Полет за потерянной душой. Этот мир придуман не нами

Прикован к каменному дну
И с перебитыми руками
В оцепенении тону.

В воздухе пахло смертью. В моих глазах был ужас… Застыв на месте, я не мог пошевелить и пальцем. Янтарная масса, сокращаясь и растягиваясь, образовывали щупальца, которые пытались обхватить меня. Другая часть двигалась по направлению ко мне, опиралась на эти щупальца. И вот теперь я видел четко щупальца. Вернее, это были мягкие, покрытые слизью трубчатые отростки желтовато-белого цвета. Их было пять, не толще карандаша, они начинались от желеобразного существа, освещенные своим светом, и скрывались где-то за углом темного пространства. Паника стала перерастать в ужас, буквально валивший с ног. В голове пронеслась вереница мыслей: «Где я? Для чего? Что от меня нужно? Что можно сделать в сложившейся ситуации!?» Не находя ответа ни на один из вопросов, я, напрягая память, стал пытаться вспомнить хоть что-то из практических занятий во время прогулок по потустороннему миру с Нумлахой.

«Это безумие, – горько подумал я. Нумлаха как-то сказал, что „какая-то часть меня действительно умрет“, если я прыгну, но не смогу долететь до выступа или удержаться на нем. – Соберись!, – скомандовал я себе. – Чего ты раскис?»

Мне страшно здесь, и так темно, и сыро,
Здесь только гниль, одна лишь пустота.
А помнишь ты, как хорошо нам было?
Ну а теперь, я попал сюда.

Я затих, оцепенев от ужаса и отвращения. Пытался бороться со своим страхом, но он окутывала меня так же, как эта липкая масса, тянущаяся своими щупальцами ко мне. Всем своим видом эта безжизненная структура, которая окружала меня, указывала на пустоту. Пустота – слишком абстрактное понятие. Так же, как дружба, любовь и смерть. Их нельзя представить. И невозможно понять. Было такое чувство, что эта масса с интересом наблюдала за мной, и все движения были медленными, словно растягивала свое удовольствие. Я начал себя успокаивать, чтобы взять в руки свой страх и подавить его, пока он не вырос до больших масштабов.

– Тихо, тихо! – передо мной появился Нумлаха, держа палец возле губ, – Вздохни глубоко и отпусти свой страх. Я тебе говорил, что нужно учиться бороться со страхом.

– Легко сказать, – ответил я шепотом, – Что мне делать?

– Не торопись и никогда не торопи события, – он спустился еще ниже, чуть ли не касаясь этой янтарной массы, – Будем учиться летать.

– Летать? – с удивлением переспросил я, – Но, я умею летать

– Учиться управлять своим сознанием, и своей душой. Когда я был молод, тоже имел свои страхи, которых принято бояться. Сначала вздохни глубоко и выдохни.

– Но, – протянул я, и посмотрел на желе.

Было такое чувство, что мои ноги увязли в нем. А щупальца медленно, словно смакую мгновения, ползли. Щупальца жили своей жизнью, они нервно подрагивали и мало того – они медленно перемещались и одновременно росли, оставаясь при этом неизменного диаметра. Неожиданно на моих глазах все пять щупалец судорожно задрожали, словно в экстазе, это продолжалось несколько секунд и стали набирать скорость, чтобы присосаться к моей душе.

– Они засасывают меня.

– Повторяй все, что я скажу. Ты же не хочешь здесь остаться навеки?

Я мотнул головой и стал делать то, что говорил Нумлаха. Сосредоточился и стал управлять своим телом. Мысленно стал себе говорить, что все хорошо, пытаясь приподняться и медленно взлететь. Вначале было сложно выдернуть свое тело из вязких неприятных на ощупь массы. Когда я был занять своими делами, то мои ноги оторвались от желе, и я повис над ним.

– Не торопись. Эта масса не любит резких движений. Тут же скрутит и поглотит тебя. Теперь медленно поднимайся. Вспомни уроки наших полетов.

Тут вспомнил, как учил меня мой друг Татуко. Мы же не раз это проделывали с ним, когда он посвящал в тайны потустороннего мира. И я стал мысленно управлять собой. Чтобы начать движение, находясь в астральном теле, не думайте о том, что вы делаете, просто перемещайтесь туда, куда вам надо, и все. Вы должны волевым усилием начать движение, менять направление и останавливаться. Я мягко оттолкнулся, осторожно подвигал руками и ногами. Движения выполнялись сравнительно легко, и я, раскинув руки, как крылья, стал свободно парить в безвоздушном пространстве высоко над желеобразной массой. Когда я уже находился на безопасном расстоянии, быстро вылетел из этой черной дыры.

– Фу-у! – выдохнул я, – Что за это тварь? – спросил я, когда увидел все еще двигающиеся по дороге Вечности бесчувственные души.

– Это Поглотитель Страха. Он питается ими. Чем больше страха, тем сильнее становится. Как только завершит свое дело, то душа вылетает на другой уровень.

– Он, что мог меня поглотить?

– А ты как думал? – улыбнулся Нумлаха, – Ты думал, что только простые души попадают?

– Но, я же живой! – удивился я тому, что сюда могут попасть и живые души.

– Ну и что, что живой! Он чувствует страх и питается. И ему плевать живая субстанция или нет. Если в тебе сидит страх, он будет высасывать его из тебя вечность. А это значит, твое тело умрет на земле.

– Зачем нам страх? Почему этот страх нас охватывает?

– Это защитная реакция на происходящее, на которое мы не можем дать вразумительный ответ. Так происходит со всеми нами. Мы боимся неизвестного. Однако нам нужен этот страх. Страх толкает нас к действиям в тех случаях, когда без него мы вели бы себя пассивно, встретившись с теми, кто хочет нас уничтожить. Мы защищаем себя, либо бежим, чтобы сохранить свою жизнь. Страх дает нам силу тогда, когда мы больше всего нуждаемся в ней. Он не только помогает нам взять себя в руки, но и не дает проявиться склонности к пассивности.

Меня передернуло, и я теперь старался слишком не погружаться в свои мысли. Мне больше не хотелось попадать в такие ямы, где поджидают тебя всякие мерзкие существа. И снова вспомнил Бальмонта. Это был мой любимый поэт, и я мог каждый раз цитировать его стихи. И на этот раз мысленно прочитал отрывок из его стихотворения:

– Все смешалось в сомкнувшейся мгле.
Я мечтал – да, как все – о святыне.
И как труп я покоюсь доныне
На избитой шагами земле.

– И много еще таких поглотителей страха? – спросил я, пододвинувшись поближе к Нумлахе.

– Хватает их здесь, – улыбнулся Нумлаха, – старайся учиться управлять своими эмоциями. Тебе же, – он повернулся ко мне, – скоро одному придется летать в этой Вселенной. Знаешь, сколько тебе придется встречаться с такими монстрами. На твой век их хватит. Не будешь хладнокровен, то навек останешься здесь влачить свое существование. А твоя задача – вытаскивать живые души.

Нумлаха всегда улыбался, когда что-то объяснял мне. То ли у него была такая натура, то ли он хотел этим поддержать меня. Нумлаха поплыл дальше, я глубоко вздохнул от того, что на мне будет большая ответственность за потерянные души. Я вновь посмотрел на движущуюся толпу. Вспомнился Данте Алигьери, который побывал здесь и оставил после себя произведение. И я верю, что он здесь побывал, потому что настолько фактурно и ярко описать сцены Преисподней мог только тот, кто был. Шаманы передавали о своих путешествиях устно в виде легенд, мифов, баллад и письменных записей нет. Из всех путевых заметок, оставленных людьми, побывавшими в загробном мире, «Божественная комедия» является, пожалуй, самым подробным и исчерпывающим документом. Данте совершил свое путешествие, когда ему было 35 лет, я на пять лет был моложе. Но, в ученики к шаману приходят в 14 лет, когда у подростка начинается переходный возраст. Сами же полеты в потусторонний мир они начинают в этом же возрасте, что и Данте.

«Божественная комедия» – это не только путеводитель по огромному загробному миру, но и путеводитель в мир души, которая включает и инфернальный пласт и божественный. Эпичный. Символичный. Прекрасный и ужасный. Произведение его несет в себе огромный смысл, каждая строчка имеет свое значение, которое не так просто, как может показаться на первый взгляд. Перед человеком резко и остро встают вопросы бытия и небытия. Тут задумываешься поневоле о смерти, о Боге, о предназначении своего «эго» в огромном мире, о нужности твоего личного существования человечеству. Данте дает ответы на невыносимые вопросы, показывает структуру мира по ту сторону нашего реального восприятия.

– И смертный час для них недостижим,
И эта жизнь настолько нестерпима,
Что все другое было б легче им.
Их словно гонит и теснит к волнам,
Как может показаться издалека.

Мне хотелось спросить, долго ли мы будем двигаться с этой толпой, как Нумлаха остановился и посмотрел на меня.

– Сейчас мы будем подниматься над толпой, чтобы свернуть с их тропы. Будь осторожен, там есть такие же ямы, в какую ты попал ранее. Но, в тех ямах сидят сущности пострашнее, чем Поглотитель Страха.

– И кто там сидит?

– Разные. Одни поглощают зло, которое сидит в душах. Вторые питаются ненавистью. Другие высасывают информацию с тебя.

– Почему из меня? – хотел возмутиться я, такому сравнению. Но, увидев, что Нумлаха совсем не смотрит в мою сторону, а оглядывает обзор, замолчал.

– Необязательно из тебя, а из души, которая случайно залетела к нему. Вот наша задача и заключается в этом, чтобы не дать живой душе увязнуть здесь, раньше своего срока, – ответил он, а потом поманил меня.

Я поднялся и увидел, что подо мной тянутся серые нити, которые связывали толпу. Нити тянулись от одной души к другой. Тут увидел, что некоторые души очень сильно опутаны серыми нитями, и от них тянутся такие же нити к другим. У некоторых душ было много черных нитей. Вот почему, они не могли пересечь границу дороги, или повернуть назад, подумал я.

– Что за нити их опутывают? – спросил я, рассматривая их более внимательно.

– Помнишь, я говорил о нитях, которые соединяются друг с другом, если даже они на больших расстояниях.

– Да! Припоминаю.

– Так вот. От каждого человека тянется нить, которая соединяется с другой душой. Весь мир получается, опутан, словно паутиной. Они вибрируют между собой, посылают импульсы. Когда тебе печально, значит, где-то страдает душа того, кто соединен с тобой. Если тебе больно, то значит, кто-то попал в беду. Но, ты не будешь знать о том человеке, который соединен с тобой. Ты делаешь добро, в то время твой напарник, совершает зло.

– Но, а я-то здесь причем? – я вновь был сильно удивлен, что остановился в изумлении. Он приводит примеры на мне.