Повелитель тлена

Ругать не спешил. Как и проклинать тот день, когда они меня нашли. Удивительно.

– Ива, – голос ласковый такой, вкрадчивый. Наверняка начнет упрашивать не отказываться от свалившегося на мою голову «счастья».

И точно, следующие десять минут мне пели дифирамбы. Оказывается, я и умненькая-разумненькая, и рассудительная. И, конечно же, не предам людей, приютивших меня, одевавших и кормивших все это время. Совесть не позволит.

Из его вдохновенной речи выходило, что мой долг перед всей труппой – пожертвовать собой и послужить развлечением для похотливого шантажиста. А то, что меня воротило от одного лишь вида высшего, Тауруша заботило мало.

– Мистер Торсли, он, в общем-то, неплохой, – напоследок, пытаясь подсластить горечь пилюли, что предстояло мне проглотить, заявил руководитель труппы. – Вон Истер частенько симпатичные безделушки дарит. То сережки, то антикварный кинжал или духи какие притащит. А ты ему явно больше приглянулась. Думаю, и тебе завтра какая-нибудь красивая вещица перепадет. На память.

Подарок в память об издевательствах? Мило.

Я с опаской покосилась на шатер примы, где-то на подсознательном уровне ожидая, что вот сейчас оттуда послышится злобный рык гиены или шипение ядовитой змеи.

Заставив поклясться – благо не на крови, – что я не подведу и завтра вечером отправлюсь развлекать мага, Тауруш и мадам Леттис с чувством выполненного долга пошли спать. Я тоже не стала задерживаться, желая избежать задушевного разговора с актрисой.

В шатре мирно посапывала Эва. Поправив сползшее одеяло, я осторожно коснулась ее мягких кудряшек. Кому-кому, а этой малышке причинять боль мне не хотелось. Да и Хэймо не заслужил того, чтобы загреметь из-за меня в тюрьму.

* * *

Кажется, только-только сумела забыться, и вот уже кто-то будит, грубо тормоша за плечо.

– Вставай! – Истер стащила с меня одеяло и нетерпеливо дернула за руку, прошипев: – Ну же, шевелись!

Ежась от холода и кутаясь в шаль, я последовала за актрисой. Не хватало еще, чтобы она при Эве устроила очередной концерт.

Сырой стылый воздух прогнал остатки сна. В предрассветных сумерках вырисовывались далекие очертания города. Города, сейчас представлявшегося мне одной большой ловушкой. Стоит в ней оказаться, и о свободе, даже о той призрачной, что есть сейчас у меня, можно будет забыть.

– Только попробуй с ним переспать! – Сдержанности Истер хватило ненадолго, на первой же фразе голос ее сорвался на крик. Льдистые голубые глаза сейчас метали громы и молнии, и уверена, если бы взглядом можно было убить, я бы уже давно корчилась в предсмертной агонии. – Я не стану делить Квинтина с какой-то приблудной девкой!

В такие моменты, как сейчас, я начинала мечтать о полицейской дубинке и о том, какое бы применение ей нашла, окажись она у меня в руках, в общении с примой.

– Тебя послушать, я сгораю от желания залезть к нему в койку.

– Ну значит, не лезь! – переходя на визг, капризно потребовала актриса.

По горящему взгляду и пунцовому румянцу, заливавшему ее щеки, стало ясно, что одной бутылкой портвейна Истер этой ночью не ограничилась.

– Твои предложения? Мне даже смотреть на твоего мага противно. Но другого выхода, кроме ареста, извини, я не вижу.

Странно, но после моих слов девушка сразу успокоилась. Даже расщедрилась на тусклую улыбку, едва обозначившуюся на тонких губах.

Устроившись за столиком, Истер принялась выдергивать из прически, на создание которой вчера ушло полвечера, заколки и складывать их в резную шкатулку. Проследив за движением ее руки, заметила возле шкатулки небольшой нож с золоченой витой рукоятью и тонким лезвием, украшенным цепочкой непонятных знаков.

– Если сделаешь все так, как скажу, и ты, и я останемся в выигрыше. Квинтин будет уверен, что попользовался тобой. А мне не придется делить с… – очередной брезгливый взгляд, брошенный в мою сторону, – рабыней своего мужчину.

Наверное, принимать совет от той, которая меня уже, кажется, люто ненавидела, не самое удачное решение проблемы. Но если имелся хотя бы маленький шанс избежать ночи с магом, я не могла его упустить.

– Говори, что нужно делать.

В зеркале, заключенном в ажурную, потускневшую от времени оправу, отразилась довольная улыбка актрисы.

– В общем, слушай…

Глава шестая

На следующий день Истер с утра пораньше отправилась в город наведаться к знакомому травнику. Я же тем временем решила поговорить с Хэймо. Надеялась, он подскажет, как быть, и тогда от плана актрисы можно будет отказаться. Но нет. Маг только посочувствовал мне и, видимо, уловив что-то в моих эмоциях, посоветовал не глупить и делать все, что прикажет высший.

– Неприятно это, конечно, но не смертельно, – философски изрек Хэймо и принялся сосредоточенно набивать трубку табаком.

Желая меня подбодрить, попытался отыскать каплю меда в этой огромной бочке с дерьмом. Заявил, что такой девушке, как я, полезно иметь друзей среди полицейских. Мало ли, как дальше все обернется… Да и вообще, подумаешь! Несколько свиданий в год. Некоторые пришлые и не такое терпят. Так что мне грех жаловаться. Нужно просто пережить пару вечеров в компании констебля, а потом забыть о них, оставив все плохое в прошлом.

Не получив помощи от Хэймо, я была вынуждена вернуться к плану Истер. Который, в общем-то, был легко осуществим. По крайней мере, так утверждала актриса. От нее я узнала, что господин Торсли тоже большой любитель выпить. А значит, сегодня вечером не обойдется без бутылочки-другой. Мне оставалось только незаметно добавить в бокал мага приобретенное актрисой зелье. Какая-то смесь снотворного и легкого наркотика, провоцировавшего галлюцинации с эротическим уклоном. По словам Истер, высший быстро отключится и будет всю ночь видеть красочные сны, в которых он и я будем предаваться постельным утехам.

– Только пусть сначала попробует тебя, – завершила инструктаж Истер. – Твои эмоции. И только потом зелье.

– А если он и утром захочет повторения… – я запнулась, неспособная даже закончить фразу, не то что представить себя в одной постели с этим мерзким усатым ублюдком.

– Не захочет, – уверенно парировала актриса. – Наутро у Квинтина будет такое похмелье, что ему станет не до любви.

Надеюсь, это не какой-нибудь яд и маг моими стараниями не отправится к их темной троице на небеса, или, вернее, в ад, где ему самое место.

Покончив с наставлениями и сдобрив их угрозами из той же оперы: убью, разорву, уничтожу – в случае, если мне хватит наглости и безрассудства позариться на ее драгоценного Квинтина, – Истер отпустила меня готовиться к ночному рандеву.

Пока переодевалась в одолженные актрисой фривольную блузку с умопомрачительным декольте, кожаный корсет и длинную юбку с бесстыдными, по здешним меркам, разрезами, Эва крутилась вокруг меня и все пыталась выспросить, для кого это я так наряжаюсь. Пришлось солгать, сказав, что Гленн пригласил меня на прогулку. Именно он должен был выступить в роли конвоира и передать меня магу из рук в руки.

Спрятав пузырек с волшебным снадобьем в неприметный кармашек на юбке, я в последний раз взглянула на себя в зеркало. Сейчас в нем отражалась худая девчонка с осунувшимся бледным лицом и глазами перепуганной лани.

Не понимаю, чем я заинтересовала высшего. По сравнению с фигуристой Истер, обладавшей яркой, выразительной внешностью, я казалась бледной молью. Понравился мой запах? Ну так бы и пил себе на здоровье мои эмоции! Я разве против? Зачем еще при этом тащить меня в койку?!

До боли закусила губу, пытаясь заглушить начавшее зарождаться в душе отчаянье. Сейчас важно быть собранной и спокойной, чтобы не совершить ошибок. И чтобы маг ничего не заподозрил. Сделаю все правильно и, как говорит Хэймо, буду вспоминать о знакомстве с полицейским, как о жутком сне.

Простом обычном кошмаре.

А потом придумаю, как быть дальше. И сделаю все возможное, чтобы наши с высшим пути больше никогда не пересеклись.

* * *

Вечером в условленное время я стояла перед входом в небольшую таверну, которая даже на мой непритязательный вкус не заслуживала ни одной, хоть бы самой малюсенькой, звездочки. Тратиться на комнату в более-менее приличном месте маг поскупился, а устроить интимное свидание у себя дома наверняка не позволяла имевшаяся в наличии жена. Или невеста, или официальная фаворитка. Уже успела понять, что высшие не являлись поклонниками моногамии, и мистер Торсли был классическим представителем своей гнилой породы.

Простившись с Гленном, подарившим мне напоследок сочувствующую улыбку и слова ободрения, которые я даже не расслышала, поплотнее закуталась в шаль. Пожелала себе удачи и переступила порог питейного заведения.

В просторном помещении полыхали жаром камины, на грубо сколоченных массивных столах тлели огарки оплавленных свечей, тускло поблескивали керосиновые лампы. Одну такую с закопченным стеклом, почти не излучавшую света, подхватила с каминной полки служанка, к которой я обратилась с вопросом: где могу найти господина Торсли. Велев следовать за ней, женщина направилась к лестнице.

Я старалась не смотреть по сторонам и молила бога, чтобы среди захмелевших посетителей таверны не оказалось еще какого-нибудь высшего. По настоянию констебля зелье я не пила, и теперь каждый маг в радиусе нескольких метров мог учуять мои эмоции.

Я слышала собственные шаги: громкие, оглушительные. Стук сердца, уже готового выпрыгнуть из груди. Влажными ладонями нервно мяла грубую ткань юбки, кусала до крови губы, мечтая отсрочить роковой момент.

Очень хотелось убежать, спрятаться. Где угодно. В таком месте, в котором этот человек никогда бы меня не нашел. Не смог бы ко мне прикоснуться. Не говорил бы со мной, и мне бы не пришлось слышать его тошнотворный голос. Видеть самодовольную улыбку, при одном воспоминании о которой тело охватывала ледяная дрожь.