Праведник

Отец, музыкант до мозга костей, продолжал работать в театре, который к тому времени был на грани выживания. Глядя на успехи жены, он и радовался и тревожился. “Как можно честно за короткое время заработать столько денег?” – поражался он. Жена только усмехалась и отшучивалась, мол, кто на что учился, да и места нужно знать.

Таню, у которой теперь был личный зал для танцев и дорогие модные вещи, такие изменения только радовали. Ей шёл восемнадцатый год, она выглядела взрослой девушкой и уже имела постоянного кавалера – партнёра по танцам, кудрявого Владика. Молодые люди успели поцеловаться и парень, после занятий, провожал девушку домой.

В тот вечер Таня возвращалась одна. Идти оставалось всего квартал, когда её окликнули. У тротуара, на противоположной стороне улицы, стояли новенькие “Жигули”. Возле них приветливо махал рукой мужчина, который показался знакомым.

“Наверное, какой-нибудь мамин партнёр?” – подумала Таня и без особых колебаний направилась через дорогу. Мужчина встретил девушку располагающей улыбкой, и, представившись коллегой отца, галантно предложил девушке сесть в машину.

– Есть деловой разговор, касающихся твоих танцев, – таинственно пояснил он.

И тут Таня вспомнила, что видела этого мужчину несколько раз в балетной школе. Он заглядывал через стеклянную дверь и имел вид очень делового человека. Поэтому его желание поговорить о балете Таню не удивило: в городе разрасталось количество шоу-представлений, где постоянно требовались танцовщицы.

В автомобиле сидело ещё двое мужчин, но уже далеко не такой приятной наружности: из лица чернели щетиной, а на губах кривилась ухмылка. И сердце Тани забилось тревожно. Мелькнула мысль – выйти из автомобиля, но …было поздно! Взвизгнули колёса, и машина резво тронулась с места. На этом прошлая, счастливая жизнь Тани закончилась – она попала в заложницы.

Дальнейшее развивалось, как в американских боевиках, которых успела насмотреться вдоволь.

В тот же вечер бандиты позвонили родителям с предложением: выкупить жизнь дочери за кругленькую сумму. Выслушав страшную весть, отец побледнел и ухватился за сердце.

– Я знал, что твоя деловая активность ни к чему хорошему не приведёт! – успел он крикнуть жене уже посиневшими губами и рухнул на диван.

Тонкая артистическая натура не могла даже представить себе, чтобы над его нежно любимой дочерью издевался бы бандит!

Растерявшаяся женщина пыталась привести мужа в чувство и, вызвав “Скорую помощь”, лихорадочно обдумывала: ”Как быть? Идти в милицию или искать деньги? Первый вариант отпадал, – с сожалением констатировала она, покачиваясь на сиденье возле носилок с мужем. – Не дай Бог, раскопают – самой придётся сесть. Остаются – деньги. Но сумма-то не подъёмная!” – неслось в голове.

Не доезжая до больницы, отец – умер. Двойное горе, вместе с напряжением последних месяцев, надломили и мать: придя в себя после обморока, она стала невменяемой и была отправлена в психиатрическую больницу.

Установив вскоре, что денег требовать не с кого, бандиты оставили Таню у себя…

Так она стала наложницей.

Через год жизни взаперти на даче, уже никто из её бывших знакомых не узнал бы в пьяненькой, размалёванной девице скромную Танечку.

Как-то конкурирующая банда расстреляла Таниных “попечителей”, и она чудом вырвалась и уехала в приморский город. Здесь довольно быстро оказалась в банде сутенёров.

Увидев Иова первый раз, Таня интуитивно почувствовала, что её жизнь должна измениться. Благородство парня, природная интеллигентность, наконец, смелость – всколыхнули память о детских годах, о родителях. Вечером она потом долго плакала в своей комнатке, которую снимала на окраине. Тогда ей всё же не верилось, что могут наступить лучшие времена.

Сейчас, лёжа на полушубке, расстеленным на полу, и слушая похрапывание ребят, она, не вытирая глаз, думала: “Неужели этот долгий кошмар кончился. И каков молодец Иов. Я бы пошла за таким…”

Лучи восходящего солнца робко пробрались в комнату, трогая лица спящих. Где-то послышалось щёлканье соловья и равномерное ку-ку…

Глава 8. Лечебница. Полёт в неизвестность

Небо ещё серело. Только на востоке жёлтыми стрелами пробивались первые лучи. Лёгкий туман рассеивался, обнажая кроны деревьев. На траве и листьях прощально мигали капельки росы. Нарастающий птичий гомон предвещал тёплый день.

Разношёрстно одетая группа людей, в основном молодых, нарушая короткими репликами и лёгким топотом ног утреннюю тишину, гуськом бежала по лесной тропинке. Возглавлял процессию Сергей-Бур, за ним – Виталик, Иов, Таня. Далее торопились совсем новые лица.

– Подтянись, не отставай! – подбадривала их девушка, энергично работая руками и ногами.

Шёл третий месяц христианской общине, организованной Иовом. В горисполкоме её зарегистрировали как добровольное спортивно-оздоровительное общество. Удалось избежать покупки всяческих лицензий, так как организация была некоммерческая. Власти не увидели ничего плохого в её уставе, ведь направление деятельности декларировалось более чем гуманное и актуальное – лечение наркоманов, алкоголиков и людей с психическими отклонениями.

Узаконившись, энергично приступили к работе.

Распорядок дня установили жёсткий: ранний подъём, утренняя зарядка с пробежкой по лесу, молитва и… работа! Её хватало: отстроили кроличью ферму, завели свиней, засеяли несколько гектаров земли. Продолжалась и стройка: новое жилое здание, спортзал, свинарники.

– Человек с Богом в душе и лопатой в руках, – наставлял Иов, – обязательно освободится от грехов своих и от недугов духовных и телесных.

В городе и окрестностях, благодаря народной молве и рекламе в прессе, скоро узнали о смелом эксперименте. И народ, сначала робко, потом смелее, стал прибывать. Не всем подошёл жёсткий быт и напряжённый ритм. Но те, кто оставался, менялись, добивались результата. Уже за короткий срок излечилось несколько наркоманов; немало обрело душевный покой и хотя бы приблизилось к пониманию смысла своей последующей жизни.

С самими трудными Иов работал индивидуально, выкладываясь сполна. Он был душой и совестью общины: начальник, целитель, духовный наставник. Его глубокая убеждённость в своей правоте, проникновенные проповеди и наставления – заражали энергией даже самых инертных.