Васька и замолчала.

– Кхм..кхм… – Андрэ почесал голову. – ну, блин. Вась… Красиво.. Ну вот не можешь ты без этих..соплей. Красиво и грустно. Но спасибо! – и губы Андрэ растянулись в довольной улыбке.

Когда настроение ниочинь…

Не греми капель по подоконнику,
Что ж ты не ко времени опять —
Реквием любви, как по покойнику
Я сейчас пытаюсь написать.

Что ты бьёшься, дура истеричная,
На дворе зима еще. Февраль.
Видишь, у меня проблемы личные —
Чувства закаляю, словно сталь.

Я пытаюсь быть чуть-чуть разумнее,
Даже в черном небе вижу свет,
Ревность, злость, обиду, взгляды хмурые,
Завернула в старый, рваный плед.

Завернула, на помойку вынесла,
И пошла довольная домой.
Только разорвали спину выстрелы —
Обернулась… А они за мной…

Боль, обида, ревность, недомолвие
Волокутся. Тень костлявых рук
Тянутся ко мне, дрожат в агонии,
Нервы издают противный звук..

Дыры на спине и крылья сломаны,
А февраль смеется мне назло.
Грусть моя взбесилась, черным вороном
Кружит и царапает стекло.

Не звени капель на подоконнике,
Словно гимн несбывшейся мечты.
Не любовь, а я живым покойником
Стану, коль меня не любишь ты.

«В лужах, босиком, от людей тайком, я танцую, в музыке твоей кружась…»

В лужах, босиком, от людей тайком, я танцую, в музыке твоей кружась.
Мне мотив знаком, даже под дождем, я целую образ твой, не стыдясь.

Тебя рядом нет и не ярок свет, чувствую тебя, слышу голос твой.
Пусть мне много лет, пусть смеются вслед, но глаза мечтой о тебе горят.

И не страшен дождь, не пугает ночь, если сны мои вижу о тебе.
Ты во сне придешь, мелко-мелко дрожь побежит от счастья по спине.

«Мой океан совсем меня забыл…»

Мой океан совсем меня забыл..
Молчит, волной не плещется. Затишье.
Наверно, в его жизни всё же лишняя,
И уготован мне забвенья штиль.

Мой океан себя не дарит мне.
Всё для другой – шторма и бури чувства,
А мне без океана в сердце пусто.
Я так скучаю по его волне.

Мой океан. Да он не мой совсем.
И не был он моим – мне показалось.
А мне то и нужна всего лишь малость —
Хочу стать камнем у него на дне.

Чтоб океан течением ласкал,
Да лучше бы бросал меня на рифы —
На все согласна, лишь бы не безлико
Теряться средь холодных серых скал.

«Под занавес сегодняшнего дня…»

Под занавес сегодняшнего дня,
Под шум дождя и под раскаты грома,
Скажу, чуть слышно: «Обними меня»
Укрой зонтом и проводи до дома.