Собака из лужи лакает небо. Философская лирика

На окоёме земли.

Нашлось сразу десять лихих и развязных —
Нам ли пальнуть не суметь?…
Даже не сняли с несчастных повязки —
Пусть привыкают ко тьме.

Да кто так стреляет? Эх, ты, неумеха,
Где таких взяли мазил…
Резкой синкопой расстрельного эха
Благовест вдруг засквозил.

По ком звонит колокол? Власть изменилась.
Старые всплыли грехи,
Всех посчитали и впали в немилость
Десять развязных лихих,

Все те, кто когда-то над краем обрыва
В контру стреляли с плеча.
Точно с такой же синкопой надрывно
Благовест им прозвучал.

Всю жизнь проживя не с винтовкой, указкой
Тыча в других не со зла,
Есть ли такие с кого ты повязку
Снять даже не пожелал?

По ком звонит колокол гулко, натужно
Грозным предвестником бед?
Не задавайся вопросом ненужным —
Ведь он звонит по тебе!

* * *

Посмотрите люди, как вокруг
Вытирают друг о друга ноги,
Как ещё вчерашний лучший друг
Графоманом выставлен убогим.

Странно мне другое, подлецов
Жаловать – душа не прикипела.
Что ж тогда отводим мы лицо,
Вроде как не наше это дело,

Если обижают где, шутя,
Малыша иль женщину унизят.
А что лезть, не наше ведь дитя,
Грязь чужая к вороту не виснет.

Только свисни, если наших бьют,
Но не тех из бывших, из вчерашних.
А сейчас не чокаясь нам льют
За того, кто прекратил быть нашим.

Кому завтра перебьют хребет —
Ты таким не мучался вопросом?
Колокол звонит и по тебе,
Если ты на подлость безголосый.

Я тот, кто над вселенной суд вершит

Я тот, кто над вселенной суд вершит.
Мой организм – всё мирозданье ваше.
И если в горле у меня першит,
Я с ровного дыхания на кашель

Перехожу… От извержений мгла
Сгущается, вниз падают болиды,
Под каплей пота с божьего чела
Бесследно исчезают Атлантиды.

Где человек по глупости грешит,
Не веря мудрецам, Христу и Будде,
Я посылаю к ним метеорит,
Но выбираю местность побезлюдней.

Когда же Хьюстон или Орлеан
На мир посмотрят с жадностью циклопа,
Их поступь остановит океан
Дыханием Великого потопа

Иль Йелло-Стоуна. По мере сил
Терплю, как человечеству неймётся.
Но всё что в лёгких я веками накопил
Мне выдохнуть когда-нибудь придётся.

Я тот, кто ваш отсчитывает век
И погребёт весь мир под толщу ила.
Так постарайся сделать, человек,
Чтоб в горле у меня не запершило.

Любая мысль о смерти удручает

О смерти вспоминать для человека
Мучительно, когда в своём особняке
Ничем не озабочен, не калека…
«Ночь, улица, фонарь, аптека…» * —
Но эта безысходность вдалеке.

Пока он счастлив, сам питаться в силах