Королева отступает последней

Старик сощурился, снова стукнул тростью, нервно, а может, раздражённо, и глухо проговорил:

– Мне просто жаль тебя, девочка. И мне… всё это не нравится.

Не нравится, что силой хроновика обладает женщина?

– Меня не надо жалеть, – буркнула, переворачивая страницу. – Вы просто злитесь на меня за обман. И… – справившись с эмоциями, подняла на чаровика глаза, – мне жаль, что так вышло. Жаль, что приходилось вас обманывать. У меня просто не было выбора.

Он смерил меня хмурым взглядом и сказал, возвращаясь за стол:

– А теперь не будет и подавно. Продолжай читать, Лайра.

* * *

От хроновика я выходила со смешанными чувствами. С одной стороны можно было выдохнуть: старик меня не возненавидел. Наоборот, кажется искренне переживает. И в то же время его слова про отсутствие выбора заставляла хмуриться и нервно кусать губы. По сути он прав, но мне так не хотелось об этом думать, что я упрямо гнала от себя эти мысли. Об императоре и его воле, которая станет краеугольным камнем всей моей жизни.

Нет, к джарам такие мысли.

Несмотря на то, что порез я обработала, во время урока он не давал мне покоя, мешая сосредоточиться на ужасах, которые могли постичь чаровиков с хроновым даром. Поэтому, как и планировала, сразу после занятия поспешила в целительское крыло, которое до недавнего времени обходила стороной. Замок только начал просыпаться, хотя за окнами по-прежнему царила тьма. Подхватываемые ветром, в ней метались крупные хлопья снега, которые небо низвергало на землю с прошлого вечера.

Зевнув и представив, как было бы здорово сейчас оказаться под одеялом с чашкой горячего шоколада, я поднялась по лестнице и двинулась по широкой, мрачной, пронизанной холодом галерее. Редкие светильники на стенах с трудом справлялись со своей задачей – почти не освещали просторное помещение, отчего то утопало в густом полумраке. Тишину нарушал лишь шорох моих шагов, я невольно озиралась, словно опасаясь, что вот сейчас, пройдя сквозь вековые стены, на меня двинется какое-нибудь местное привидение.

Одна из дверей в конце галереи оказалась приоткрыта, выпуская наружу тёплые блики света и вкрадчивый мужской голос:

– Ждите здесь, кадет.

Кажется, не только мне с утра пораньше понадобилась помощь чаровика с исцеляющим даром.

Замедлила шаг, чувствуя, как начинает неприятно сосать под ложечкой. Не трудно догадаться, кто пожаловал к животворцам. Наверное, было бы лучше повернуть обратно, но ладонь пекло, и вообще – к джарам мерзавца!

Подумав так, ускорила шаг. К моему огромному облегчению и радости, никаких мерзавцев в приёмной животворцев не оказалось. Только Ронан сидел на кушетке и морщился, как будто у него болело всё тело.

– Привет. – Я с тревогой посмотрела на друга. Судя по его вчерашнему поведению, уже точно бывшего. – Что-то случилось?

Кадет нахмурился, всем своим видом показывая, что не испытывает при виде меня ни малейшей радости. Ответить не успел, а может, не желал утруждаться. Снова раздался голос животворца, спешащего обратно в приёмную:

– Это снадобье поможет с вашей проблемой, но пару дней всё равно придётся посидеть на специальной диете. Чтобы желудок снова не взбунтовался. Я предупрежу шейлу Милнз относительно вашего рациона. А лекарство принимайте по чайной ложке утром и вечером.

Вернувшийся чаровик, невысокий худощавый мужчина средних лет, при виде меня замолчал, а щёки Ронана вдруг покрылись красными пятнами.

Серьёзно? Можно подумать, мне тут открылась страшная, постыдная тайна. С каких это пор стало зазорно иметь проблемы с желудком?

Чаровик протянул кадету пузырёк тёмного стекла, меня же наградил внимательным взглядом:

– А у вас что стряслось… шиари?

Наверное, он настолько привык общаться в этих стенах с одними лишь мужчинами, что даже запнулся, вспоминая, как следует обращаться к девушке.

– Рука… – Избавившись от повязки, я протянула чаровику раскрытую ладонь. Та представляла собой не самое приятное зрелище. Порез, ещё совсем недавно казавшийся сущей царапиной, сейчас выглядел глубокой раной. – Я ночью порезалась.

Поймав вопросительные взгляды, животворца и Ронана, поспешила объясниться:

– Разбила лампу и, пока собирала осколки, один оцарапал кожу.

– Уж больно неосторожно вы их собирали, – пробормотал мужчина, оглядывая своё поле деятельности. После чего повернулся к Ронану. – С вами, кадет, я закончил, а вам, шиари, придётся накладывать шов. И не смотрите на меня так! Порез серьёзный, вам следовало прийти ещё ночью.

Я кивнула, смиряясь с неизбежными неприятными ощущениями, и бросила взгляд на поднявшегося Ронана.

– Присаживайтесь, – указал мне на освободившуюся кушетку животворец. А в следующую секунду я заметила, как помрачнел его взгляд, устремлённый куда-то поверх моего плеча. – А с вами-то, Стейрод, что стряслось?! Кто это вас так?

Обернулась и почувствовала, как у меня от ярости, накрывшей, словно сошедшая с горной вершины лавина, начинает сводить скулы. А ещё очень, ну просто невыносимо чешутся руки.

Старшекурсник впился в меня взглядом, полным точно таких же чувств, что испытывала я к нему. Дёрнулся было, но его удержал маячивший сзади приятель. Такой же огромный детина, как и Стейрод. Почему-то изрядно помятый…

Неужели на друге злость вымещал? Вот уж совсем больной.

Выглядел мой враг неважно, и я даже невольно испытала чувство гордости. Вчера, впотьмах, даже толком не поняла, как сильно его порезала. Левую щёку оборотника пересекала глубокая рана, молнией змеясь от виска к уголку губ. На шее темнел кровоподтёк, оплетая порез, оставленный осколком стекла. Вот наливавшийся цветом синяк под правым глазом был точно не от меня. Жаль, конечно, но этот след на наглой роже оставила не я.

– Что с вами случилось? – прозвучал ещё громче голос животворца, о котором я уже успела забыть.

Как и о своей несчастной ладони.

– Мы с Марти решили с утра немного потренироваться и случайно… хм… позволили себе лишнего, – расплывшись в улыбке, отозвался Стейрод. Лучше бы не расплывался, потому что с раной на щеке его и без того едва ли обаятельная улыбка смотрелась ужасно. – Вы ведь знаете, как это бывает у оборотников. Увлеклись, погорячились…

Так вот для чего они друг друга лупили! Чтобы у преподавателей не возникло вопросов, откуда это он такой «красивый»!

– Нельзя давать вам оружие, – буркнул животворец, видимо, решив, что след на щеке и шее оставили острым клинком. – Занимайте очередь. Сначала я займусь шиари.

Он снова скрылся в смежной комнате, а я внутренне напряглась. Смотрела на выпускника, боясь отвести взгляд, и когда он сделал навстречу мне едва уловимое движение, уже приготовилась воспользоваться приёмами Эскорна.

Но между нами неожиданно вырос Ронан.

– Отошёл от неё. – Он говорил тихо, но стали от этого в его голосе меньше не становилось. – Быстро!

– Или что, щенок? – оскалился ублюдок, снова став похожим на воплотившегося джара. – Ты меня остановишь?

Сандер бросил быстрый взгляд в мою сторону.

– Мы вместе. Может, Лайра и сама справилась бы, если судить, в каком ты состоянии, но я подстрахую. И тронуть её не позволю.

Догадался? Или Бриан уже успел рассказать? Вряд ли. Во-первых, ещё рано – где бы они увиделись, во-вторых, я просила молчать.

Стейрода перекосило, и судя по полыхнувшему в глазах пламени, в мыслях он уже убивал нас самыми жестокими способами. Его приятель, Марти, перевёл напряжённый взгляд с Ронана на меня, после чего с надеждой воззрился на своего дружка.

– Ник, не заводись, – проговорил он тихо. – К джарам их!

Но Стейрод лишь раздражённо дёрнул плечом, сбрасывая его руку.

Ронан вскинул голову, бесстрашно глядя в наливающиеся кровью глаза оборотника. Я уже успела испугаться, за друга, но к счастью, положение спас снова вернувшийся целитель.