Собака из лужи лакает небо. Философская лирика

А чувствовать спешить, красиво жить —
Не пазл сложить.

Чья жизнь в стремлении
Познать Творение,
Таким пустой бессмысленный балдёж
Что в сердце нож.

А время тянется,
И что с ним станется,
Когда у всех доживших до седин
Итог один.

Куда плывём и о девушке с веслом

Всё в мире предопределил Всевышний.
Что суждено, то и произошло.
Не важно, кто крутил, ворочал дышло,
Не зная, куда плыть, держал весло.

Несовершенством быта недовольны
Мы пробуем порядок на излом.
Когда нам всем дана свобода воли
Столь символична девушка с веслом!
От тягостных раздумий обалдевший,
В столицу оторвавшись из глуши,
В культуры парк и отдыха пришедший
С ней обретёт спокойствие души.

Куда нас завтра вынесет, не знаем,
Путь наш особый неисповедим.
Мы ж ценности свои держа как знамя,
За лучший мир в цене не постоим!

В своих не сомневаясь полномочьях,
Мы вместе с Богом боремся со злом.
А кто грести в мир правды не захочет,
Тот огребёт от девушки веслом.

Плыть можно и без веры в Бога

Две вещи удивляют меня: звездное небо над головой и моральный закон внутри нас

    (И. Кант)

Плыть можно и без веры в Бога.
Куда нас вынесет – бог весть.
В успех вцепившись осьминогом,
За доблесть почитаем спесь,

Гордыню – скажут нам… возможно.
Ответить не сочтём за труд:
Законы жизни непреложны
И без надуманных причуд.

Живём мы с разумом в согласье
По заповедям – Не убий,
Не лги, люби других – но в страсти
Чужой жены не возлюби!

Не укради, чужую ношу
Не волоки за окоём…
Кому нужны законы божьи,
Коль мы и так по ним живём?

К нам для спасительной беседы
Не прилетает серафим.
Когда вконец не самоеды,
Себя нашкодивших простим.

Лишь мучают порой вопросы
Того, кто в бозе не почил:
Кто красил небо купоросом
И жить по правде научил?

Во многой мудрости много печали…

В пику Соломону

Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь..

    (Соломон)

В мир благоденствия, возможно, для всех людей открыта виза.
Но если мы туда не вхожи, откуда взяться оптимизму?

Надежды юношей питают и вдохновляют на свершенья,
Чтоб тайной негой истекая, бежать от плотских искушений.

С молочной зрелостью покончив, любой из нас остепенился,
Был молотилкой обмолочен и будто заново родился,

Всем доказал, что не убогий, не слушал «Марью Алексевну»
И на обочине дороги не рос как во поле обсевок…

На ярмарке пустых амбиций, где всех роднит налёт сусальный,
Взирая на чужие лица, мы удивляться перестали.

Не удивляют нас мерзавцы, ни жадность, ни тупые рыла,
Ни даже мысль – откуда взяться тому, что нас бы удивило.