Боксер 2: Назад в СССР

– Ну не знал, это потому что Роман Альбертович должен был объявить, – чуть раздражено сказала старшая пионервожатая. – Надо было его проконтролировать. Но не до этого было…

– Случилось что? – участливо спросил я.

– Да девчата набедокурили – окно в палате вдребезги.

– Не может быть! Разбили? – уточнил я.

– Сквозняк. Будь он неладен…

Вряд ли Тома недоговаривала специально, а значит, о том, что сквозняком этим был я, она не знала. Выходит, Вика не стала закладывать. Похвально, я думал, придется упражняться в ораторском мастерстве и искать оправдания. Вика выросла в моих глаза на пару пунктиков.

– Так что, если будешь у женской палаты, смотри в осколки не влезь, – предупредила старшая пионервожатая. – Ой, о чём это я, тебе там делать нечего. Но ты ж такое чудо, что к тебе все эти ушибы, ссадины и царапины как будто к магниту липнут.

– Обязательно, Тамара Ипполитовна.

Тома удовлетворенно кивнула, и ее цепкий глаз тотчас зацепился за новый объект. Из-за угла ближайшего корпуса вывернуло задорное трио моих старых знакомых… хотя с трио я поторопился. Пацанов было двое – Марат и Шпала, безо Льва. Скорее всего, слиняли покурить, а попали на внезапную встречу со старшей пионервожатой. А Лев, видимо, до сих пор не отошел после встречи с родителями и где-то ныкался, страдал в одиночку.

Заметив Тамару, Марат и Шпала было попятились, но куда там.

– Стоять! – профессионально взвизгнула она.

Хулиганы мигом замерли.

– Куда намылились?

– Да мы…

– А ну марш на собрание! Кому сказано, что у нас на носу общелагерная встреча.

– Так это, мы ж туда и идем, Тамара Ипполитовна! – тут же заверил Шпала.

Марат, с которым у нас остались нерешенные вопросики, зыркнул на меня как на врага всей пионерской братии. Приметил мою перепачканную в зеленке руку и сощурился. Наверное, жалел, что это не он оставил увечья. Ну блин, простите-извините.

Марат и Шпала все же развернулись и пошли в обратную сторону. Покурить не вышло. Ну ничего страшного – здоровее будут.

Я пошел следом. Тома еще постояла, пооглядывалась, видимо, высматривая злостных прогульщиков и нарушителей режима помимо нас. Но, никого не увидев, всплеснула руками и направилась следом за нами. Собрание решили организовать в месте, где проводилась линейка. Решение так себе, жара такая, что мозги плавились, а место это – под прямыми солнечными лучами. Тенек создавал разве что большой тополь, там все и толпились, кучно.

– Разошлись!

Марат и Шпала мигом выбили себе местечко в теньке, шуганув пару легкоатлетов. Я наглеть не стал, встал с краешку. Рядом с девчатами, которые шушукались и тыкали пальцами на мою руку, измазанную зеленкой. Я подмигнул Вике, которая тотчас отвела взгляд и покрылась румянцем. Молодец все-таки девчонка. Надо будет ее отблагодарить. И Сеню к этому подключить, все-таки его дела.

– Блин, не кайф по такой жарище на улице торчать… – у моего правого уха послышался жалобный голос Шмеля.

Вот уж жалобщик! Не думал, что Дима такой истеричный и в первый же день бросится писать родителям, наматывая сопли на кулак. Пацан протиснулся через плотные ряды ребят и встал подле меня.

– Как дела?

– Дела у прокурора, – буркнул я, не оборачиваясь.

У меня не было особого желания разговаривать. Шмель, которому на чье-либо желание, видимо, всегда было до лампочки, продолжил расспросы.

– Тебя че, на боксе так покалечили? Зеленый весь… Как прошло?

– Шикарно, с нетерпением жду следующей тренировки.

Паренек не без восхищения покосился на меня. Тома, уже успевшая взять откуда-то пилотку, гордо водрузила ее на голову и вышла перед нами и начала речь.

– Ребята, я собрала вас здесь не просто так! У нас для вас замечательные новости. От радости будете танцевать.

– Опять какую-то ерунду придумает и делать заставит, – послышалось примерно одно и то же бормотание с разных сторон.

– Дадим слово нашему замечательному директору! Похлопамем!

Послышались редкие аплодисменты, я тоже похлопал, чтобы не выбиваться из толпы. Директор выглядел скверно. Скорее всего, после происшествия с ежиком он вернулся к себе и всю ночь топил горе от измочаленного букета на дне стакана. По крайней мере, вид у него был соответствующий. Мятый зяблик и то краше.

– Ребята! – хрипло произнес он. – Руководство лагеря приняло решение организовать поход! Вы с Тамарой Ипполитовной и Романом Альбертовичем отправитесь с ночевкой вдоль нашего великого Дона! Ночевать будуте в палатках. Еду будете готовить на костре в котелках, а вечером у костра будете петь песни.

А вот эти новости и правда всем понравились, и ребята вокруг восторженно захлопали в ладоши. Естественно, каждый мальчишка или девчонка обожает походы, а тем более – с ночевкой! Палатки, костер, тушенка и сгущенка пропахшие дымком. Шмель на радостях даже вставил два пальца в рот и оглушительно свистнул.

Что говорил дальше Савелий Иннокентьевич, уже не имело смысла. Пионерская гурьба зашумела, и Тома, отчаявшись всех угомонить, велела расходиться. Поход намечался на завтрашний вечер.

– Слышь, Миха, – Шмель не дал мне уйти.

– Чего? – я покосился на его довольную и даже мечтательную рожу.

– Вечером пойдем мазать девок в отместку, ты с нами?

Ах да, еще ж девчонки… заниматься этой ерундой мне не хотелось, поэтому я поднял «раненую» руку и повертел ей перед физиономией Шмеля.

– Дружище, у меня тут непредвиденные неприятности, по медицинским показателям никуда пойти не могу. Ну вы, надеюсь, справитесь и без меня? – я подмигнул своему товарищу.

Боковым зрением я увидел, как к Тамаре подошла та самая Вика, которая не стала меня закладывать с разбитым стеклом. Но теперь она была вся заплаканная, а в руках держала ту самую энциклопедию про морских динозавров. Я толком не понял, от чего, но по телу растеклось напряжение.

– Кстати, не успел спросить, куда ты вляпался?

Я уже собрался рассказать Шмелю какую-нибудь небылицу, когда опасения потихонечку воплотились в реальность.

– Михаил! – послышался крик Томы. – А ну немедленно подойди сюда!

– У-у… Не завидую, брат, че-то у нее от гнева аж лицо перекосило… – Шмель с этими словами поспешил отойти подальше, чтобы самому не попасть под горячую руку.

Я вздохнул, развернулся и пошел к Томе. Вика стояла вся в слезах, прижимая к груди свою энциклопедию… я присмотрелся повнимательнее и нахмурился. На энциклопедии были отчетливо видны следы пальцев, перепачканных в зеленке. Ерунда какая-то. я прикасался к книге до того, как устряпался в зеленке.

Лицо Тамары было действительно кривило от негодования.

– Дай-ка, Вика! – она забрала энциклопедию у девчонки, открыла.

Я, продолжая все больше хмуриться, увидел, что там нет титульной страницы. Кто-то совершенно варварски вырвал из книги изображение, попутно перепачкав страницы в зеленке.