Осенний полонез. Сборник рассказов. Лирика, драма, ирония, юмор

– Замётано!

Вскоре Палёный опять стоял на той же площади в первых рядах, но уже другой взволнованной толпы – более многочисленной, чем предыдущая, – с плакатом “Поддержим “синих” и наше родное правительство! Оппозиционеров на свалку истории!” Настроение у парня совсем окрасилось в радужный цвет. Цифры полученных денежных знаков легко складывались и грели душу простотой приобретения.

На этой акции рупор был мощнее и кричали громче, поэтому Федька натурально охрип, но крепился и от остальных старался не отставать. Окончание митинга прошло, как и в предыдущем случае, только микроавтобусов было двое. С улыбкой первоклассника, которому наконец-то поставили пятёрку по чистописанию, натужно откашливаясь, Палёный отправился домой.

В этот раз шёл и оглядывался: вдруг опять деньжата подвалят! И не ошибся! Когда собирался свернуть в проулок, чтобы сократить дорогу, его остановили две женщины предпенсионного возраста средней упитанности. Сладко улыбаясь подкрашенными глазами и губами, они приветливо спросили:

– Молодой человек! Можно к Вам обратиться как к мужчине?

– М-можно… – с натугой прохрипел Федька и почему-то покраснел откашливаясь.

Женщины проворно окружили парня, взяли его под руки, отвели внутрь двора и по очереди затараторили:

– Как Вас зовут, солнышко?

= Ф-Федька…

– А нас Мила и Люся!

Далее та, которая представилась Люсей, стала уверенно и изобретательно крыть все политические силы, участвовавшие в настоящих выборах. В конце она сказала:

– Надеюсь, Вы согласны с нашими выводами?

Федька в ответ что-то прохрипел и мотнул головой сверху вниз. После чего в дело вступила Мила. Она приобняла парня, наклонилась к его уху и заговорщицки прошептала:

– Подработать хочешь?…

Заметно потемнело от набежавшей чёрной тучи, и площадь перед зданием облсовета помрачнела. Снег сменился на моросящий дождь-ситничек. Федька стоял с непокрытой головой, время от времени тряс ею, стряхивая мокроту с лица, так как руки были заняты плакатом с воззванием: “Долой власть настоящую и прошлую! Голосуйте за Новую силу!”

Хотя толпа представителей Новой силы была реденькая, но кричали так громко, что пробегавший мимо бродячий пёс сначала гавкнул пару раз, а потом поджал хвост, заскулил и опрометью кинулся вон, в ближайшую подворотню!

Палёный уже не хрипел, а только открывал рот. Настроение почему-то упало: то ли от надоедливого дождя, то ли чувства голода, то ли от того, что сумма денежных знаков увеличилась не на много…

Домой вернулся к вечеру. Родители заканчивали ужин, когда Федька заглянул на кухню. Отец глянул на промокшего, уставшего сына вопросительно, а мать тревожно спросила:

– Что-то с работой не получилось? Сегодня же твоя смена…

Федька криво усмехнулся, тряхнул мокрой головой и прохрипел:

– Подробности расскажу позже, а пока…

Он полез во внутренний карман пиджака и протянул матери аккуратно свёрнутые купюры. Лицо женщины просветлело, а отец с сомнением засопел:

– Надолго ли устроился?…

Федька пожал плечами, а про себя подумал, что на этих митингах можно не только заработать, но и приблизиться к своей мечте. Осталось восстановить голос и дождаться телевизионщиков. “Кто-то на этих выборах загребает миллионы, но и мы не лыком шиты! – думал Федька, засыпая в тёплой постели после умеренно сытной еды. – Не только отхватим свой кусок хлеба, но и на телевидение пробьёмся. А там – слава, поклонницы, поездки по стране…” Сладкие мысли плавно перешли в сон, в котором Федькина мечта воплотилась самым причудливым образом: с микрофоном, украшенным изумрудами, он вёл прямую передачу с гарема, сидя голым в бассейне с неповторимыми восточными красавицами. За спинами девушек висел огромный, во всю стену плакат: “Долой синих, бордовых и жёлтых! Вся власть Голой женской силе!” Красотки обнимали Палёного, ласкали и сладко шептали: “Подработать не хочешь?…”

На следующий день, на удивление посвежевший (может после чудного сна!), Федька продолжил свой трудовой марафон на дистанции предвыборных баталий. Трудился допоздна, так как успел ещё на один митинг. Хрипота вскоре прошла. Правда, голос огрубел, но стал зычным. Через неделю Палёный уже хорошо ориентировался в политических раскладах, в плане графика митингов и суммы оплаты за участие в них. Естественно, были такие, что не платили. Но они Федьку не интересовали.

Работал с подъёмом, потому как поднакопил деньжат и уже пообщался с телевидением: не только попал в кадр, но и успел интервью дать, а, главное, познакомился с симпатичным корреспондентом Ниной, девушкой с короткой причёской в синих облегающих джинсах. Федькины доводы о демократичности проводимых выборов были такими “вескими”, что Нина после интервью хохотала до слёз и сама пожелала продолжить знакомство: такого идейного простака она ещё не встречала!

В следующий раз Нина вместе с оператором сама подошла к Федьке (он как всегда был в первом ряду митингующих) и с загадочной улыбкой стала задавать наводящие вопросы. Федька как школьник-отличник заучено восхвалял программу представленной на площади политической силы и предметно ругал оппонентов. Надо отметить, что Федька серьёзно подходил к тому, чтобы не запутаться: кого хвалить, а кого хаять. Для чего – не надеясь на память – строго отмечал в блокнотике, на чьём мероприятии он в данный момент находится.

И после этого интервью Нина искренне хохотала, успев поинтересоваться, где встретить парня завтра.

На эту акцию Федька пришёл загодя, так как предыдущая закончилась раньше запланированного. Он терпеливо выстоял очередь за транспарантами, любовно разгладил полученное полотнище и, примеряясь, поднял его повыше. Мимо него проходил какой-то высокий парень с повязкой дежурного, присматривающего за порядком. Он резко остановился и стал разглядывать Федьку, как осматривают, наверное, привидение или инопланетянина, скажем, с Марса. Глаза у дежурного округлились, губы в негодовании опустились вниз, и он с вызовом рыкнул:

– Не ты ли, морда краплёная, вечером из голубого ящика в новостях крыл нас по-черному? А сегодня уже примазался и на бабки рассчитываешь, гнида волосатая! Ребята! – обратился высокий к тем, кто уже заинтересовался происходящим и подходил поближе. – Среди нас провокатор! Затесался, гад, бабки снимает и нас же и хает! Надо бы проучить подонка, чтобы больше не повадно было! Ату его!

До Федьки не сразу дошёл трагизм происходящего. Не успел он рот открыть в своё оправдание, как получил удар в спину, а потом в живот. Сбитого с ног его не стали топтать, а, взяв за руки-ноги, оттащили к тротуару и выкинули на газон аккурат в лужу…

Очнулся от шума, в котором выделялся знакомый голос. Сел и огляделся: возле газона шумела толпа, в глаза бил ослепляющий свет мощного фонаря, впереди маячили глаз телекамеры и фигурка Нины. Девушка страстно говорила в микрофон:

– Дорогие телезрители! Мы ведём прямой репортаж с места события – газона площади областного совета – где в грязной луже лежит избитая до смерти жертва предвыборной борьбы: молодой активист партии… “синих”! До рукоприкладства в такой изуверской форме “бордовые” ещё не доходили! На место происшествия съёмочная группа канала “Бесцветный” прибыла первой…

Пламенную речь Нины перебил вой сирен подъехавшей “Скорой помощи” и милиции. Ошеломлённый Федька с помощью проходившего мимо старика и кривоногой старушки поднялся на ноги и не знал, как себя вести в этой ситуации. Он озирался, стряхивал грязь и пытался обратится к Нине, которую оттеснили работники милиции, освобождая дорогу медперсоналу. Вскоре при вспышках фотоаппаратов, под объективами вновь прибывших телекамер и спонтанный гул воинственной толпы, Палёного настойчиво уложили на носилки и унесли.

Везли недолго! Как только медицинская “Газель” набрала скорость, Федьку профессионально быстро обследовал врач, крепко сбитый сухощавый мужчина в лёгких очках. Он давил на Федькины ссадины и синяки, которых оказалось немного, и привычно спрашивал:

– Больно?

Голос у парня опять подсел, поэтому он только качал головой, в основном отрицательно.

– Тогда не будем усложнять жизнь ни тебе, ни нам. У нас и так хватает вызовов, чтобы без толку задарма возить таких пострадавших. – Здесь врач презрительно скривился. – Эти корреспонденты из засушенного таракана сделают доисторического динозавра, а нам отдувайся.

После чего врач крикнул, чтобы водитель остановился, и Федьку в мягкой, но настойчивой форме высадили где-то возле нового ночного клуба. Тут гремела музыка, сверкали безупречной краской дорогие автомобили, мялись у дверей заведения девочки в мини юбках – словом, жизнь бурлила в своём вечном, неиссякаемом потоке. На этой оптимистичной картине Федькина карьера платного митингового активиста закончилась.

Однако продолжение было. На следующий день к нему заехала Нина – как она вычислила координаты Палёного, он узнать не успел. Его взяли под руки, извинились перед оторопевшими родителями и срочно увезли для участия в передаче: “Грязные предвыборные технологии”, в которой он не только сидел статистом, но и отвечал на один, заранее подготовленный вопрос: “Как Вас, активиста “синих”, пытались подкупить и запугать нечистые на руку оппозиционные силы?”

У Федьки чудом прорезался голос и память, и он чётко, без запинки, выдал наспех выученный текст. Нина выглядывала из-за телекамер, улыбалась, иногда прикрывала рот, сдерживая смех, и одобрительно кивала парню головой. А он млел: всё же мечта его начала сбываться!

07.09.07 года. Украина.

Не от мира сего

Последние дни июля откровенно баловали людей. Лето словно застыдилось, что так долго и настырно поддавало жару всему живому, и решило смягчиться: вместе с северным ветерком налетели лёгкие серые облака, их догнали свинцовые осколки воздушных айсбергов, и пролился скромный грозовой дождик. Природа с благодарностью восприняла небесный подарок. Она пахнула влажной утренней дымкой, выпрямила тополиные плечи, засверкала зеленью потускневшей, было, травы и удивилась очами просыхающих луж…

Роза, законная жена Наума Дотёпина, с истомой, переходящей в трепетный восторг, при котором сердечко ходит ходуном и намеревается выпрыгнуть из грудных оков, осматривала новую двухэтажную квартиру, купленную накануне в престижном еврорайоне. Это был подарок мужа к троице. Да, Наум почитал церковные праздники и если что-нибудь дарил, то обязательно к “святым” датам.

А муж Розе достался неординарный. Когда они только познакомились, и она столкнулась с этой самой “неординарностью”, то даже испугалась и собралась сбежать от нежданного поклонника. А начинался их любовный спринт с курьёза…

“Была зима, и выпал снег, всё заискрилось белизной…” – когда утром спешила на работу, вспомнились ей строчки, вычитанные прошлым вечером из томика стихов неизвестного советского поэта. Первый снег, как водится, застал врасплох городские службы. Трудящийся народ, в меру поругиваясь, иногда посмеиваясь, а иногда и плача, пытался дождаться общественного транспорта. И только шаловливое солнце выглядывало из-за серого здания завода металлических конструкций и чувствовало себя комфортно.

Роза сравнительно успешно добралась до остановки и, оценив ситуацию, поняла, что день испорчен намертво: непосредственный начальник и так выражал недовольство её чертёжными “трудами” (девушка работала чертёжницей в конструкторском бюро после окончания техникума), а теперь ещё и неминуемое опоздание блестело случайной дорожной колеёй, проторенной по первому снегу перепуганной “копейкой”. Сам смельчак обречённо стоял на тротуаре, куда его занесло на повороте, и уже не дёргался: аккумулятор сел, и бензин кончился после безуспешных попыток выехать на дорогу.

Люди с надеждой поглядывали на поворот и были несказанно удивлены, когда оттуда показалась сначала лошадь, а за ней сани! Послышались первые реплики и комментарии по поводу экзотического пришествия, и сани вдруг понесло на тротуар: очевидно возница не учёл крутизны поворота, а лошадь, радуясь свободной дороге, резвость не убавила, а скорее наоборот.

Роза, находясь под впечатлением сказочного вида, не сразу сообразила, что сани летят на неё! Она даже не ойкнула, как бородатый возница успел подхватить её, избежав таким образом столкновения, и уложить к себе на колени. А лошадь замешкалась лишь на секунды. Она фыркнула, мотнула гривастой головой, заржала, обнажив крупные зубы, и ловко вывернула сани. Под свист и хохот потенциальных пассажиров, Розу усадили поудобней, и она полетела в волшебном снежном вихре, украшенном вожжами, длинным лошадиным хвостом и объятиями нежданного “спасителя”.