Держит пистолет

Держит пистолет
Валерий Александрович Трусов

Молодой солдат попадает в самую гущу военных действий, из которой он чудом выходит живым. Но впереди ему ещё предстоит разобраться с оставшимися врагами и, что самое главное, понять самого себя. Солдат задаётся вопросами о целях войны и последствиях своих действий, попутно встречаясь лицом к лицу с заключительным испытанием, с тем, кто держит пистолет. Рассказ без имён и лиц, только бесконечно длящийся кошмар – война.

Валерий Трусов

Держит пистолет

***

Тяжёлая стальная каска нещадно давила на шею. Увесистый автомат, как балласт, сильно тянул к земле. Камуфляжная одежда давно промокла от пота. Всё тело болело после череды продолжительных битв. В таком состоянии в голове молодого солдата не осталось места раздумьям и колебаниям. Он полностью сосредоточился лишь на одной цели: выжить любой ценой.

Спрятавшись за толстой кирпичной стеной полуразрушенного здания, боец напрягал свой слух, прислушиваясь к звукам стрельбы, раздающимся дальше по улице. Стараясь отсеять различный шум: доносящиеся отовсюду крики, звуки полыхающего огня и отдалённые взрывы – солдат пытался понять расположение вражеских стрелков. Это задание было необычайно важным для бойца, ведь на кону стояла жизнь его товарища. Прямо сейчас солдат из его отряда, каким-то чудом выживший в недавно царившем хаосе, находился под плотным вражеским огнём, прикрываемый лишь небольшой кучей завалов и обломков. Старательно улавливая своим слухом каждый звук, солдат с замиранием сердца пытался определить точное расположение противника.

Опыта не хватало. Звук эхом разносился по пустой улице, посторонние шумы мешали, сердце колотилось как никогда, сдавали нервы. Только собрав все свои силы, солдат с трудом смог определить, в каком здании располагаются вражеские стрелки. Вытерев пот, боец стал дожидаться подкрепления. Своими силами отстреливаться от такого количества врагов было невозможно, но всё же… Ведь его товарища могут убить в любую секунду! Не бросать же своих!

Солдат откинул все свои сомнения. Если есть хоть один шанс, хотя бы одна тысячная процента, что у него получится спасти своего друга, то он может… Нет, он обязан попробовать! Боец осмотрел своё снаряжение, моментально проверил боеготовность своего автомата и приготовился встретиться лицом к лицу со смертью. «Всё равно когда-нибудь умрём», -неустанно повторял в своей голове солдат, всё больше и больше набираясь уверенности в правильности своего поступка. Боец стал дожидаться нужного момента. Необходимо было найти время, когда враг перезарядится и приготовится стрелять. Выждав, можно было не только застать их врасплох, но и подстрелить хотя бы одного противника. «Жди… Жди… Жди…»

– Ей! – шёпотом раздалось где-то рядом с бойцом.

Растерянно осмотревшись, солдат заметил двух пехотинцев, только что подошедших на противоположную сторону улицы и спрятавшихся между домами. Солдаты на другой стороне вопросительно кивнули в сторону выстрелов. Боец, который уже готовился идти навстречу неминуемой смерти, был озадачен срывом своего недавнего плана. Быстро придя в себя, пехотинец жестами показал с трудом определённое расположение вражеских стрелков. Солдаты одобрительно кивнули. Один из них знаками приказал готовиться к ответной стрельбе и начал считать до трёх, постепенно загибая пальцы.

Три секунды нервного ожидания. В голове бойца, давшего информацию, как будто был убран какой-то барьер. Неисчислимое количество мыслей, переживаний и сомнений заполонили его разум. Его друг, сидящий прямо сейчас под обстрелом, погибшие товарищи из его отряда, родной дом, семья – образы один за другим мимолётно возникали и исчезали. Но все мысли резко были прерваны. Солдат напротив загнул последний палец.

Вдох…

Бойцы моментально выглянули из-за стены. По противнику началась ответная стрельба. Здание в другой части улицы стало поливаться нескончаемым градом пуль, вылетавших из ревевших без перебоя автоматов. Выстрелы врага прекратились. Поняв ситуацию, застрявший пехотинец вышел из-за ненадёжного укрытия. В спешке отыскав гранату, он со всей силы бросил её в здание, где засел враг, и побежал в сторону своих. Делая неаккуратные тяжёлые шаги и нагоняя тучи пыли, отступавший помчался в сторону двух бойцов, которые, не останавливаясь, вели огонь по противнику. В постройке эхом пронеслось несколько испуганных голосов. Прозвучал взрыв. Второй этаж здания на другой стороне улицы затрясся. Из окон вылетели огромные облака пыли. Но в тот самый момент, когда казалось, что враг был уничтожен, прозвучали выстрелы из другого здания.

По спине отступающего солдата снизу вверх прошла череда пуль, сразу же прикончивших бойца. Не издав ни звука, пехотинец немного затормозил и полетел по инерции вперёд, щедро орошая воздух рядом с собой кровью. Солдаты, ещё продолжавшие стрелять в сторону здания, в котором прогремел взрыв, прекратили огонь и повернулись к подстреленному бойцу. За долю секунды они осознали всё произошедшее. Была дана неточная информация. Стрелок был не один. В соседнем здании тоже располагался враг.

Раздались выстрелы.

Череда нечётко выпущенных пуль быстро полетела в сторону двух солдат. Свинцовые снаряды молниеносно прошли мимо пролетавших рядом с ними осколков из взорванного здания, миновали ещё не до конца упавшего и не закончившего отступление солдата и неизбежно устремились в сторону двух застывших на месте бойцов. Прошло меньше секунды с момента выстрелов, но за это время в головах двух неудачливых солдат пронеслась сотня мыслей и чувств: непонимание и отрицание, ярость и гнев, разочарование и печаль, и в конце концов… принятие неизбежного.

Изрешечённые пулями, оба пехотинца потеряли равновесие и через несколько мгновений упали на землю. Выстрелы были неточными, из-за чего смертельно раненные солдаты ещё некоторое время ползали по земле, истекая кровью и безуспешно пытаясь спастись. Смотря, как все три его товарища погибают от пуль вражеского стрелка, в голове последнего оставшегося бойца крутился только один вопрос «Как я мог так ошибиться?».

Спрятавшись за угол, выживший солдат пытался осознать только что произошедшее. Его сердце безумно билось. Ноги дрожали. Мозг был затуманен. Мысль не могла сформироваться, а факты не собирались в целую картину. В его голове всё ещё не укладывалось, что он остался единственным человеком в отряде. Что именно из-за его неточного слуха погибло трое его товарищей. Что он остался один с тремя безжизненными телами его друзей на какой-то полуразрушенной улице, в захваченном противником районе, в неизвестном ему городе, в какой-то мелкой азиатской стране, в этом забытом мире. Лишь один единственный человек до сих пор оставался рядом с ним. Тот неизвестный стрелок.

Зачем он пошёл в армию? Зачем он сражается в этой войне? Зачем он убивает других людей? Какой смысл этой войны? Эти вопросы накатили огромной волной на голову молодого бойца, разбивая вдребезги всю его недавнюю самоуверенность и устоявшуюся систему принципов, которые казались ему непоколебимыми. Бросив автомат, пехотинец в панике схватился за голову, просунув свои грязные руки в сальные мокрые волосы под каской. Вопросы были очень простыми, а ответы ещё легче. Но… солдат не мог ответить на них. Он не хотел на них отвечать…

Однако вскоре все эмоции в очередной раз были подавлены. Придя в себя, боец поправил снаряжение и взял в руки автомат. Такое резкое изменение произошло только из-за одной мысли, всплывшей в его голове. Солдат вспомнил, что он на войне. А на войне нет места эмоциям. Все банальные и наивные утверждения о том, что «цель этой войны – это конец всем войнам», все пропагандистские лозунги «во имя страны» и прочий словесный мусор в данный момент были ему неважны. Сейчас перед солдатом в очередной раз встала единственная настоящая цель, та самая причина, по которой он делает то, что делает. Он должен был выжить. На все вопросы можно было ответить потом. Лишь с одной эмоцией боец не смог справиться. С чувством мести. Мести за своих боевых товарищей. Он хотел загладить допущенную ошибку. Он должен был разобраться с тем стрелком.

Перезарядив автомат, собравшись с мыслями и поглубже вдохнув, пехотинец стал медленно обходить здание с другой стороны. Пробираясь через узкие закоулки между домами, тихо проходя через груды обломков, оставшихся после бомбардировок, солдат держал перед собой автомат, готовый в любую минуту устранить любого, кто посмеет встать у него на пути. Пехотинец полностью очистил свой разум и подчинил себе своё тело. Он хотел уничтожить стрелка. Большего ему было не надо. Медленно, ступая шаг за шагом, боец подобрался к нужному зданию и бесшумно зашёл внутрь. Услышав чьё-то тихое и сбивчивое дыхание на втором этаже, солдат понял, что его цель достигнута. Боец стал подниматься по лестнице.

***

Бесшумно ступая по засыпанному различными обломками полу и сдерживая своё дыхание, пехотинец медленно пробирался по комнате в сторону до сих пор сидящего у окна стрелка.

Шаг.

Ещё шаг.

Вот он!

Тот самый таинственный стрелок на мушке в паре метров от дула автомата бойца. Солдат мог давно убить своего врага, но ему не хотелось так быстро всё заканчивать. Он хотел посмотреть в лицо тому человеку, который хладнокровно убил трёх его товарищей всего пару минут назад. Из-за ненадолго прекратившейся в городе стрельбы стрелок наконец услышал тихие шаги рядом с собой и медленно повернул голову в сторону входа. Перед ним стоял полностью экипированный солдат, нацеливший свой автомат прямо ему в лицо. Стрелок резко повернулся в сторону своего оружия и испугано отскочил от него, упав назад и опершись на руки. Он будто пытался показать свою непричастность к тому роковому автомату, ещё не остывшему после череды недавних выстрелов. Наконец солдат смог разглядеть лицо стрелка. Ошеломлённо простояв без движения несколько секунд, боец издал своё первое слово за долгое время.

– Ты… ты ребёнок?

Мальчик, не понимавший речи своего врага, с испуганным лицом продолжал неподвижно смотреть на солдата, от страха учащая своё дыхание.

– Ты всего лишь мелкий ребёнок! – повышая голос, продолжал боец, у которого от напряжения начинали дрожать руки.

Мальчик недоумённо продолжал впиваться глазами в солдата, ожидая своей дальнейшей участи.

– Ох, чёрт! – яростно крикнул пехотинец, направив оружие на своего врага.

Испугавшийся ребёнок резко отполз к стене. Его дрожащая от страха спина всё ближе и ближе прислонялась к холодному бетону, стараясь уйти как можно дальше от этого бойца и его грозного автомата. Мальчик сильно зажмурил глаза и издал жалобный крик, в ожидании своей неизбежной смерти.

Прозвучал громкий хлопок.

Прошло пару секунд. Мальчик неуверенно открыл свои покрытые слезами глаза. Напротив него сидел солдат, схватившийся за голову, перед которым лежал его со всей силы брошенный на пол автомат. Боец оперся на стену рядом с окном, на котором всё ещё стояла та самая винтовка, из которой недавно прозвучали выстрелы, оборвавшие жизни трёх его товарищей.

– Человек… человек, который убил моих друзей, оказался простым мелким мальчишкой! Чёрт! – громко проговорил солдат, панически взбивая руками свои волосы под каской.

Воцарилась тишина. Мальчик постепенно стал отходить от шока и пристально вглядываться в сидящего напротив него обессилевшего солдата. Боец был выбит из колеи: расставив ноги и руки, он беспомощно сидел, потупив глаза в грязный пол.

– Ты знаешь, а я ведь хотел жить дальше… – прервал тишину солдат. – Но как?! Как я смогу жить, зная, что на моих руках лежит столько невинных жизней?! Я был готов на всё, но… но что бы моим врагом оказался ребёнок… этого я не мог себе представить… скорее даже… не хотел себе представлять. Не хотел представлять то, к чему ведут все мои действия…

Хоть мальчик и не понимал слов своего врага, ему стало его жалко. Однако это чувство быстро прошло, стало ничтожным по сравнению с нахлынувшим на ребёнка диаметрально противоположным ощущением, со жгучим чувством мести. Мальчик вспомнил, зачем он только что убил трёх человек, зачем он сражается, что у него отняли его противники, во что они его превратили, что они заставили его сделать. Он вспомнил про свою убитую семью, про разрушенный дом, про невообразимые трудности, которые ему пришлось пережить из-за них… из-за врагов… из-за этого солдата, который прямо сейчас сидел напротив мальчика. Ребёнок не смог простить их. Как и не смог простить этого солдата.

Видя бессилие пехотинца, мальчик наконец решился действовать. Это было не вынужденное решение, как убийство тех трёх солдат, после которого ребёнок ещё несколько минут не хотел верить в совершённый им поступок. Теперь мальчик имел выбор. И он его сделал. Ребёнок точно знал свою цель, как и то, что он собирается сделать.

Раздался звук взведения курка.

Солдат медленно поднял свою голову. Перед ним стоял грязный и пыльный мальчик в замазанной, порванной ветхой одежде, с мелкими ссадинами и ушибами по всему телу, до предела исхудавший и побледневший, который своими тонкими дрожащими руками целился спрятанным ранее пистолетом в своего врага. Солдат посмотрел уставшими глазами в лицо мальчику и увидел в нём перемену. Во взгляде ребёнка было ясное и осознанное желание убивать. Только теперь солдат понял, почему мальчик так долго просидел у окна. Тогда он впервые кого-то убил, собственноручно лишил другого человека жизни, и не одного, а сразу трёх. Но теперь… Теперь это был уже не тот неуверенный в своих поступках ребёнок. Сейчас перед ним стоял человек, который хотел только одного: отомстить своим врагам, и он был готов сделать всё что угодно, для достижения своей цели.

Солдат понял, каково быть абсолютно беспомощным находясь в ожидании своей скорой смерти. И не важно, насколько он был силён или умён. Теперь его жизнь зависела исключительно от решения этого изголодавшегося ребёнка, ведь сейчас только он держал пистолет. Поняв, через что пришлось пройти этому мальчику, боец наконец сделал свой выбор. Солдат снял свою каску и, закрыв глаза, наклонил голову.

***

Голова гудела от звуков работы мощного двигателя корабля и бьющихся об его борт прибрежных волн. Всего пару мгновений, и солдат спрыгивает вместе со своим отрядом в едва тёплую морскую воду и, крепко держа одной рукой автомат, бежит на берег под плотным пулемётным огнём противника. Несколько шагов, и боец оказывается на территории врага.

Этот чудом спасшийся в детстве человек, убивший свою первую жертву в столь юном возрасте, потерявший свою семью и родной дом, пришёл, чтобы отомстить своим врагам. Теперь он был готов на всё ради уничтожения противника, и ничто не могло его остановить. Однажды он уже сделал свой выбор. Он взял свой пистолет и нацелился в того пехотинца. Он мог пощадить его, он мог понять невиновность этого солдата по отношению к нему, ведь тот боец сжалился над ним, он дал ему жить!

Но нет! Разве это была пощада?! Разве солдат хотел добра какому-то неизвестному ему ребёнку?! Он лишь не смог смириться с последствиями своих действий! Он не смог вынести бремя войны! Но этот солдат был готов пойти на жертвы. Уже тогда, нажав на курок пистолета, убив своего спасителя, боец сделал свой выбор, который изменил всю его жизнь. Он стал частью бесконечно идущей войны. Он пришёл снова продолжать цепь жестоких и бессмысленных убийств людей ради устранения «врагов», ради «защиты родины», ради «блага для всего человечества», ради собственной мести. И он будет убивать и творить ужасные вещи, пока рано или поздно не встретится лицом к лицу с ответственностью за принимаемые им решения и совершённые поступки. Пока он не встретит очередную жертву этой нескончаемой войны, очередного ребёнка…

…который…