Жених

Олег удалялся, а Анна смотрела ему вслед, прислушиваясь к зарождающемуся внутри неё самой новому чувству.

Олег ушёл на работу и снова наступили серые будни, разбавляемые мелкими домашними разговорами. Вот и сейчас Анна Фёдоровна попыталась своим авторитетом надавить на дочь:

– Анька, прости, Господи, пошто малец корку хлеба заместо сиськи сосёт? Ты совсем от женихов рехнулась! Сколь можно учить? Сиськи не для женихов предназначены, а для кормления дитя, вот и корми! Ходишь, словно кикимора, вышедшая из болота! Что я не вижу штоли, что в окно так и зыркаешь, так и смотришь-высматриваешь. Мужика завела, так надо прибирать к рукам, а не выслеживать кажный евонный шаг. Я и сама знаю, что Олег хороший, но он не твой, не можешь, как следует, приголубить…

– Мама, он всё равно уедет! Он здесь в командировке и этого не скрывает. У него и в мыслях нет заводить семью с чужим ребёнком! Он не говорит, но я-то знаю, чувствую!

– Сколько тебя учить окаянную! Федьку отвадила, этого не пригрела, а дальше-то што думашь? Они у тебя так все разбегутся к своим законным жёнам и останешься при бубях. Уж я-то знаю!

– Насколько я знаю, у тебя муж был один. Откуда же тебе про всё знать? Сейчас и времена другие, и женихи другие. Олег мне нравится, но он не мой и жить здесь не собирается. Да я и не хочу влезать к нему в душу и менять его планы! Поживёт пока у нас, а там, как Бог даст, так и будет!

– Ну-ну, так и будешь одна маяться, да ещё с ребёнком. Я и смотрю, вначале прихорашивалась, а ныне ходишь, как старая баба-Яга на босу ногу. Олег – мужик, он хоть и вежливый, но глазам после работы нужен отдых. Одним супом он сыт не будет.

– Мама, он сам сказал, что в халате я ему нравлюсь больше, выгляжу домашней и вообще… Не хочу ничего объяснять, как-нибудь сами разберёмся.

– Разбирайтесь…, ужо и сказать ничё нельзя, каки-то вы обидчивы неумехи. Ребёнка заводить знаете, а как жить – совсем бестолковы. Мы раньше работали по двенадцать часов и на свиданку успевали до петухов и опять робили, не спавши. И мужики были каки-то крепки и нетребовательны. Ну, быват, выпьют по стакану на кажный глаз, дак што, мы и не замечали. Мужик, он и есть мужик, его надо прибирать к рукам и не роптать, не показывать свой норов и несогласие. Он тогда и будет шёлковый, от него много и не требуется, пусть сидит себе где-нибудь в уголку. Налей ему стопку, накорми. Ни одна баба не скажет, што семья без мужика, што проворонила и не приголубила, оттого и сбежал к другой. Не-е-т, в этом я разбираюсь, а вас молодых надо учить уму-разуму, штоб хвостом не вертели, а мужиков любили, как положено. Да што вам говорить….

Анна Фёдоровна внезапно умолкла, запас слов иссяк, а дочь больше не возражала. Она взяла ребёнка на руки, сунула ему в рот сиську и смотрела, как он кряхтит и чмокает довольный жизнью, довольный тем, что слышит знакомые голоса, чувствует родное тепло и благополучие в своей маленькой жизни. Дитё снова пыталось маленькими ручонками обхватить сиську, но её безразмерный объём не поддавался маленьким ручонкам, которые больно царапали ноготками кожу.

– Не твоё, руками не трогай! – сердито сказала Аня, – Ешь и отваливай. Мне ещё одного голодного надо кормить, скоро придёт на обед. А ты немного отдохни, потом пойдём гулять, там и поспишь.

Аня больше мать не слушала, она давно привыкла к наставлениям и все разговоры об одном и том же она знала наизусть. В одном мать была права: мужа у неё, как не было, так и нет. Федьку она почему-то больше не могла видеть, вся его сущность вызывала у ней какое-то чувство брезгливости, то ли от его постоянных гуляний, то ли сказывалось предательство, нежелание признавать своего ребёнка, хотя к ней он с появлением Олега проявлял явное неравнодушие и внимательность.

Анна, вопреки причудам Олега, послушалась мать и, положив ребёнка, стала прихорашиваться, оглядывая себя в зеркало и одеваясь, как на именины. Едва она успела закончить процедуру, как появился Олег.

– Ты куда-то пошла? – спросил он.

– А куда я могу пойти? – ответила она вопросом на вопрос, – У нас всё строго по расписанию, подошло время гулять.

– Ну, тогда я и раздеваться не буду.

– Нет, так дело не пойдёт. Сначала я тебя накормлю, а потом сам решишь, идти с нами или нет. Иди мой руки и за стол! Федьку случайно не встретил?

– Я в чужие дела не лезу, но его поблизости не видел.

Слово «чужие» резануло Ане слух, но она никак на это не отреагировала, понимая, что трудно определить, кто свой, а кто чужой, а Олег, сказав так, прав, хоть и сказал обидно.

– Я спросила только потому, что раньше он меня так часто не навещал, а ныне вертится возле ворот, будто привязанный, не обращай внимания.

– Я и не обращаю, моя задача вас прогулять, я её выполню, что бы не случилось. Не вижу что-то Анны Фёдоровны.

– Она наверно прилегла отдохнуть, пол дня крутилась по хозяйству.

Больше Аня Олега не отвлекала от обеда, но и не уходила, ненавязчиво слегка, будто невзначай, к нему прикасаясь, собирая для мытья посуду и подавая очередное блюдо.

Отобедав, Олег взял на руки ребёнка и понёс к коляске на улицу. Аня шла следом, освобождённая от этой повседневной работы. Олег покатил коляску, а девушка взяла его под руку и сильно прижалась, будто боясь его утерять.

– А знаешь, – заговорил Олег, – Я все дела закончил, мне надо ехать.

– Так быстро? – отстранилась от него Аня и заглянула в глаза.

– Не быстро. Я и не рассчитывал здесь долго задерживаться, получилось даже дольше запланированного.

– Ладно, это я так, как-то неожиданно, – смутилась Анна, – Стала почему-то привыкать, что ты нас каждый день прогуливаешь.

– Да и я как-то попривык, раньше тоже ездил в командировки, но жил в гостиницах всухомятку, а тут живу, как у Христа за пазухой, почти, как семейный.

– Что тебе мешает жить и дальше так? – не удержалась и спросила Анна.

– Ты же знаешь – работа, я не могу бросить свою работу и жить здесь безработным. Давай не продолжать эту тему, – предложил Олег.

– Давай, я спросила просто так.

– А за жильё я заплачу, независимо от твоего желания. Я мужчина и не могу жить за счёт женщин. Заработок у меня хороший, а вам хоть какое-то в доме подспорье и не возражай!

– Тогда я тебя при прощании обниму и ты тоже не возражай. Ты наверно заметил, что за нами уже из окон не подсматривают, привыкли. Люди здесь хорошие, но любопытные, особенно быстро узнают, кто с кем гуляет и где бывают.

– Наверно это везде так, тема всем интересная и не умирающая.

– Наверно.

Они замолчали. Внезапно закончилась тема, а к новой приступать не хотелось. Им и так было не скучно. Девочка мирно спала в коляске, чувствуя присутствие только знакомых людей. Аня уже без стеснения прижалась плотно к Олегу, не обращая никакого внимания на ближайшее окружение и не интересуясь, подсматривают за ними или нет. В эту минуту её больше никто не интересовал и не было никакого дела до отца ребёнка. Она стала как-то незаметно для себя осознавать, что Фёдор случайный в её жизни человек, которого совершенно не интересует их жизнь, их желания, их будущее, их защита, не было у них никакой любви и вряд ли будет, а раз так, значит, от обузы лучше избавиться сейчас, пока ребёнок маленький и ничего не понимает. Решение это пришло внезапно и прочно в ней осело. А себя она знает, решила, значит, так и будет. Вперёд как-то не загадывалось, как получится, так и получится.

Они незаметно очутились снова у калитки.

– Я побежал, – сообщил Олег, – Сегодня с меня теребят по деревенскому обычаю отвальное. Не бойся, дома я буянить не буду.

– Я и не боюсь, на чрезвычайную ситуацию у нас с мамой имеются средства защиты.

– Опасные вы люди, а я и не знал, – пошутил Олег.

Когда Олег ушёл, Анна сказала матери, что он уезжает.

– Как уезжает? – опешила Анна Фёдоровна, – Так внезапно…

– Не внезапно, у него закончилась командировка, надо ехать.

– Вы наверно так и не поговорили?

– Мы сегодня поговорим, ты только нам не мешай, не надо торопить события. Мы сами во всём разберёмся, а Федьку я больше в дом не пущу.

– Ну-ну, – только и произнесла Анна Фёдоровна, – Ты взрослая, сама и решай.

Олег пришёл поздно. Аня спать не ложилась, всё его поджидала, а, когда уже устала ждать, всё равно не легла. Анна Фёдоровна, услышав приход постояльца, тоже вышла, чтобы его покормить.

– Вы не волнуйтесь, я сыт, – сказал Олег.

Аня учуяла исходящий от него запах спиртного.