Ликвидатор заклятий

Глава 2. Вирт

Дом не стоял на земле, он был приподнят на тонких опорах. УР бесшумно пробежал под полом до закругленного угла. «Правильно, – равнодушно отметил Роман, – в этом направлении окон нет…»

Шагая первым, робот пересек крошечный садик, огибая кусты любимых маминых роз. Кнуров послушно шагал следом – в нем будто сработали некие потаенные предохранители, не позволяя горю сломить дух, отклоняя личность от безумия к безразличию.

В обычной жизни, когда дни идут размеренной чередой, люди мечутся бестолково, суетятся, расстраиваются из-за совершеннейших пустяков, и лишь когда случается настоящее горе, становится ясно, что в жизни важно и ценно, а что шелуха и обертки. Наверное, это тот самый момент истины, о котором толкуют мудрецы.

Живешь себе, живешь, казнишься ничтожными бедами – и не замечаешь своего маленького счастья. Мамина ласка и папина забота, завтрак по утрам и вечера у камина – это же так незамысловато!

Ты просто лежишь у себя в комнате и клеишь модель звездолета, а из столовой доносятся смех и приглушенный говор, звякает ложечка, жужжит «Сервус», сварливо требуя, чтобы папа поднял ноги…

Все это воспринимается, как необязательный фон, как заставка, как данность. И вдруг ты все это теряешь. Навсегда…

– Милиция, – оповестил УР.

Подвывая сиренами, разбрасывая красные и синие «зайчики», подъехали квадратные «луноходы». Захлопали дверцы, выпуская наружу бравых парней в легкой броне.

Роман замер, развернулся, чтобы бежать навстречу, рассказать обо всем, и пусть оперативники скрутят Джая!

Он успел сделать четыре шага, а тут киллер и сам вышел из дома. Джай не убегал и не сдавался. Вразвалочку пройдя к калитке, он небрежно завернул лацкан куртки – значок у него там, что ли? Милицейский чин в парадной фуражке козырнул убийце, и сделал опергруппе повелительный жест – мол, осмотрите тут все…

Кнуров остановился, потрясенный и униженный, горячечные мысли толклись в голове, делая больно: «Они и эти – заодно?! Предатели! Или этот их обманул? Сказать? Кому?! Кому сейчас можно верить?!»

Оперативники двигались заученно, держа пистолеты-парализаторы дулами кверху и походя на роботов куда больше, чем УР.

Роман понял, что пропал. Вытянувшись стрункой, он взмолился совершенно по-детски: «Пусть они меня не заметят! И Урчика!»

Грузный, но подвижный опер прошел в метре от Кнурова. Выпускник видел сегменты брони, черные и блестящие, и блик, играющий на грани пирамидального дула, и то, как двигалась тяжелая челюсть, перетирая жвачку. От милиционера пахло синтетическим табаком и потом.

Присев на корточки у живой изгороди, плечом почти касаясь УРа, грузный внимательно оглядел рыхлую землю, и громко сказал, вставая:

– Никого, шеф!

Роман стоял – руки по швам, боясь шелохнуться, а в голове уже и мыслей не осталось. Милиционеры его не заметили! И Урчика тоже! Опер их пожалел? А вон тот, худой? Он что, тоже проникся к ним жалостью? С чего бы вдруг?

Старший инспектор вышел из-под дома, снимая фуражку и промакивая платочком лоб. Следом из тени на свет шагнул Джай.

– Обыскать дом, – приказал инспектор, и тронул пальцем усик микрофона: – Внимание, всем постам! Всем патрульным! Найти и обезвредить опасного преступника – Кнурова Романа Эдуардовича! Возраст – шестнадцать лет. Кодовый номер У-Эм-Эс, тире, Ка, сто семнадцать двести тридцать пять. Ген-индекс…

Роман слушал лязгавший голос старшего инспектора, и обмирал, оплывал ужасом. Они тут все, все заодно! А он торчит у них на глазах, но эти его не видят! Как?!

Полоща воздух, сел турбоскаут «скорой помощи», белый с красным крестом на гнутой дверце. Деловитые санитары протопотали в дом, на ходу разворачивая прозрачные боксы. Вскоре они вернулись, вынося упакованные тела.

Слабея, Кнуров опустился на корточки, и уткнулся лицом в колени. «Господи, господи… Я. Так. Не хо-чу!..»

Отъезжая, засипели милицейские машины. Скаут плавно поднялся над улицей, над деревьями, поджимая коленчатые упоры шасси. И тишина…

– Ты им отвел глаза, – послышался голос УРа.

– Я что тебе, метагом?[2 - Метагом – букв. «за-человек». Индивид, обладающий необычайными ментальными (метапсихическими) возможностями. С начала XX-го века их (возможности) еще называют «психофеноменами» (телекинез, левитация и пр.).] – глухо, не поднимая головы, сказал Роман. – Так не бывает…

– Бывает. Я засек сильный всплеск психодинамического поля.

– Да я-то тут причем?! – заорал мальчик с неожиданной злостью.

– Поле исходило от тебя, – нудил андроид. – Очень мощное. Ты – сильный юбер.

Кнуров медленно поднялся, по-старчески упираясь руками в колени, и коротко бросил:

– Уходим.

* * *

Затеряться в метро было проще простого, но обычный путь, через павильон станции, отпадал – регистраторы на входе мигом опознали бы «опасного преступника». Влёт.

Пробравшись за густо насаженными рябинками, Роман и УР остановились. Павильон станции «Варшавское шоссе» располагался по другую сторону улицы, но вдалеке реяли постовые – незаметно не перебежишь.

Вдруг в насаждениях затрещало – показался Хлюст со товарищи. Кнуров в этот момент испытал не страх, а усталое раздражение – только этих ему и не хватало. Однако Васька повел себя без обычной наглинки – выглядел он растерянным и смущенным.

– Это чего… – пробормотал Хлюстов. – По правде все? Ну, твои-то… Они чё – умерли?..

Роман не ответил – горло, словно удавкой перехватило.

– Их убили, – по-машинному хладнокровно сказал УР. – Обоих. И теперь киллеры ищут Рому.

– Зачем? – округлил глаза Хлюст.

– Чтобы прикончить, – выдавил Кнуров.

Один из подручных вожака, щуплый Димон, доложил:

– Менты там. Секут.

– Нам надо скрыться, – внезапно доверился выпускник недавним врагам, и подбородком кивнул на станцию метро.

– Пошли! – решительно заявил Васька. – Мы вас прикроем.

Построившись на манер живого щита, гопа перешла улицу, заслоняя человека и робота, согнувшихся в три погибели.

– Сюда! – позвал Димон.

По счастью, местная пацанва лазала в подземку не как все, а по шахте вентиляции, шумевшей в глухом углу скверика неподалеку. Работники Дорожной службы не заблокировали однажды дверцу – и открыли таинственный спуск в московские недра.

Продравшись сквозь заросли, не знавшие ножниц киберсадовника, Роман выбрался к гудевшей башенке, смахивавшей на громадный серый гриб. Из решеток дуло теплым воздухом, мигом растрепавшим волосы.

– Тут вас никто не заметит, – сказал Хлюстов. – Ах, ты… Заблокировали! Кисель, ну-ка, покажь, как ты умеешь…

Худенький подросток из семьи Киселевых громко шмыгнул носом, и согнулся у замкнутой дверцы. Через дешевый радиофон слинковался с портом блокиратора, засопел, набирая коды…