Тайные знаки древней Руси

а) 1 и 6, 2 и 5, 3 и 4. Сумма чисел противоположных сторон всегда составляет семь.

b) 1 и 2, 3 и 4, 5 и 6.

с) на единственной кости мы видим 1 и 6, 2 и 4, 5 и 3 (BUO, р. 406).

К какому типу относятся тосканские кости? Вот в чем вопрос.

А вот фотографическое изображение этих тосканских костей, предмета долгой и яростной битвы, в которой принимали участие этрускологи всех времен (рис. 13)» (МАИ, с. 93–94). Я привожу фотографию этих тосканских костей в виде кубиков с нанесенными на него этрусскими буквами (А) и (Б), кроме того, привожу более контрастный вариант верхней грани кости (А) – в виде (В) и, как обычно, выношу в сторону собственный комментарий прочитанных знаков.

Самое первое, что бросается в глаза, это центральная надпись этрусскими буквами, читаемая справа налево: сначала буква К правее центральной борозды, затем чуть ниже и на самой борозде – буква И, на этой же букве в качестве лигатуры справа вверху находится буква Д, левее и выше буквы И находится буква А, наконец, еще левее имеется лигатура из букв Л и А. Все вместе образует слово: КИДАЛА, понятное русскому человеку без перевода – это ИГРОК, КИДАЮЩИЙ КОСТЬ. При этом, вероятно, был и второй смысл: ВЕДУЩИЙ ИГРУ, типа современного крупье. Иными словами, кидать кость после выпадения этой грани кости должен был не один из рядовых игроков, а сам кидала.

Рис. 5. Надписи на двух гранях игральной кости

Далее читаются надписи в виде каемочек, обрамляющих верхнюю грань кубика. На левой каемке по вертикали, иногда и горизонтально, можно прочитать надписи: НЕ ИГРАН НА КАМНЯХ, ИГРАЙ НА ХРАМЕ Надпись написана на русском языке и перевода не требует. Однако она полностью исключает ту картинку, которую нам нарисовал 3. Майяни: этруски играли в кости в шуме таверн, смачивая горло добрым вином из Лэны; его подавали приветливые служанки… Оказывается, как гласит надпись, иногда играли на улицах, где кости бросали на камни, но чаще и традиционнее – в храме, а вовсе не в таверне. Следовательно, Майяни не только скверно читает этрусские надписи, он не может быть авторитетом и в знании этрусских обычаев. Иными словами, культурологическая составляющая его интерпретации противоречит надписи на игральной кости.

Еще одна интересная подробность данной надписи – это наличие предлога НА вместо В. Русский предлог В указывает на закрытость помещения (В комнате, В доме), тогда как предлог НА – на открытость (НА улице). Выражение НА храме говорит в пользу того, что этрусский храм того времени, скорее всего, не имел крыши. Предложение играть в кости в помещении храма указывает на то, что храм того времени был как раз центром досуга – чем-то вроде клуба наших дней. Именно поэтому игры там не только не возбранялись, но напротив, всячески приветствовались. Однако, возможно, полы храма были мощенными камнем; в этом случае на камнях в кости играть не рекомендовалось.

На верхней кромке читается другая надпись – ХОРОШАЯ ИГРА. Полагаю, что деление на «хорошие» и «плохие» игры в древности соответствовало нашему делению игр на обычные и азартные. В таком случае «плохая» игра – это азартная игра. Данная игра в кости к ним не относилась, что и помечалось соответствующим образом. Пометка «хорошая игра», скорее всего, имела смысл «дозволено для игры в храме»; разумеется, азартные игры такой пометки не имели. Отмечу, что слово ХОРОШАЯ существовало уже во времена этрусков.

Вдоль правой стороны углубления тянется надпись ХРАМ РОДА, а также ИГРА. На мой взгляд, данная надпись исключительно важна, ибо заранее было неясно, какой именно из трех языческих храмов (Макоши, Рода или Мары) был ответственен за культурный досуг и развлечения. Оказывается, храм Рода. До сих пор о еще такой функции данного храма я сведений не имел.

Вдоль правого ребра буквы образуют слово МАСТЕРСКАЯ, а вдоль низа справа – слова ХРАМА РОДА. Это означает, что данный кубик не только одобрен храмом Рода и рекомендован для игры внутри храма, но он и изготовлен в мастерской данного храма. Это клеймо изготовителя составлено по всем правилам надписей на ремесленных изделиях. Таким образом, микронадписи данной грани дают исчерпывающую информацию о месте изготовления кубика (МАСТЕРСКАЯ ХРАМА РОДА), о разрешенности игры со стороны жрецов храма Рода и, наконец, о предпочтительности игры в помещении храма Рода, а не на улице.

Хотя я прочитал, возможно, не все микронадписи, тем не менее, их набралось целых 15 слов, и это кроме основного слова, начертанного по-этрусски, КИДАЛА Что же по этому поводу думает Закари Майяни, дешифровка слов на данном кубике которого так потрясла других этрускологов?

Читаем: «Мы сразу же замечаем, что только одно число МА? написано на обеих костях в одном и том же направлении, в то время как направление всех остальных слов варьирует. Из этого был сделан вывод, что МА? могло означать «один», число, с которого начинается нормальная нумерация на фишках» (МАЙ, с. 94). Какое же слово, с точки зрения 3. Майяни, написано на верхней грани левого кубика? Перебрав все возможные установленные его предшественниками и подтвержденные им чтения CI, HU?, МАх, SA, ?U, ZAL, убеждаемся, что ближе всего к слову КИДАЛА последнее слово, содержащее И-АЛ, где И было принято за Z, а буквы К, Д и последняя А не прочитаны. Иными словами, из 6 букв он заметил лишь половину, а из оставшихся трех одну ухитрился прочитать неверно. Получается, что лишь 1/4 часть этрусской надписи попала в поле его зрения, тогда как 15 других надписей, русских, уже прошли мимо. Если же подсчитать количество и этих не прочитанных букв, то их число составит 68, которые добавляются к 4 в слове КИДАЛА. Получается, что из 75 букв 3. Майяни обнаружил лишь 3, тогда как 72 он не обнаружил, а еще одну обнаружил, но прочитал неверно. Дробь 3/75 – это 1/25, то есть 4 %. Таково чтение лучшего этрусколога в его самой замечательно прочитанной надписи.

Небольшая часть той же грани – левый нижний угол, содержит уже знаковые выходные данные, – надписи МАСТЕРСКАЯ ХРАМА РОДА и ХРАМ РОДА, как мы это видим на следующем рисунке. Представляет интерес также рассмотрение передней грани, находящейся ниже. Я дал два ее изображения с разной степенью контрастности. На правом из них, читая справа налево, можно выявить надпись ЗАКРИВАИ, то есть ЗАКРЫВАЙ. Она означает, что участник, у кого верхняя грань содержала данное слово, должен был закрыть свой набор очков. Остальные же надписи данной грани, которые удается на ней выявить – это ИГРА ХРАМА РОДА. Таким образом, данная игра не просто была рекомендована в храме Рода, а ее инвентарь был изготовлен в мастерской храма Рода – но эта игра даже рекомендовалась как игра храма Рода, то есть как своего рода фирменная игра. Наконец, на третьей грани, видимой в виде ромба, читается справа налево слово: КИДАЙ. Оно означает, что теперь кубик должен кинуть не кидала, а тот же участник, который кидал его до того.

Рис. 6. Чтение других граней левого кубика

Как видим, все три надписи, КИДАЛА, КИДАЙ и ЗАКРЫВАЙ, имеют игровой смысл, но совершенно не соответствуют числам очков.

Перейдем теперь к чтению надписей на втором кубике, опуская уже известные нам слова МАСТЕРСКАЯ ХРАМА РОДА, для чего перейдем к следующему рисунку. На левой боковой грани мы видим лигатуру из ряда букв, однако, начав справа снизу и постепенно поднимаясь вверх, мы можем прочитать слово АТКРИВАЙ, то есть ОТКРЫВАЙ. Этрусский язык относится к числу «акающих», так что вместо приставки ОТ – мы закономерно видим приставку АТ-. Такого рода надпись здесь появилась вполне естественно, ибо до нее нам встретилась надпись ЗАКРИВАЙ, то есть ЗАКРЫВАЙ. Вероятно, с этого момента игрок начинал набор очков, причем, в зависимости от выпавшей грани кубика, кидал либо он, либо кидала. Набор очков завершался при выпадении грани ЗАКРИВАИ. Иными словами, помимо данных командных кубиков кидался еще кубик с количеством очков, которые засчитывались лишь при наличии данных команд; тогда как после команды ЗАКРИВАИ игрок должен был ожидать окончания игры своих партнеров.

На передней грани большими буквами справа налево написаны три слова, КИДАИ НА ИГРА К нашему удивлению, наличие предлога требует именительного падежа. Впрочем, такое положение вещей мы встречаем в современном болгарском языке. Данная надпись отличается от предыдущей надписи тем, что, вероятно, после выпадения определенного количества очков наступает очередь следующего игрока, тогда как после надписи КИДАЙ, продолжает попытки тот же игрок. Разумеется, при надписи КИДАЛА игру продолжает кидала, однако в пользу предыдущего игрока, после чего ход переходит к следующему игроку. Наконец, на верхней грани второго кубика можно прочитать надпись СЛОМАЙ, что означает, что все набранные очки аннулируются; вероятно, это самая страшная для игрока сторона кубика. Таким образом, мы теперь знаем все шесть команд, существовавших в данной игре.

Рис. 7. Чтение ключевых слов на гранях правого кубика

Закари Майяни оказался не прав. Но так же не прав был и П.П. Орешкин.

Фрагменты черного камня. По поводу четырех надписей П.П. Орешкин пишет: «ЛЯПИС НИГЕР. По некоторым данным, камень этот был установлен на могиле Ромула на месте основания Рима, известного ныне как «Форум Романум». В настоящее время он находится примерно на двухметровой глубине, в особой галерее, и сильно разрушен во времени, так что восстановить полностью его текст невозможно» (ОРЕ, с. 71). Тут же следует рисунок с изображением четырех фрагментов надписи; я воспроизвожу лишь два верхних. Из всего левого фрагмента в 4 строки П.П. Орешкин читает лишь третью сверху строку слева направо ОДЕЖОУ СМЕНА – ОДЕЖДУ СМЕНИЛИ, три остальные строки не читает. Легко видеть буквы ОД, затем двоеточие он читает как русскую букву Ё (видимо, из-за наличия двух точек), затем I не традиционно 3, но Ж, далее OY как ОУ, общепринятую букву Т как С, далее идут явные буквы МЕН, и, залезая на нижнюю строку, первую букву А оттуда. То есть примерно из 36 букв он читает 11 (менее трети) по причине того, что из-за разрушения «восстановить полностью его текст невозможно».

Рис. 8. Два верхних фрагмента надписи на черном камне

На мой взгляд, две верхние строки тоже читаются, однако они написаны вверх ногами, и если их перевернуть в нормальное положение, то есть развернуть на 180°, то их, как и третью строку, следует читать слева направо. Тогда мы получаем текст первых двух строк ОТЧЛАКИ ДЕМОША или, возможно, ОТЧЛАКАИ ДЕМОША, что я понимаю как ОСТАНКИ ДЕМОСА, то есть ОСТАНКИ НАРОДА. Третью строку, в отличие от П.П. Орешкина я тоже читаю слева направо: НЕ МЕТИ ОНЕ ДО ТА (чтение ТА я взял с нижней строки, которая читается справа налево), то есть НЕ МЕЧЕНЫ ОНИ ДО ТОТО. При этом знак I с крупными горизонтальными штрихами я понимаю как букву Н, положенную набок. Слово МЕТИ – множественное число от МЕТА, то есть МЕЧЕН, слово ОНЕ, видимо, означает мужчин и женщин вместе. Наконец, последняя строка (кроме ТА) мною читается как КАГАЙАИ ДО ТА, то есть КАКИЕ ДО ТОЕО. В слове КАГАЙАИ первую букву А в виде точки я читаю справа от К (реверс), далее я читаю АГ как ГА (второй реверс), затем написано ИА и троеточие, то есть И на конце. Понятно, что слово КАГАЯ (ЙА = Я) есть озвонченный вариант слова КАКАЯ, а буква И на конце означает множественное число, то есть КАГАЯН = КАКИЕ. А весь текст ОСТАНКИ НАРОДА, НЕ МЕЧЕНЫ ОНИ ДО ТОЕО, КАКИЕ ДО ТОЕО я понимаю как надгробную надпись на братской могиле, где люди, видимо, убитые, не были проидентифицированы (не «помечены»). Так что все четыре строки и читаются, и переводятся, было бы желание. И нет тут никакой предполагаемой П.П. Орешкиным надписи ОДЁЖУ СМЕНА, то есть ОДЕЖДУ СМЕНИЛИ – такого рода надпись на братской могиле была бы неуместной.

Надпись справа Орешкин попытался прочитать целиком, и получил текст ПЕУОС ПЕУАМ ПЕСЕЙ ЛАИАС – ПЕСНИ ПОЕМ (ПО) ПЕСЬИ ЛАЯСЬ (ОРЕ, с. 71). Понятно, что такой приписки на камне братской могилы быть никак не может. Как ни странно, но отождествить ее с буквами надписи не очень легко. Чтение, видимо, идет с нижней строки, причем сначала читается буква, похожая на «q» (как П), затем точка правее нее и точка в конце строки (как Е), далее уже справа налево три буквы как УОС. Вторая строка снизу начинается с правой буквы, которая читается как П, хотя совершенно не напоминает букву П нижней строки, затем слева направо читаются три буквы (ЕУА). затем опять правая буква, но теперь уже вместе с вертикальной палочкой левой буквы второй строки сверху, что дает букву М. Только так можно получить слова ПЕУОС ПЕУАМ – за счет двойного чтения одной и той же буквы то как П, то как М. Вторую строку Орешкин читает справа налево как ПЕСЕН, хотя написано ЕСЕИ, так что букву П он добавляет от себя, никак не помечая этого. Наконец, верхнюю строку читает как ЛАИАС, добавив С от себя. Иными словами, буквы П, М и С им придуманы. Полагаю, что для такого короткого текста это все-таки слишком много.

Возникает впечатление, что он нарочно не дает транслитерации сразу под оригинальным текстом, иначе бы все его подтасовки были бы очень заметны.

С моей точки зрения, текст читается сверху; первая строка слева направо как ЛА ЙА, то есть АЛ (реверс) Я, что значит Я БЫЛ. Вторая строка – Е СЕЙ, то есть Е(СМЬ) ЭТОТ. Третья строка, также слева направо – ЕЙАИ, то есть ИХ, последняя буква Н относится к нижней строке, которая читается НАЙОЗАР, но, возможно, (03 = ЗА, АР = РА, реверсы), после приведения мы получаем слово НАИЗОРА, то есть НАДЗОР (но в виде слова женского рода). Таким образом, в данном фрагменте говорится Я Е(СМЬ) БЫЛ ИХ НАДЗОР, иными словами, Я ОСУЩЕСТВЛЯЛ НАДЗОР ЗА НИМИ (при их жизни). – И никаких «песен» и «лаев».

Как видим, чтение и понимание этрусского у Орешкина было весьма посредственным. Однако это только с позиции чтения и понимания этрусского языка. Но ведь задача у Орешкина была иной – показать, что все языки мира – это просто плохой русский язык, что он нам на данных двух фрагментах блестяще продемонстрировал. Так что эту свою задачу он выполнил, и выполнил неплохо.

Заключение. Данная работа Петра Петровича Орешкина производит двоякое впечатление. С одной стороны, он убежден, что славянские языки существовали со времен палеолита и даже пытается «прочитать» надписи палеолитической скульптуры, принимая за них названия частей тела. Более того, приступая к очередной дешифровке, Орешкин убежден, что в ее результате он найдет адекватное значение этой надписи на русском языке. Ни то, ни другое не только не входит в ткань современной науки, но резко противоречит ей. С другой стороны, собственные дешифровки Орешкина текстов на любом языке с профессиональной точки зрения крайне слабы; он показывает себя не только начинающим дешифровщиком, но лицом, которое делает максимальное количество промахов. Поэтому его вывод о возможности читать любые надписи по-русски совершенно не вытекает из его собственной эпиграфической деятельности, которая является только пустой бутафорией, декорацией его весьма сильного заявления.

Отсюда у нас напрашивается предположение, что почти маниакальная убежденность в существовании русского языка в глубине веков – результат его знакомства с гораздо более убедительными аргументами, чем предоставил он сам. А поскольку он решил по-новому прочитать буквенные египетские надписи, наиболее ранние в его дешифровках, во-первых, слоговым способом, и, во-вторых, знаками, близкими к рунице, можно предположить, что кто-то его познакомил именно с русскими надписями руницей и с их дешифровками, начиная с палеолита. Я убежден в том, что в спецхране Ватикана хранится огромное количество таких надписей, дающих совершенно иную трактовку всемирной истории, и именно для Орешкина кто-то организовал небольшую утечку информации.

Слово «палеолит» имеет для меня ключевое значение. Я помню, как в течение лет пяти свыкался с мыслью о том, что в палеолите была письменность, и ее языком был русский. Но я опирался на собственные дешифровки, и потому дело продвигалось медленно. Не исключаю, что П.П. Орешкин смог принять и прочувствовать эту идею за год, возможно даже, за полгода. Однако, воспроизвести хотя бы малый фрагмент из полученной информации в своих публикациях он не мог – тем самым он бы выдал своего информатора. Поэтому оставался только один путь, показать, что все древние письменности мира имели русское чтение. Возможно, что эту мысль информатор Орешкина передал ему на словах. Оставалось одно – прочитать эти тексты.

И Орешкин прочитал. Человеком, судя по его новациям, он был незаурядным, и если бы у него был опыт эпиграфического чтения, он бы действительно смог совершить чудо – безукоризненно или хотя бы хорошо прочитать надписи, относимые к двум-трем древним языкам по-русски. Но в том-то и дело, что кроме возникшего у него огромного прилива сил, кроме бешеного темперамента, у него не было базовых знаний. На амбразуру с пулеметом он бросился безоружным, закрыл ее своим телом и… стал очередной порцией пушечного мяса. Судя по отсутствию резонанса на его работу в эмигрантской среде (при весьма мощном резонансе на публикацию «Велесовой книги»), Орешкин был использован просто как подсадная утка для идеологической диверсии с дальним прицелом. Он был одним из эмигрантов, плохо известным в эмигрантской среде; но писателем. Поэтому организовать для него небольшую утечку информации и воспламенить его патриотической идеей сообщить соотечественникам о древнейшей русской письменности было, что называется, делом техники. Времени и возможности на проведение экспертизы его труда среди филологов-эмигрантов у него практически не было.

Какова же цель подобной идеологической диверсии? Ведь в его руки дали материал очень сильного идеологического воздействия! Однако вспомним медицину. Там вакциной называется ослабленный штамм какого-то болезнетворного микроорганизма, который провоцирует реакцию иммунной системы человека. Слабый штамм будет заведомо побежден, но при этом у людей выработается противоядие, иммунитет против данной болезни. То же самое и в данном случае: познакомившись с подлинными материалами и проникшись патриотической идеей, новичок должен был нагородить бог весть что, нечто крайне фантастическое, так что последующая академическая наука (в качестве социальной иммунной системы) не только легко справилась бы с подобной нелепицей, но и получила бы хороший урок на будущее. Иными словами, ростки национального патриотизма от эпиграфики русские ученые позже задавили бы собственными руками.

Но получилось несколько иначе. Вместо того, чтобы раздуть (на патриотической волне) значимость данной книги, эмигранты попросту ее не заметили. Говоря медицинским языком, из-за слабых контактов с Орешкиным «заражения» эпиграфическим патриотизмом не случилось. И уж тем более не произошло «заражения» русской научной общественности в СССР. А когда книга наконец всплыла в демократической России в 2001 году, она оказалась не первой; русские ученые, а также научная общественность уже до некоторой степени научилась отделять патриотические устремления от реального вклада в науку исследователя. Поэтому данная идеологическая диверсия, предпринятая в разгар «холодной войны» не сработала— ставка была сделана не на того «агента влияния».

По исторической случайности воздействие книги Орешкина оказалось не таким, как оно задумывалось. В силу слабых контактов между научными учреждениями России и Италии, те тысячи этрусских надписей, которые были найдены при археологических раскопках в Италии, для русского читателя оставались неизвестными. Орешкин их воспроизвел в своей работе и показал, что их можно прочитать по-русски. Так что Орешкину стали признательны многие самодеятельные этрускологи. Сам же Орешкин вряд ли предполагал, что станет объектом чьих-то манипуляций, и постарался вести себя в своих в общем-то далеких от науки выводах по возможности достойно.

Фактически же книга Орешкина стала известна в России спустя примерно 20 лет после ее публикации в Риме; РАН на нее не отреагировала никак (против «Велесовой книги» в 60-е годы были резко отрицательные публикации в научной прессе России, организованные АН СССР). Теперь ее можно читать и исследовать без того налета сенсационности, который непременно появился бы при ее вхождении в русскую культуру в 80-е годы. И желание подражать Орешкину появилось у очень небольшого числа его последователей.

Вместе с тем, замысел организаторов данной провокации был верен. Этот весьма интересный исследователь действительно применил самые простые, а потому совершенно ненаучные методы: акрофонию при чтении неизвестных слоговых знаков, называние частей тела при отсутствии явных знаков и приписывание произвольных значений открытым слогам русского языка. Благодаря случайности «заражение» этими методами произошло достаточно поздно, число «зараженных» оказалось где-то порядка 1–2 десятков, причем основная научная общественность переболела этим «заболеванием» достаточно легко. Это не дало возможности организовать РАН по данному поводу чего-то вроде «комиссии по борьбе с лженаукой», так что все три обозначенных направления имеют возможность спокойно развиваться. А отдельные проявления этой «болезни эпиграфического и этимологического популизма», в общем, не опасные, мы рассмотрим ниже при анализе работ последователей П.П. Орешкина.

Тайный последователь П.П. Орешкина

Рецензия на работы Г. С. Гринееича

Работы Геннадия Станиславовича Гриневича мне рецензировать довольно сложно. Прежде всего, именно этот исследователь увлек меня расшифровкой славянской руницы, и именно он смог верно определить определенное количество ее знаков. Он первым в СССР ввел в рассмотрение древнерусский и средневековый материал и показал возможность русского чтения руничных надписей. Иными словами, он в Москве сделал то, что пытался сделать П.П. Орешкин в Риме. И получил первые восторженные отклики.

Вместе с тем, со временем в научной среде появлялись отрицательные отклики на результаты его эпиграфической и этимологической деятельности, которые также требовали осмысления.

Труды Г.С. Гриневича я рецензировал несколько раз. Однако со временем ряд вещей изменился. Так, увеличилось число публикаций самого этого исследователя, появились мои более точные дешифровки, где я уже довольно далеко ухожу не только от его пионерских начинаний, но даже и от собственных чтений. Наконец, появляются новые работы из числа предшественников Гриневича, в частности, того же Орешкина, так что возникает вопрос о том, кто же был его учителем и идейным вдохновителем. Все эти новации мне хотелось бы отразить в данной рецензии.

Г.С. Гриневич. Геннадий Станиславович Гриневич оказался первым из последователей П.П. Орешкина, хотя никогда ни слова не проронил о его связи с этим первопроходцем. Вообще говоря, в журнальном варианте своей работы он не указал ни на одного из своих предшественников, тогда как в монографии назвал двоих (глава «Две попытки»): Н.В. Энговатова и Н.А. Константинова, хотя их было больше. Первое его интервью О. Плахотной из газеты «Советская Россия» состоялось в 1984 году, тогда же, когда вышла книга П.П. Орешкина. Называлось интервью «Праславяне на Крите?» Там, в частности, шла речь о дешифровке Фестского диска: «Московский геолог Геннадий Станиславович Гриневич, более десяти лет занимающийся дешифровкой древних письменностей, предложил свой вариант прочтения». Этот вариант прочтения им был опубликован сначала в журнальном виде, а затем в монографии. Конечно, могут быть совпадения, однако репертуар знаков у Орешкина и Гриневича повторяется, а главное, значения знаков весьма близки.

Чтобы сравнить значение знаков, рассмотрим их так: до косой черты я предлагаю значения Орешкина, после нее – значения Гриневича. Итак: 1 ЧИ / ЧЕ, ЦЕ, 2 ТИ / БОГ, 3 ГО / ГО, 4 ГА / ТЬ, ТЕ, 5 РА, РЁ / РО, 6 ЖИ / ЙА, 7 3, ЗА / БУ, 8 МО / БО, 9 АТИ / ШЕ, 10 BE / СЫ, 11 ВЬИ / ТЯ, 12 ТЯ / ВЪ, ВО, 13 И / И, Й, 14 ВЕСЯ / О, 15 ХИ / ТИ, 16 СЯ / ЧИ, 17 ПИ / У, 18 ПЯ / ВЫ, ВИ, 19 ЛИ / НО, 20 ЛО / КУ, 21 ПОУ / БЯ, 22 Я / МЫ, 23 БИ / ПО, 24 А / ДБ, ДЕ, 25 ЖА / ЛА, 25* / ЛЯ, 26 3 / МЯ, 27 Ш, ША / ШЬ, ШЯ, 27* / ШЪ, ШО, 28 ТО / ВБ, ВЯ, 29 СИ / Е, 30 Т, ТА / ВЫ, 31 ЛЕ / СЪ, СО, 32 ЖЕ / ЙУ, 33 РИ / РЫ, РИ, 34 ТИЯ, ТИ / ЖУ, 35 BE / НИ, 36 Е / ДИ, 37 ВИ / ЖЕ, 38 РО / ЦЫ, ЦЕ, 39 У / СИ, 40 Л / Е. ЙЕ, 41 КО / ЩИ, 42 СИРА /? 43 ЗА / ДА, 44 ЛЯ / МО, 45 ТЕ / ДУ, 46 ВО / ЧЕ, 47 Ю /? Хочу напомнить, что П.П. Орешкин полагал, будто никаких иных значений, кроме предложенных им, придумать просто невозможно; здесь же предложены другие значения, так что мнение Орешкина опровергается, чем еще раз опровергается метод произвольной акрофонии. Вместе с тем, совпадение значений для знаков 1,3, 5, 13, 27 и 33 и близость знаков 22 и 11–12 наводит на мысль, что некоторое заимствование все же было. Причем если Орешкин шел к подобному силлабарию через египетскую и индийскую письменность, то Гриневич начал именно с Фестского диска и в интервью подчеркнул, что смог прочитать его за одну ночь. Такое может случиться, если в уже готовый репертуар знаков Орешкина по его акрофоническому методу подставить несколько иные значения знаков. Иными словами, Орешкин создал трамплин для возможного прыжка своих последователей. При этом Г.С. Гриневич не скрывал, что основным его методом был акрофонический (ТРИ, с. 111).

Рис. 9. Репертуар знаков Фестского диска

Таким образом, при изучении знаков Фестского диска Орешкина и Гриневича невозможно отделаться от впечатления, что Гриневич знал знаки Орешкина. Эта гипотеза, к которой я пришел только в 2005 году, объясняла очень многое.

Египетские знаки. Данное совпадение мне бросилось в глаза тогда, когда я работал над книгой об этрусской письменности. До этого меня не волновали египетские чтения П.П. Орешкина, тем более, что Г.С. Гриневич и не пытался читать египетские иероглифы. Однако у П.П. Орешкина приведен «древнеегипетский алфавит» (ОРЕ, с. 130–131), где ряд знаков очень похож на то, что предложил Г.С. Гриневич. Я также попробую сопоставить знаки Орешкина и Гриневича через косую черту. Итак: БЕ – / БО —, БЯ – /, В —, ВИ—,ВО— /,Г— /,ДА— /, Е – /, Ж – /,3 – /,И— /, КА – /, КО – /, Н – /, НЕ – / и т. д. Конечно, сходство между знаками неполное, в одних случаях их следует повернуть на 90°, в других – снять перемычку и закруглить, в третьих— взять середину и увеличить и т. п., однако если иметь репертуар знаков русской руницы, который к этому времени у Гриневича уже имелся, то знаки египетского письма в трактовке П.П. Орешкина могли бы стать весьма важной подсказкой. А поскольку Г.С. Гриневич нигде не пишет, как он дошел до той или иной «огласовки» знаков руницы, которую без каких-то подсказок дешифровать с нуля невозможно (я сам поначалу пользовался силлабарием Г.С. Гриневича), то предположенные подсказки со стороны дешифровок П.П. Орешкина представляются наиболее правдоподобной версией. Ибо индийские знаки и знаки Фестского диска имеют больше деталей и их сходство со знаками руницы много меньше.