Ганфайтер. Огонь на поражение

Всей компанией они ввалились в двухэтажный «Сейвори-салун». На втором этаже располагались номера для постояльцев, к ним вела лестница, стилизованная под корабельный трап, а само питейное заведение помещалось в обширном зале с десятком столиков и барной стойкой.

Посетителей было мало. Четверо парней сидели за столом, покрытым зеленым сукном, и играли в покер, еще двое-трое цедили двойной бурбон. За стойкой бара стоял монументальный детина, похожий на былинного богатыря. Он протирал стаканы.

Китопасы прошли к стойке, сделанной из орехового дерева, и облокотились на нее.

– Логан, – обратился Боровиц к кабатчику, – срочно требуется спрыснуть радость.

– Всем? – деловито осведомился кабатчик.

– А как же! – воскликнул Рыжий.

Логан с привычной ловкостью расставил стаканы и в каждый плеснул виски на два пальца. Следом появилась копченая нерка на кукольных тарелочках и пасифунчики.

– Ну, поехали! – провозгласил Станислас.

И все поехали. Между первой и второй промежуток небольшой… Бог любит троицу… В общем, очень скоро движения Брауна обрели широкую и плавную амплитуду, а хмельная радость подняла ему тонус. Но воспитание брало свое – после третьей он перешел на кофе. Держа в правой руке чашку с крепчайшим настоем по-венски, Тимофей обернулся к залу, привалившись спиною к стойке, и оглядел любителей выпить и закусить. Тех явно прибавилось.

Люди в потрепанных комбезах отоваривались у буфетов-автоматов, выбирая горячительные напитки и немудреную закуску. Это и были те, кого звали океанцами, – китовые пастухи, кибернетисты-снабженцы, операторы перерабатывающих комбинатов, смотрители планктонных плантаций, прозванные фармбоями, наладчики автоматов, диперы-глубоководники, бродяги-бичи, картежники-шулера и прочий люд. Больше всего в поле зрения попадало белых лиц, загорелых и обветренных, много было смуглых латинос и полинезийцев, встречались азиаты. Раздавались голоса на русском, английском, испанском, на терралингве.

И тут Тимофей словно напоролся на тяжелый, немигающий взгляд длиннолицего хомбре[20 - Хомбре (исп.) – человек, мужчина.]. Глаза у того были серые, словно выцветшие, и странно смотрелись на широком лице с агрессивно выпяченной челюстью.

Длиннолицый усмехнулся, ощеривая желтые зубы, и встал со стула – лениво, с оттяжечкой, словно нехотя.

– Осторожно, Сихали, не связывайся с ним, – тихо произнес Стан. – Это Заика Вайсс. На прошлой неделе он убил двоих.

– Спасибо, что предупредили, – сказал Браун, делая глоток.

Заика Вайсс воздвигся перед ним, чуть расставив ноги, в очень удобной для стрельбы с бедра позиции.

– Эй, т-ты! – рявкнул он. – Что-то я тебя не з-знаю!

Тимофей глянул на китопасов. Шурики изо всех сил делали вид, что ничего не слышат, так увлечены выпивкой. Один Тугарин-Змей набычился, собираясь развернуться и узнать, кто это там шумит, но серьезный Арманто придержал Илью. И Браун понял, что настал момент истины – каждый мужчина должен сам запрягать своих коней…

Нарочито медленно он повернулся к Заике Вайссу. Внутри было странное чувство холодного спокойствия. Такое Тимофей испытал буквально вчера...

– Конечно, не знаешь, мистер, – сказал он негромко, с трудом перестраиваясь на здешние манеры и «тыкая» человеку, которому не был даже представлен. – Я только сегодня прилетел.

– Н-нет, г-где-то я все-таки в-видел тебя. Взгляд уж оч-чень знакомый.

– Это вряд ли, Вайсс.

– Ч-чего? А откуда т-ты тогда з-знаешь, как меня зовут?

– Добрые люди подсказали. И добавили, что ты убил двоих на той неделе. – Тимофей помаленьку заводился. – И не доставай меня, Вайсс. Если приспичило кого-нибудь пристрелить, то поищи в другом месте.

Вайсс явно не ожидал такого поворота событий. Он окинул Брауна острым взглядом.

– Да, – негромко сказал младший смотритель. – Я тот, кем ты считаешь себя.

Еще никогда Браун ни с кем так не говорил. Откуда взялась эта холодная уверенность в себе, нарочитая небреждность, которую он видел только в ВР [21 - ВР – виртуальная реальность.]-вестернах? Но сыграно вроде неплохо…

Заика Вайсс снова смерил Тимофея взглядом, и в серых выцветших глазах ясно читалось нетерпение.

– Мотал бы ты на бережок, п-пацанчик. Тут таких сосунков на завтрак жрут.

– Ты хочешь жрать, Вайсс?

– Чего?! Ну-ка, переведи, что ты сказал!

– Хочешь сожрать сосунка, Вайсс? Жри. Но если потянешься за бластом, я тебя убью.

Тонкие губы Заики раздвинулись в усмешке:

– Ты – меня, трусишка?

Он откровенно ухмыльнулся и схватился за шестизарядник.

Прежде чем Тимофей успел что-нибудь понять, в его руке злобно прошипел бластер. Раз, другой. Заика Вайсс осел на пол и, уже мертвый, сидел так пару секунд. Потом тихо повалился на бок. В тусклых глазах застыло изумление.

Механически пригубив кофе, Браун подумал, что это выглядит уж слишком картинно. Да и кофе горчил… Все посетители салуна молча глазели на Тимофея.

– Вы видели?! – торжествующе спросил их Рыжий. – Левой рукой! Даже кофе не расплескал!

– Здорово, Сихали, – похвалил Боровиц.

Из толпы вышел чернобородый китопас.

– Сихали? – проговорил он. – Никогда не слышал такого погоняла. Ты хоть знаешь, кого ты убил?

– Брехуна, – коротко ответил Браун.

– Ты убил Кирстена Вайсса, ганфайтера с Таити-2.

– Лучше бы он там и оставался, – отрезал Тимофей и опустил бластер в кобуру.

Как ни странно, но после убийства Заики отношения Брауна с китопасами как-то сразу наладились – эти закаленные, просоленные парни приняли его в свою компанию, будто повязав кровью. Эта спаенная и споенная команда убедилась, что Сихали Браун не трусливой породы.

Незаметно завечерело. Главная улица станции «Стандард-Айленд» ярко осветилась, отовсюду понеслась музыка – в «Гранд-отеле» наяривал скрипкорояль, в салуне «Бон-тон» задавала ритм концертная хориола, а перед входом в кафе-автомат сидели рядком человек семь океанцев и терзали губные гармошки, выдувая душераздирающие трели.

– Весело тут у вас, – заметил Тимофей.

– Это не у нас, – махнула рукой Наташа Стоун, – мы тут и сами временно.

– Оказываем шефскую помощь, – вставил Шурик Белый.

– И делимся передовым опытом, – добавил Рыжий.

– Не слушай ты этих балаболок, Тимка, – сказал Боровиц. – Мы тут совсем по другой надобности. Местные стадо китов заприметили накануне, голов двадцать. Вроде как неклейменые. Вот дождемся плавучей базы, да и сгуртуем их всех.