Полет за потерянной душой. Этот мир придуман не нами

– Страх – прекрасный слуга, но он ужасный хозяин. Постарайся сделать его своим другом, – услышал тихий шепот темноты. – Не беги – все равно догонит.

Пытаясь убежать от страха, мы заставляем его нагонять нас с еще большей силой – ведь его функция, задача не выполнена. А дальше – порочный круг: я убегаю, а он становится больше и сильнее. Самое страшное во всем этом – состояние полной изоляции. Ты есть и тебя нет, никто тебя не слышит и не видит, и ты не понимаешь, почему. Кажется, что всеми брошен, никому не нужен. Страх является предельной формой страдания. Я летел по длинному скользкому туннелю, извиваясь, как змея, неспособный определить, двигаюсь я вверх или вниз. Мне нужно было выбраться отсюда. Выбраться! Через некоторое время появилось ощущение, что лететь стало труднее. Мне показалось, что внизу, в невероятной глубине, я увидел чью-то широко распахнутую пасть и огромные ядовитые зубы какого-то животного или рептилии. Существо стремительно приближалось, словно пытаясь проглотить меня. Мои уши наполнились собственным протяжным воплем.

Мой страх был бесформенной неизвестностью. По спине ползли мурашки, грудь сдавливало тисками, а живот скручивало волнами судорог, и я не знал, как мне избавиться от этих болезненных ощущений. Я вспомнил свое раннее детство и первые попытки плавание в реке. Меня тогда охватил первобытный ужас! Накатило какое-то странное оцепенение, дальше – гудение в ушах и ощущение вибраций по всему телу. Потом подо мной раскрылась бездна, и я провалился в нее – и мои нервы были разорваны в клочья невыносимым ужасом. Слезы отчаяния, предельный испуг и неистовые крики о помощи вскоре прошли – мои силы были исчерпаны. Собравшись с силами, я взмахнул руками и стал барахтаться в воде. Потом страх исчез, и я, вынырнув из толщи воды, поплыл.

Я боролся против страха, как мне казалось, безуспешно. Непреодолимая угнетенность не проходила, и вскоре на меня стало находить оцепенение – до тех пор, пока каждый мускул не оказался парализованным. Я поднимался все выше и выше, мне становилось все холоднее и холоднее. Настал момент, когда я начал леденеть. Моя вселенная наполнилась только страданием, это был безбрежный океан боли, а потом он взорвался. Измученный и истощенный, я был счастлив вновь ощутить жизнь. Внезапно исчезло все: страх, боль, ужасы. Остался только глубочайший покой, равного которому я никогда не испытывал. Все это закончилось. Внезапно тьма стала отступать, как будто стали наводить на резкость. Сейчас я уже мог различить стены туннеля, которые, казалось, слегка расширились. Я двигался вперед очень медленно, сантиметр за сантиметром, встряхивая головой, чтобы сбросить остатки своих страхов. Я бы не хотел вновь пройти через этот ужас. Наверное, самое ужасное чувство, которое я пережил за все это время. Именно это, не что-то другое.

Но вдруг – или это была только игра воображения? – мне показалось, что я вижу вдали перед собой намек на свет. Я стал передвигаться рывками, как будто мне не хватало энергии на равномерный полет. Я вновь напрягся, и мне удалось, как показалось, продвинуться на несколько сантиметров вперед. Звездочка вдали играла яркими красками. Она была самой желанной, далекой и недоступной. Это был мой островок спасения. Я думал лишь о том, чтобы скорее достичь ее. Сколько времени мы плыли, а может, и неслись по туннелю, я не знаю. Может, час, а может, всего минуту; а может, год, – как только падение, переломившись где-то в колене трубы, преобразилось в этот непостижимый, почти, что горизонтальный полет, время для нас перестало существовать. Через какой-то интервал меня словно выплюнули из туннеля, и я увидел мерцающие звезды. Это было так красиво, что я даже не обратил внимания на Нумлаху, который находился в невесомости. Звезды вокруг меня висели в черной-черной пустоте, близкие и в то же время такие далекие. Пыль красиво блестела в их далеких лучах, радужная атмосфера планет отражала лучи далеких солнц. Я мог в одно мгновение достичь их и лететь в красивой, яркой, блестящей серебром прозрачной дымке. Сияние далеких звезд отражалось на моем теле. Я чувствовал жестокий мороз и тепло далеких звезд.

– С возвращением! – поприветствовал Нумлаха. – Поздравляю тебя с успешным выходом из борьбы со своим адом.

– Какой борьбы? – с удивлением спросил я. – Где ад? Туннель – это ад?

– Ты боролся со своими страхами. Это и был твой ад, Таборчи! Все мы создаем свой собственный. Ты всего лишь исследовал свой мир одиночества и страха, слепого инстинкта, направленного только на выживание, на выживание любой ценой.

– Вы имеете в виду, что я избавился от всех своих страхов? – спросил я.

– Нет. Тебе еще много раз предстоит столкнуться со страхами, – сказал Нумлаха. – Страхи возникают всегда, до тех пор, пока в человеке идет борьба. Изменилось твое отношение к страху. Теперь он никогда не сможет покорить тебя, если сам не позволишь управлять собой. Когда придет очередной страх, ты будешь знать, как с ним справиться.

Тут я увидел потрясающую, не поддающуюся описанию картину. Все вокруг было затянуто тьмой, а Земля виднелась в форме большого шара. И этот маленький шар во Вселенной является нашим домом, колыбелью человечества. Для того чтобы идти дальше, человек должен познать мир, в котором он родился… Наша Земля. Это то, ради чего стоит стать тадибе. Ради того, чтобы своим телом ощутить первозданную красоту, чтобы увидеть, что есть еще, кроме черного космоса. Какое богатство красок! Яркие цвета неба сменялись видами облаков, суши, океана… Лазурь океана была такой глубокой! Зеленые и бурые краски суши казались куда более естественными, чем с летящего на сравнительно небольшой высоте самолета. Я лечу над голубым шариком планеты. Внизу видны облака, снаружи отражаются солнечные лучи. Если отлететь чуть подальше, то планета – это как красивый драгоценный камень – бриллиант, переливающийся всеми цветами, это – оазис в вечной темноте космоса. Это не передать словами. Это могут чувствовать лишь те, кто летает и выходит в космос.

– Вот это да! – воскликнул я, и завертелся вокруг своей оси. – Какая красота! – я забыл обо всем, даже о том, что нам нужно было искать чью-то потерянную душу.

– Красота! – проворчал Нумлаха, улыбнувшись. – Нам пора лететь дальше. Хватит любоваться. Впереди еще много таких красот встретишь.

Наверняка, чувство, которое владеет сейчас мною, сродни тому, что испытывает парящий над землей Ангел или Демон. Прямо как во сне! Передо мной открылась красивая панорама. Завороженный этим зрелищем, я долго оставался в невесомости среди звезд. Было поистине захватывающе видеть как на ладони целую вселенную, содержащую миллион, нет – триллион, нет – биллион звезд. Наверное, в космосе тысячи населенных миров, нет – еще миллионы таких вселенных, не видны лишь по причине их невообразимой удаленности. Необъяснимый вид, точнее панорама окружающего нас как бы открывалась перед моими глазами. Со всех сторон из черноты на нас смотрели загадочные звезды. Хотя они и проносились мимо нас, как искры, они все же были уже обычного цвета. Они мерцали своим ледяным спокойствием и равнодушно смотрели на нас, и им было плевать на наше присутствие. Пока мы летели, а может, и плыли, вокруг картина не менялась. Темно. Холодно. Пусто. Все так же нас сопровождали надменные и величавые звезды. Им не было дела до наших проблем. Луну я увидел в новом облике. Ее рельеф со всеми кратерами и изъянами. Свет окутывал меня, вселяя приятные чувства. Осмотревшись, я понял, что нахожусь в космическом пространстве.

– Полетели, – вывел меня из ступора учитель.

Мы медленно двинулись. Передо мной открывались сияющие просторы Вселенной, холодный и манящий свет далеких звезд, глубины ее окутывали меня словно тончайший шелк. Он понимал мой восторг и, скорей всего, вспомнил свое первое путешествие. Я послушно полетел за Нумлахой, изредка осматриваясь. Я пока летел, представлял себя птицей. Расправив крылья, я словно балансирую, ловя равновесие. Мне это нравилось. Фантазия моя была безгранична. Я то висел в темном пространстве Вселенной, то летел, и подо мной проплывали звезды, которые и источали приятное сияние. Я увидел медленно пролетавшее под ногами созвездие – Ковш Большой Медведицы. Пожалуй, единственное скопление звезд, которое я мог определить. Где-то вдалеке светился диск Луны и мерцала Полярная звезда. И одно яркое светило было прямо впереди. Оно все увеличивалось, стало ослепительным диском. Усилием воли я замедлил полет и осторожно облетел вокруг планеты.

– Больше так не делай, – строго сказал Нумлаха, – затянет и никогда больше не выйдешь оттуда. Сначала нужно изучить, а потом лететь. Как бабочки на горячее пламя летят, – проворчал он.

Периодически осматривался и зрительно пытался запомнить дорогу, чтобы в следующий полет найти свой путь. Во время наших занятий учитель всегда говорил, что нужно иметь хорошую память и запоминать даже пылинку, которая встречается на твоем пути. Ослепительные небесные тела проносились мимо нас, а я делился с Нумлахой своими ощущениями. Бестелесный полет среди звезд – пожалуй, самое захватывающее занятие. Не знаю, сколько времени мы летели, но я чуть не уперся в спину своего учителя, когда он остановился. Сказать, что мы были материальны – это ложь. Сюда попасть в своем теле было бы нереально. Это были наши души. Тонкая прозрачная оболочка. Но через нее нельзя было пройти, пролететь. Это была плотная масса, которая могла сжиматься, расширяться, сужаться. Я чувствовал и прикосновения, и дуновения, и холод. Также я реально ощущал и видел свое тело, словно оно было материальным. Более того, я благодаря учителю добился виртуального зрения, когда мной были преодолены сполохи физического света.

– Ну вот! – протянул Нумлаха и посмотрел на меня уже с интересом.

Я насторожился. Это был знак того, что дальше должно произойти что-то серьезное. Так он всегда смотрел, если что-то хотел сообщить, предупредить или спросить. Взглянув на меня, учитель осмотрелся и, помолчав, сказал:

– Сейчас будет воронка. И ты будь осторожен. Старайся не сопротивляться, не дергаться и тем более не пытайся вырваться вперед. Воронка сразу же скрутит тебя, разорвет, и ты уже никогда не сможешь вернуться в свое тело. Дай воронке нести тебя. Расслабься, и пусть волны колец воронки играют с тобой.

– Если… если у меня не получится… Я погибну? – Я почувствовал неприятный холодок на спине после слов о том, что не смогу вернуться назад.

Тут же представил свое бездыханное тело, которое лежало около огня. Как стоит моя мать и молча смотрит на меня, а невеста сидит и плачет. Отогнав дурные мысли, я стал прислушиваться к словам учителя, которые пропустил, пока думал о своем.

– С твоим физическим телом ничего не произойдет, но ты испытаешь всю боль падения. В этом смысле какая-то часть тебя действительно умрет.

Я судорожно вздохнул: продержаться будет весьма непросто, пусть это место и все происходящее – всего лишь испытания, но вот ощущения весьма реальны и болезненны.

– После воронки, – услышал я издалека голос шамана, – впереди будут еще испытания. Если ты пройдешь, то значит прошел свое посвящение. Главное, держи свой рассудок холодным. Не поддавайся голосу страха. Это важно.

– Все не так просто, – пробормотал я, осматривая местность. – Ты сможешь сделать только то, на что, по твоим собственным убеждениям, способен, – сказал себе, чтобы успокоиться. – Чтобы преодолеть воронку, нужно сделать прыжок веры. На самом деле это испытание не для тела, а для моего разума. Это проверка сосредоточенности, дисциплины, нацеленности и в определенном смысле – моей целостности.

– Не сопротивляйся силе, – где-то вдалеке услышал голос учителя.

И наступила гробовая тишина. Оглянувшись назад, увидел позади себя только простирающуюся темную Вселенную, впереди – неизвестность. Вселенная – извечная загадка бытия. Манящая тайна навсегда. Ибо нет конца у познания. Есть лишь непрерывное преодоление границ неведомого. Но как только сделан этот шаг – открываются новые горизонты. А за ними – новые тайны. Передернув плечами, я подплыл к черной дыре, но тут же провалился в черную яму.

– Ах-ха, вот она воронка! – мелькнуло в голове, и тут же меня затянуло.

Чувство резкого падения в пропасть. В первый миг мной овладел физический ужас, ощущение страшной опасности. Мое сознание туманится. В моих глазах на мгновение все поплыло, фрагменты, запечатлевшие увиденное перемешиваются и сходят в непонятные блики красок, которые закружились, как карусель, в моей голове. Все перемешалось в одно мгновение, все то, что я видел. В душу стал закрадываться подлый страх – в каждом из нас на уровне подсознания таится боязнь темноты, но не темноты как таковой, а неизвестности, которую она скрывает в своих пучинах. Мой страх невозможно передать. Был даже не страх, а ужас. Ужас, живое существо, которое заполняло все пространство, до далеких звезд. Я был, что называется, ни жив, ни мертв – полностью постиг смысл этих слов. Сначала я не мог понять, что же изменилось во мне, но вдруг понял. Я не дышал. Дыхания не было. Легкие не сокращались. Сердце билось слабо и быстро.

Мои мысли запутаны, как и мои волосы, с которыми играл поток воздуха. Он шумел вокруг меня необъяснимым гулом, со страшным шипением пытаясь вырвать из пространства, в котором находился. Мне казалось, что не хватает кислорода для дыхания, видимо, наш полет происходит в воронке Тьмы, но я стараюсь не думать об этом. Мне показалось, что прошла вечность, и других миров, кроме моего ада, не было, когда перед глазами поплыл туман. Ужас холодной липкой паутиной стягивала мою голову, и я зажмурился. Вот только бороться было бесполезно. Я находился в непроглядной тьме, вязкой, как кисель. Темнота облепила меня и, как ни старался, не мог разглядеть что-нибудь. Сопротивляться было равносильно самоубийству. Я буквально кожей ощущал, как из мрака на меня неотвратимо надвигается что-то жуткое. Оно подкрадывалось, окутывало, сжимало в своих объятиях, еще секунда – и оно раздавит меня. Я начал желать смерти, избавления от этого кошмара, и еще секунда, минута, час… время потерялось, замерло, как-то расплылось в пространстве.

– Это конец… – подумал я, и в то же мгновенье оцепенение исчезло, тело отпустила дрожь, дыхание сбилось и стало прерывистым.

– Две души живут во мне,
И обе не в ладах друг с другом.
Одна, как страсть любви, пылка
И жадно льнет к земле всецело.
Другая вся за облака
Так и рванулась бы из тела, —

читал я отрывок из поэмы Гете, чтобы успокоить себя и свое взбесившееся воображение.

И если я попытаюсь остановиться, то тьма поглотит меня, растворив в себе. Чем дальше я падал, тем больше мне становилось не по себе, вокруг была только тьма. Я падал в беспроглядную темноту, которая крутила меня как пушинку. Не было слышно ни звука, тишина почти физически давила на уши. Обжигая мое тело круговым вихрем, мрак нес меня в центр довольно устойчивого потока: ногами я пронзал несущиеся круги, сзади, сбоку и впереди тьма. Мое сознание, как и мое скованное тело, ощущало огромную скорость. Силу, которая, разрывая непонятную материю, а быть может, и пространство, несла меня вперед или вниз, но куда?

«Я не вижу ничего, в моих глазах только тьма, – пролетали мысли. – Но если это видение, то я могу сделать все, что захочу. Может попробовать?»

Хотел открыть глаза, но побоялся увидеть то, что меня напугает. И все же любопытство пересилило страх. Я присмотрелся и сглотнул слюну. В самой середине воронки неподвижно стояла фигура, облаченная в белое, которое освещала пространство только вокруг себя. Поэтому почти не видная в этой кромешной темноте, она была как свечка. Длинные волосы трепал невидимый ветер. Она обернулась. Глядя на ее застывшую фигуру, я вдруг понял, что ее совсем не касается тот поток, который нес меня самого. Она же была совершенно свободна от этого насильственного движения, вызванного силами воронки. И тогда я подумал, что она просто спит и здесь очутилась во сне, сама, впрочем, не ведая, куда попала.

Она поражала своей острой, пронзительной красотой, вовсе не человеческой, а какой-то неестественной красотой, застывшей в последнее мгновение, уже готовой раствориться, но вдруг замешкавшейся, словно о чем-то задумавшейся. В этом неестественном состоянии было что-то печальное, болезненное, но в то же время очень сильное, подобное смертельной агонии или, наоборот, началу чудесного пробуждения от смертельного сна. На фоне кромешной тьмы ее было прекрасно видно, так как от нее исходило свечение. Видя, как ее фигура медленно приближается, и уже почти сравнялась со мной, я с ужасом понимал, что вот сейчас она медленно будет уплывать назад, пока не растворится в бесконечном черном лабиринте. Когда она остановилась в метре от меня, я ощутил, что от нее исходит жизненная сила. Я лихорадочно соображал, что же можно сделать, чтобы остановить ее и узнать, кто она. Мои мысли лихорадочно метались, подобно птицам в клетке.

– Кто ты? Как ты попала сюда? Ты потерянная душа? – Помня предупреждение Нумлахи не дергаться, не пытаться остановиться, я просто говорил, надеясь, что она ответит на мои вопросы.

Призрачная фигура вдруг улыбнулась, и тихо, как шелест травы, сказала:

– Не пытайся остановить время. Время для тебя остановится само. – И она растаяла.

Я подумал, что нужно будет расспросить Нумлахи об этой женщине. Ни света, ни звука, ничего, только черная пустота впереди, даже нельзя сказать, что я ее увидел, ведь человеческий глаз не способен видеть в темноте, не может слышать голос. Наваливающаяся пустота, безмолвная, бездыханная. Когда ты летишь в гиперпространстве без ничего, без физического тела, тебя выворачивает наизнанку, космос дышит сквозь тебя и щекочет тебя изнутри. И некуда броситься. И некуда бежать. Абсолютный покой. Но я видел, слышал, и чувствовал даже биение своего сердца. В этой черной бесконечной бездне летели моя душа и мое сознание.

– Что же я увижу дальше? Оно будет таким же захватывающим, как и наш полет? – все это время эти мысли так и вертелись у меня в голове. – Я не против того, чтобы проходить трудные испытания, но в данном случае я стараюсь объективно оценить свои возможности.

На короткий миг, когда я рассекал пустоту, мне показалось, что все закончится трагически. Мгновение остановилось, и я парил в пространстве и во времени, как при замедленных съемках. Я физически ощущал, как меня крутит, я чувствовал, что стремительно падаю. Потом произошло нечто необъяснимое. Сила продолжала толкать меня. Я словно парализованный, не мог управлять своим телом, я не мог сопротивляться и защищать себя. Меня вновь подняло в воздух, медленно пронесло вбок и опустило вниз. Я жаждал потерять сознание, раствориться в смерти. Но мое сознание оказалось слишком привязанным к ментальному телу, и я успел испытать, как тьма разрывает мне грудь и живот и вырывает из нее желудок. Страх сокращает энергию тела, и это сокращение привлекает именно то, чего человек больше всего боится. Преодоление страха – не глупая бравада, это смелость. Смелость открывает пространство для действий, и ты вспомнишь об осторожности, когда это станет необходимым.

«И снова страх! – как-то горько я подумал о ней, с которой недавно сразился во тьме. – И как все же страшно, – я нервно сглотнул слюну. – Я всегда боялся темноты, ведь именно она пробуждает все самые ужасные мысли».

Возможно, это было только мое воображение, но всем своим существом я захотел оказаться там, на той стороне – и мне почудилось, что я полетел, как птица. Только я не птица и лечу не вверх, а вниз – в бездну, разинувшую свою алчущую пасть, чтобы навеки поглотить меня… Я летел, и в голову лезли стихи, заглушающие мой страх.

Я Бога жаждал – и не знал;