Жизнь без прикрас

Напрасные хлопоты.

Нинка шла по улице, не замечая монотонно моросящего дождя. Найденная возле мусорного бака дерматиновая куртка намокла и не спасала от холода. Нинка была в отчаянии после очередного избиения Федькой из-за неудачного поиска денег.

Девушка всхлипывала от обиды: «Федьку другие бомжи поколотили, а он на мне отыгрывается. Как я теперь с таким синяком под глазом стоящего клиента найду? Попытаю счастье возле кафе. Мужики в подпитии более щедрые».

И Нинка, встав возле стеклянных дверей, гнусаво запричитала:

– Дядечки явите милость, помогите уехать назад в деревню. В городе жизнь не сложилась. Пропадают молодые годы.

Но ей не везло. Посетители кафе старательно обходили ее стороной. Нинка уже собралась сменить место, когда заметила сочувствие в глазах старика, направляющегося в кафе. И она с новой силой заныла о горькой судьбе на чужбине. И дедуля отозвался:

– Если так плохо, то чего здесь околачиваешься? В народе правильно говорят: где родился, там и пригодился.

Старомодно одетый пенсионер был, явно, настроен благодушно, и Нинка продолжила давить на жалость:

– Соблазнил меня парень сладкими речами поехать с ним в столицу. А здесь исчез, а я осталась без крыши над головой, и еда не каждый день перепадает.

Иногда Нинка в надежде выпросить подаяние рассказывала о проваленных экзаменах в институт. Но дед был, явно, из простолюдинов и для него подходила легенда о несчастной селянке. Он спросил:

– Родные в деревне остались?

– Да, мать с братом младшим.

– Так езжай туда, повинись перед ними. Авось, простят за побег. Своя крыша над головой, поверь, великое благо. По себе знаю. Сам на лестнице ночевал, когда после развода меня жена из квартиры выгнала. Так что могу войти в твое положение.

– А на что дядечка, я билет куплю, если денег даже на хлеб не хватает?

– Сколько тебе, дочка, надо на дорогу?

– Рублей восемьсот хватит.

Старик решительно полез в карман и вытащил тысячную купюру. Эту сумму он ежемесячно, в день выдачи пенсии, тратил на себя. С сожалением посмотрев на деньги, отложенные на пиво, он протянул купюру девушке:

– Вот, возьми и сразу дуй на вокзал. На сдачу купи себе еды.

Нинка быстро схватила деньги и, пробормотав слова благодарности, поспешила прочь, боясь, что старик передумает.

Пенсионер вздохнул и пошел прочь от гостеприимных огней кафе. Прежде чем завернуть за угол, он оглянулся. Вдали виднелась удаляющаяся худенькая фигурка девушки, попавшей в беду. Старик представлял ее в избе, возле теплой печки, а по комнате разносится притягательный аромат сваренной гречневой каши. Он невольно перенесся в далекую картину своего безмятежного детства. И отбросив сожаления о вкусном пенном напитке, пенсионер направился домой.

А Нинка вспомнила о своей затерянной в глуши деревне, и перед ее взором всплыло вечно недовольная мать и спитое опухшее лицо младшего брата. Ей вспомнилось ежедневная колка дров для прожорливой печки, выматывающее таскание воды ведрами из пруда и вечные сквозняки в поставленном в углу огорода туалете. И решительно отбросила сомнения.

Зайдя в магазин, Нинка купила бутылку водки, тщательно спрятала сдачу в нижнем белье и отправилась в приютивший их с Федькой повал. По крайней мере, в течение еще трех дней, ей было гарантированно спокойное существование.

Место в музее.

Проводница медленно шла по проходу, сопровождая подсаженных ею безбилетных пассажиров. Внезапно, молодые люди остановились у купе, где сидел в одиночестве Филипп Иванович, и попросили поместить их на свободные места. Филипп Иванович не возражал. Молодой человек, бережно усадив свою спутницу Диану, легко забросил на верхнюю полку клетчатую сумку и весело заметил:

– Сама судьба распорядилась нам быть попутчиками, вручив совершенно одинаковый багаж.

Скучающий Филипп Иванович охотно подхватил разговор:

– Да, подобные сумки сейчас у каждого второго в нашей стране, они легкие и вместительные. Раньше с такими баулами челночники за рубеж ездили. Вы молодые люди, наверное, это массового явления и не помните.

– Ну, почему же? У меня мать с отцом регулярно китайские шмотки привозили. На этом в девяностые годы и выжили.

– Да, трудное было время, но ничего прорвались. Я смотрю, вы девушка, в отличие от других молодых людей в смартфоне не кубики переворачиваете, а книгу читаете. Разрешите полюбопытствовать, чем увлекаетесь? Я в школе русскую литературу долгие годы преподавал, пока не пришлось на старости лет сменить профессию.

– Я скажу откровенно, не очень люблю классику. Достоевского и Некрасова в школе терпеть не могла. Зато Тургенева «Вешние воды» дважды перечитала. И «Горе от ума» в нашем городском театре с удовольствием посмотрела. Ну, и Пушкин, конечно, наше все.

Филипп Иванович расцвел. Он, почитатель великого русского поэта, наконец-то нашел благодарную слушательницу и вдохновенно стал говорить о своих любимых маленьких трагедиях. Бывший учитель азартно разбирал тонкости гениальных строф, словно вел урок в школе. За интересным разговором незаметно пролетело время. При приближении к Москве, Диана решила переодеться и попросила Филиппа Ивановича выйти из купе. Вскоре за окном замелькали пригородные дома, и молодые люди поспешили к выходу.

Филипп Иванович, все еще переживая свои воспоминания о прежнем учительстве, неторопливо вышел из вагона последним. Пары уже не было видно. Потратив деньги на сувениры близким людям, Филипп Иванович из экономии поехал домой на метро. Едва войдя в квартиру, он радостно подхватил на руки пятилетнего внука Володьку. Тот с детской непосредственностью, сразу спросил:

– А где мои подарки?

Филипп Иванович торжественно открыл сумку и замер в недоумении. Вместо игрушек там лежали старые журналы, грязные халаты и полотенца, полупустые тюбики с кремами и зубной пастой.

Филипп Иванович растерянно всплеснул руками:

– Произошло недоразумение. Соседи по купе перепутали схожие сумки! Наверное, они тоже обнаружили ошибку и ищут меня.

Жена Полина только покачала головой.

– До седых волос дожил, а ума не нажил. Надеется, что его жулики ищут, чтобы ворованные подарки хотят вернуть.

И, обращаясь к внуку, добавила:

– Твой дед, как не из мира сего. Таких экземпляров сейчас уже нет. Его надо в музей поместить, пусть люди полюбуются на редкостного простака.

Вовка испуганно притих. Он подумал, что музей это темный подвал, где затаилось страшное чудовище. Мальчишка со страхом смотрел вслед поспешно уехавшему на вокзал деду.

Добравшись до места, Филипп Иванович пробежал по залам, в надежде встретить соседей по купе. Затем направился в отдел полиции. Дежурный капитан, выслушав его сбивчивый рассказ, только махнул рукой:

– Никто к нам вашу сумку не приносил. Вы зря рассчитываете вернуть пропавшие вещи. Эти поездные воры, часто подменяют похожие сумки. Не теряйте время, идите домой.

– Ну что вы такое говорите? Вы же не видели эту молодую пару. Вполне приличные люди, и девушка грамотная, в литературе разбирается. Не могли они взять чужие вещи.

– Зато, я хорошо в криминале разбираюсь. Слушай, дед, не позорься, завершай свои поиски. Твои спутники уже давно в другом поезде, других лохов обманывают.

Филипп Иванович все же заставил дежурного записать номер своего телефона, если молодожены нежданно объявятся.

На следующее утро, Филипп Иванович, снова собрался ехать на вокзал, надеясь помочь спутникам найти его и вернуть по ошибке взятые вещи.

Но Вовка обхватил его своими ручонками и плача попросил:

– Не уходи, не нужны мне твои подарки.

Мальчик не хотел, чтобы его любимого дедушку поместили в музей к страшным чудовищам.