Полет за потерянной душой. Этот мир придуман не нами

Я почесал свой нос, и сморщился, обиженно посмотрел на Нумлаху, который напоминал часто о моих страхах. Страх и крайняя степень его выражения – панический ужас – довольно-таки неприятные и коварные чувства, особенно в тех случаях, когда человек сталкивается с чем-то неожиданно. Бывали случаи, когда даже сильный и в высшей степени мужественный человек оказывается не в состоянии владеть собой под влиянием внезапно и необъяснимо охватившей его волны ужаса. Но он способен преодолеть эти страхи, взяв под контроль свои эмоции. Я решил, что буду бороться со своими страхами. И вновь возникли в памяти стихи. Я не знал кто автор, но сейчас они четко говорили о моем состоянии:

В мире правит чувство страха,
Душит жизнь в цепях!
Душу в людях убивает,
И калечит страх!

– У меня сейчас к тебе один вопрос. Ты уяснил сегодняшний урок?

– Да – ответил я без колебаний.

– Молодец. Возьми под контроль свои страхи. Ты управляй ими, а не они тобой. – Нумлаха процитировал Данте:

– Нельзя, чтоб страх повелевал уму;
Иначе мы отходим от свершений,
Как зверь, когда мерещится ему.

– Ты цитируешь Алигьери? Я постараюсь управлять своим страхом, – с обидой сказал я, – Не все же сразу могут одолеть в себе это чувство. А ты что не боишься, что ли? – пробурчал я, опустив свою ладонь над молнией. И стал смотреть, как энергия бьет по ладони.

– Я тоже боюсь. Но, просто, ты даешь фору своему врагу, когда у тебя появляется страх. Он тут же тебя может и уничтожить. Помни, что подавление навязчивого страха – ошибочный путь. Ты должен не подавлять, а работать с ними. Проявляемые эмоции необходимо направлять в позитивное русло. Думаю, что в этом путешествии все же я разрешу тебе побояться, чтобы ты потом мог спокойно совладать своими чувствами. Я тоже боялся, это было, когда меня учитель первый раз взял с собой в путешествие. Мне тогда было где-то десчять лет. Я странствовал вместе с ним по этой Вселенной. Через какое-то время, когда я изучил дороги, учитель заставил драться с монстрами, которые появлялись на нашем пути. Потом я уже самостоятельно поднимался сюда. Страх тем хорош, что вынуждает нас искать неизведанные ресурсы внутри нас. Так он напоминает о том, что хозяином положения сегодня невозможно стать с тем набором возможностей, которые мы имеем. А сейчас попробуй управлять энергией, которой зарядился.

Я протянул руку в пустоту и выстрелил, превратив иглу в огромный поток энергии. Пустыня на миг осветилась и вновь спряталась в темноту. Сила этой энергии не ушла. Я понял, что она всегда теперь будет со мной. Вот только ее нужно будет иногда подпитывать. Как подпитывать? Нумлаха сказал, что разъяснит чуть позже.

– Превосходно! – одобряюще сказал Нумлаха, – В тебе есть большая сила, большой потенциал, – удовлетворенно кивая головой, – Тебе нужно только развивать. Ты будешь сильным тадибе. После нескольких посвящений, ты получишь Знание.

Ярко-белые стрелы молний мелькали на дороге, то исчезали, то вспыхивали снова. Мы шли по дороге магов и шаманов, Нумлаха говорил об их силе. Прямо над головой нависал темный купол темного пространства Вселенной, на котором ровным светом горели звезды. Здесь мы перешли на другую сторону дороги, которая время от времени она проходила перекрестки с мрачными боковыми ответвлениями. Иногда я замечал на боковых дорожках фигуры. Они спешили куда-то. Мы миновали их, едва бросив взгляд, но на одной из развилок Нумлаха свернул и пошел по левому пути. Мерцания сразу же стали реже. Теперь мы шли медленнее, внимательно разглядывая появляющиеся по сторонам дороги изображения. По сторонам дороги я увидел удивительную мозаику из различных миров. Через некоторое время учитель совсем остановился и стал всматриваться в открывшуюся его глазам панораму. Он поднял руку, и панорама застыла. Нумлаха посмотрел на нее некоторое время, а затем вытянул руку вперед. Картина перед ним стала оживать. Она вырастала, наливаясь цветом и жизнью. Изображения непрерывно менялись, создавая причудливые картины.

– Вау! Это же как в фильмах экраны будущего! – воскликнул я, поражаясь тому, что экран возник из воздуха.

– Как я уже рассказывал, жизнь состоит из множества миров. Так вот, здесь можно узнать будущее любого человека, а также заглянуть в прошлое. Посмотрев картину будущего, то можно предотвратить беду.

– Изменить судьбу? – спросил я, рассматривая картину на голографическом экране Вселенной.

– В каком-то смысле, можно изменить судьбу. Если это не возьмут в свои руки сами боги. Тогда, остановить нельзя. А вот попытаться предотвратить беду, можно. Для этого и существуют тадибе, чтобы увидев, суметь остановить человека. Главное, чтобы человек прислушался к твоим предупреждениям.

– И я тоже могу изменить свою судьбу? – полюбопытствовал я, разглядывая калейдоскопы экранов.

– Можешь. Но, стоит ли вторгаться и менять то, что тебе предписано судьбой?

– Но, если мне что-то не понравилось или я где-то совершил ошибку?

– Можешь, я еще раз повторяю: стоит ли менять?

– А вот преступники могут изменить?

– Могут. Вот только людскую память не изменишь. То, что создал Великий Разум – безгранично и гениально. Великий Разум влияет на каждого человека, а энергия и информация каждого человека достигает его. То есть, собирается информация, координируется, корректируется, осуществляется регенерация энергии, словом, идет развитие Вселенной. И все эти процессы происходят потому, что информация – первична, потому что есть изначальная программа.

– Какая программа?

– Великий Разум – это информационно-энергетические потоки, которые образуют пространство и время, создают материю и обеспечивают ее развитие до самосознания. В целом, Вселенную можно представить, в виде многослойных сфер, расположенных вокруг ядра и имеющих вид пчелиных сот. Информационно-энергетическое взаимодействие всех видов в Галактике дает возможность появляться и существовать каждому виду. Все виды, населяющие не только Землю, но и другие планеты появляются и развиваются, только в силу глобального взаимодействия с другими видами.

– Это очень интересно. Получается, что человек тоже в этой программе? Нас что, запрограммировали тогда, когда даже о существовании и речи не могло быть?

– Человек и другие живые организмы – великое создание Великого Разума, в него заложены все Законы Вселенной. Каждый человек по своей сути – самое совершенное существо во Вселенной, но череда мыслей и не желания что либо менять или это леность ума делает свое дело, человек становится рабом своих ложных мыслей и эмоций.

– Все, что есть во Вселенной, есть и в каждом человеке? Но, почему мы не чувствуем этой Вселенской энергии? – потекли вопросы, опережая мои мысли, – Если люди – это вселенские существа, созданные по программе Великого Разума, то почему мы не вечные?

– У него – свои законы и взгляды на человечество. Жить в гармонии с собой и с окружающим миром, раскрывать творческие способности, строить счастливое будущее, быть успешным и счастливым сможет каждый, кто захочет разобраться, как работают законы Вселенной.

Мы двинулись дальше. То слева, то справа от нас появлялось сияние – это мелькали возле дороги другие миры, другие реальности. Я все пытался найти свой экран судьбы, чтобы взглянуть. Но, они были все безмолвны, только слабо мерцали. Звезды сверкали в вышине. Откуда-то подул холодный ветер в спину. Внезапно что-то сильно потянуло меня. Тут я увидел сверкающую нить, которая тянулась от меня, и злой дух пытался затянуть в какое-то болото. Я инстинктивно посмотрел вниз, и был сильно шокирован от увиденного. То, что я увидел, так сковало меня страхом, что я даже не смог пошевелиться. Подо мной, находились чрезвычайно странные и отвратительные существа, наподобие тех, которых видели пьяницы и наркоманы во время своей белой горячки, и ломки. Если вспомнить картины Иеронима Босха, то его вполне можно отнести к группе людей, видевших этих мерзких существ. Он был сенситивом. Так, может, это не галлюцинации? Может, в состоянии опьянения люди способны замечать выходцев из преисподней?

На дне лежали нелепые, смачно чавкающие, человекоподобные существа. Часть из них, имела вполне человеческий облик, но чудовищно увеличенный, огромный живот, заслонял и лицо, и руки, и ноги. Они походили на надувные шары. У других головы и конечности были атрофированы. Но, их рты распахнулись, чуть ли не до самых ушей. Недалеко катались головы, где на середине должен быть рот, зияла огромная пасть. Здесь же, в вязкой жидкости топтались, плюясь и визжа, странные и корявые уродцы, кустисто обросшие бурой шерстью, а с ними в обнимку стояли толстые безобразные существа с болтающимися космами сальных волос. Глядя на них, я вспоминал чьи-то стихи. Стихи как страх буравили мой мозг, словно хотели вырваться с плена моей памяти:

От меня ничего не осталось,
только жуткий животный страх.
Это он вызывает жалость.
Он дрожит слезою в глазах.
Он ослабшей рукою плечи
охватил мне, чтоб не упасть.
В каждом слове текучей речи
спотыкается. Скалит пасть
в неудачной пародии смеха.
Он истерикой бьется в висках.
Он лишает гордость успеха —
этот жуткий животный страх.

Дрожь в руках настырно искушала меня – призывая бежать, как можно дальше. Но, сила затянула меня в это болото. Я с головою ушел в трясину, густую как будто яркую кровь. Из жижи показалось существо, которое и ввело меня в замешательство, необъяснимый ступор и шок. Такого ранее я не мог видеть нигде! Небольшая голова, совершенно непропорциональная телу, на ней – небольшие глаза, похожие по своему описанию на свиные, они черные и горящие, как два огненно-ярких огонька. Поднявшееся бесчувственное лицо, если это можно было назвать, которое оказалось рядом с моим лицом, я ударил ладонью. Голова покатилась по поверхности. Вверх брызнул фонтан жижи. Отпрыгнув, я еле успел отбить быстрый бросок и, выпадом упредив следующую атаку, с силой ударил тварь по ее безмозглой, змеино-плоской башке. Тварь, взвыв, волчком завертелась на месте. Видеть она ничего не видела. Однако в то же время я помнил, что дал себе слово не поддаваться животному страху, и решил использовать свой приобретенный дар. Еще мгновением погодя он полыхнул ярче, чем солнце.

Повизгивая, похрюкивая в изнеможении, из жижи наверх, подпрыгивали, лезли на четвереньках, скрежеща когтями, твари нетерпеливо карабкались по откосу. На одинаково жадных, слепых и безликих лицах ритмично поддергивались носы, одинаково ожиревшие, гладко желтеющие тела казались бесполыми, волосы торчали на сплюснувшихся головах. Там были и другие существа, одно другого ужаснее и тошнотворнее. Я видел создания, которые нельзя описать никакими словами. Им были присущи обычные черты человеческой жестокости. Одно из них, страшнее и противнее всех виденных мною до тех пор, было похоже на огромного слизняка с безобразным человеческим лицом, глаза непрерывно вращались в глазницах. Это было пострашней, чем в фильмах ужасов. Я словно попал в мир кино, где в главной роли выступал сам.

Две твари, вцепившись в третью, когтями сдирали с нее кожу. Как вдруг одна из тварей опрокинулась, цапнула лапой лицо рядом стоящего и когтями начала раздирать его. Другой стал рвать кожу с самого себя, надсадно корчась от боли и сладострастия. Лоскутьями отслоенная кожа исчезла в кровавом болоте. Все же совладав с собой, я сумел подняться над болотом. Я старался, как можно дальше уйти от их тянущихся рук и лап. Один огромный монстр зацепил мою нить и натянул. Потом потянулся ко мне, чтобы порвать. Другие – подбирались к нити и дергали за нее, пытаясь оторвать от меня. Я смотрел на них и отмахивался, как от назойливых мух. Изредка применяя свое приобретенное оружие. Когда их тел прикасался луч, который шел из моих рук, то они отскакивали как ужаленные. Смрадно чадящая гниющей плотью пасть, угрожающе разверстая в диком оскале зазубренных клыков, чуть не свела меня с ума, а глаза полные бездонной черноты так и пожирали, но я сам того не ожидая ударил его лучом. Мне даже показалось, что раздался оглушительный выстрел, и повисла тишина.

– В одном флаконе зависть зреет,
В другом – разврат, а в третьем гнев.
В четвертом жадность зеленеет…
Пороков хватит здесь на всех! —

повторил я четверостишье, которое цитировал до этого. Этот стих как раз подходил к этому месту, раскрывая все пороки человечества.

Перед моими глазами сгущалась тьма, и я затряс головой, чтобы выбросить из нее все эти ужасные картины человеческих страданий. Только яркие лучи с пальцев пронизывали гниющие плоти и свет от молний переливающихся разноцветными огнями освещали окружающий полумрак. Сполохи освещали их морды, чем-то схожие на человеческие лица! У некоторых кожа была зеленого цвета или, скорее всего, оттенка. Непропорциональные тела пестрели в этом хаосе зловония и полумрака. Запах страха и отчаяния, исходящий от меня, казался даже исходил из тонкой оболочки.

– Да что же это?! – отчаянно выкрикиваю я, и бью их редкими очередями своими лучами, пытаясь вырвать с их цепких лап свои нити. – Зачем вы показываете мне всех этих нелюдей? Что вы хотите от меня?

Мне показалось, что я прошел по всем кругам ада. Я был полон сомнений, одолевали несуразные вопросы и нелепые мысли, голова шла кругом, и в душе поселились тревога и уныние. Еще немного, и я бы впал в депрессию. Издалека раздался голос, зовущий меня:

– Таборчи! Таборчи!

Постепенно я пришел в себя и увидел Нумлаху, который стоял рядом со мной, над этим болотом, пытаясь схватить меня за руку и говорил:

– Таборчи! Очнись, парень! Молодец, Таборчи! Ты сумел справиться и сделал лучше, чем я думал. – Нумлаха посмотрел на меня и улыбнулся, – Ты постарался совладать своим страхом, и начал биться за свою душу. Я горжусь тобой. Но, это еще не все твои страхи.