Полет в золотом тумане

Полет в золотом тумане
Валерий Кораблев

Место захоронения Чингисхана является одной из величайших загадок истории. Согласно «Тайной истории монголов», его тело было похоронено в секретном месте, охраняемом духами предков. Это место было тщательно спрятано, чтобы предотвратить осквернение могилы.

Полет в золотом тумане

Валерий Кораблев

© Валерий Кораблев, 2023

ISBN 978-5-0060-5847-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

2021

Валерий Кораблев

Полет в золотом тумане

Иван Соболев накрыл рукой дребезжащий будильник. «Четыре утра, черт!» – он силой откинул край одеяла и сел на кровать. Рядом, свернувшись калачиком тихо спала Майя.

Свадьбу справили всего месяц назад. Ужасно дорого все. Но квартиру всё же сняли и купили мебель. Родители, правда, помогли. У Майи последний год в Архитектурном. Сессию сдала. Сейчас новогодние каникулы. Иван посмотрел на календарь. Еще два дня и новый, 2000 год. Новое столетие. За окном выл ветер и бросал в окно мелкую крупу. В квартире было ощутимо холодно. Иван работал электриком на заводе Samsung. Производили пылесосы с контейнером.

Огромный завод, разделённый на два участка и цеха. Цех Ивана был сборочным. Собирали литой и штампованный пластик собственно в пылесос. На готовую продукцию был колоссальный спрос. Все страны СНГ и ближнего зарубежья стояли в очереди на отгрузку продукции. Завод работал в три смены, единственным выходным было воскресенье. Завод был богатым! В совет директоров входили корейцы. Практиковали периодическое вручение подарков, бонусов, продуктовых наборов. Еще отдых в пансионатах.

В каждой смене трудился свой электрик. Но вчера Сергеич слезно отпросился в отгул. Какие-то там непорядки дома. То ли с женой, то ли с дочкой. Или с обеими сразу. Пришлось с Семёном разделить смены по 12 часов. Иван посмотрел на часы, затем в окно. Выдохнул и все же встал с кровати.

Ровно в шесть утра он показал пропуск на проходной и пошел в подсобное помещение электрики. Как ни странно, Семёна там не оказалось. Это был плохой знак. «Значит, что-то опять сгорело, и Семён это чинит. Или ищет что сгорело. Вот непруха» – подумал Иван.

Семён нашелся около распределительного щита.

– Привет. Встала вся третья линия. Мастер рвет и мечет, – обрадовал он Ивана. – Только что встала. Я прозвонил, проблема в щите. Вот все инструменты. Ну давай, я побежал, – Семен хлопнул Ивана по плечу и пулей вылетел из цеха.

Иван взял мультиметр и обреченно стал прозванивать электрические цепи огромного распределительного щита. Ничего не обнаружив, Иван решил открыть панель щита и осмотреть визуально все провода. Две линии работали, открывать панель было опасно.

Иван вздохнул, повернул ключ и взялся за ручку панели.

– Ванька, привет. Мандарин хочешь?

Разбитная Ирка уже давно положила на него глаз. Молодая, смазливая, с хорошей фигуркой. Ваня давно подумывал затащить её к себе в подсобку и отлюбить по полной. Но всё времени нет: то дела, то работа. Сейчас вот у неё время есть, линия то стоит. Да вот у него нет. Чинить-то ему. Эх, Семёна бы сюда минут на десять, или на пятнадцать.

– Хочу. Хотя бы мандаринку. Ты же минет при всех не сделаешь?

Ирка звонко рассмеялась и отломила несколько долек. Одна упала и откатилась. На неё никто не обратил внимание. Ирка, заливисто смеясь, стала фантазировать вслух о реакции всего цеха на публичный отсос, особенно мастеров.

Иван силой открыл главную панель и почувствовал небольшой запах гари. Он открыл панель шире, повернулся, что-то ответил Ирке, сделал шаг в сторону. Пол был в крупной кафельной плитке, и хорошо вымыт. За этим следили. Долька мандарина была слегка перезревшей и легко раздавилась. Дорогие кожаные туфли, которыми Иван так любил важно вышагивать в цеху, послужили лыжами при соприкосновении сока мандарина и кафеля.

Иван поскользнулся и ища точку опоры инстинктивно упёрся рукой в оголённые провода открытого щита. Его отбросило назад, и он потерял сознание. 380 Вольт не любят, когда их так вульгарно хватают. И, как правило, не дают обидчику возможности извиниться.

Он не слышал рёва сирены реанимобиля. Не слышал возгласа медсестры о том, что под датчиком мозг вообще не пострадал, а остановилось только сердце. Врача, который лихорадочно доставал дефибриллятор и озабочено говорил, что прошло уже больше пяти минут и сердце не запустить. Он не видел, как после третьей попытки врач опустил руки, глядя на сплошную белую линию на мониторе. Не видел, как пожилая медсестра вырвала у молодого доктора дефибриллятор и с криком «Заводись!» со всей силы надавила на грудь Ивана и сделала разряд. Он не видел, с каким удивлением врач вдруг заметил увеличивающиеся колебания белой линии. Как он схватил шприц и ввёл Ивану в вену один миллиграмм адреналина, а через три минуты ещё один, а потом ещё.

Иван ничего этого не видел. В момент, когда он упал на пол, у него возник белый туман перед глазами. Вот его Иван видел отчётливо. Белый и густой. Стоящий стеной. А потом он полетел сквозь этот туман. Все дальше и дальше. Потом резкое торможение. Какой-то удар и туман расселся.

Иван увидел большое помещение, сводчатые потолки, лавки вдоль стен, постамент и трон. На троне сидел человек в длинном кафтане с редкой клинообразной бородой. Перед постаментом на одном колене и с низко опущенной головой стоял молодой мужчина. Иван вдруг понял, что он как бы парит над этим троном. Он услышал обрывки фраз и прислушался.

– Ты понял? Все книги, до единой. Пробей схрон в главном зале кафедрального собора, прямо в центре. Саженей в тридцать. Давно хочу улучшить храмы. Вот и начну с Благовещенского.

Человек поднялся с трона и прошелся по постаменту.

– Горит, полыхает летом Москва! Вон подворье Любича полыхнуло. А ка бы ветер в нашу сторону? Хочу сохранить все книги под землёй, так вернее. Наладь подъём и спуск чтобы книжник спускался и доставлял мне книги на чтение и усладу. От главного схрона пробей в бок ещё один, небольшой. Под дубовой дверью, и запором. В нём сохранишь дань Тюрков. Две каменные плиты. Скрижали завета с Десятью Заповедями. Отлей сундук из серебра, облачи их в него и схорони под запорами. Эти Скрижали – связь с Богом. Это он своей рукой их высек в камне и отдал своему рабу Иудею. Тамплиеры их в Иерусалиме оберегами. Потом потеряли силу перед мамлюками, а тех османы одолели.

Тюрки дёрнулись на Русь да надорвались. Мира захотели. Послы челобитную отбили Скрижалями. Они в шкуры медвежье завёрнуты. Там ещё палка, сбитая вся. Сказали, что это посох того иудея. Для схрона кирпич в три пальца прикажи. Раствор на яйцах. Чтобы ни одна капля воды не пробилась. Ты понял?

Молодой человек поднял голову:

– Все будет исполнено царь-батюшка.

Царь сел на трон и в задумчивости почесал бородку:

– И вот ещё, Малюта. Бить сажени возьми кандальных. Не бери холопов. Пускай и живут в храме. Поставь отчизников на страже. Возведут схрон и всех их в землю. Накажи своим и денно, и нощно, чтобы ни одна живая душа не знала. Любопытных бояр повелеваю бить палками. Уяснил?

– Уяснил, батюшка.

Царь махнул рукой:

– Иди! И прикажи в трапезную подавать. Оголодал я совсем за хлопотами.

Малюта поцеловал край кафтана и осторожно прикрыл тяжелую дубовую дверь.

Иван почувствовал удар. Помещение со сводами резко сменилось, и он увидел большой, богато отороченный мехами шатёр. Всё огромное пространство, куда доставал взгляд было застроено шатрами. Многие тысячи и тысячи. Кони, овцы, птицы, обозы. Сотни тысяч вооруженных копьями, мечами, палашами, арбалетами, булавами, топорами, людей передвигались по лагерю. Но вокруг центрального шатра было много места. У входа на толстых шкурах и подушках возлежал пожилой мужчина с длинной белой клинообразной бородкой.

Он был одет в красный кафтан, шитый золотыми нитями, и высокие сапоги с загнутыми вверх носками. Он пил чай из золотой пиалы. Рядом лежал меч, рукоять которого переливалась на солнце от большого количества драгоценных камней. Перед ним, почтительно склонив голову, стояли три человека. Властные лица, немного раскосые глаза, дорогие кафтаны, сапоги, тяжелые золотые пряжки ремней. Люди, привыкшие повелевать жизнями других. Но сейчас они почтительно склонились над лежащим на шкурах человеком и внимательно ловили каждое его слово боясь пошевелиться.

Иван понял, что слышит старца и понимает его слова.

Старец отпил из пиалы и посмотрел на посетителей:

– Вы поняли? Сделайте всё так, как я сказал.

Ответил за всех один:

– Мы все сделаем, великий Хан, так, как ты повелел нам.

Старец сделал глоток чая и закурил длинную трубку. Он долго молчал. Военачальники стояли, не шелохнувшись.

– Но позвал я вас не для этого. После себя я назначаю правителем Монгольской Империи моего сына Тулуя. Стар я, чувствую дыхание предков. Тулуй скажет вам моё последнее слово. Сделайте как он повелит вам.

Хан посмотрел на стоящих.