Игра без позиции

Игра без позиции
Валерий Черных

В руки опера из уголовного розыска маленького городка попадает письмо изобличающее его руководителей. Он отправляется в Москву, что бы передать это послание в Генпрокуратуру. За ним начинается безумная погоня через всю страну. Кажется ничто и никто не может остановить жестоких преследователей. Но главный герой готов дать отпор и довести начатое дело до конца.

При игре в покер «иметь позицию» по отношению к сопернику – это очень важно и дает много преимуществ.

Игра «без позиции» означает, что вам придется принимать решения раньше, чем вашим оппонентам.

Игра «без позиции» подобна поиску пути без огня в тёмной пещере.

Вы никогда не знаете, что может поджидать вас за следующим углом.»

    Даниэль Сколови. Автор покерной стратегии.

Жутко трещала голова, каждый шорох отдавался в мозгу резкой болью. Разлепить глаза удалось только с третьей попытки и то при помощи пальцев – но мир представился расплывчатым, изображение не фокусировалось. Память буксовала даже при попытке вспомнить начало вечера. Больше всего хотелось забраться в какой-нибудь укромный угол и раствориться в темноте. Однако, подгоняемый естественной нуждой, я встал с кровати, доковылял до туалета и с блаженным видом застыл над унитазом. Все…

Осторожно ступая, вернулся в спальню. Показалось, что часы на стене слишком громко стучат, каждое движение отсчитывающей секунды стрелки отдавалось болью в моем воспаленном мозгу. Одеваться не было сил. Держась за стену, я добрался до кухни, где в шкафу хранился коробок с лекарствами. Его содержимое я высыпал прямо на стол. Вот оно, спасение – аспирин! Я уже держал таблетку над стаканом с водой, но передумал и разорвал упаковку «ибупрофена».

Через пять минут удары молотка в голове стали стихать, я постепенно начал возвращаться в реальность. Теперь можно в душ! Стараясь не делать резких движений, я отправился в ванную комнату. Ледяная вода отрезвляла. Я стоял под струями, пока не почувствовал, что мышцы скручиваются от холода, и тогда включил горячую воду. Несколько таких процедур привели в тонус мой измученный организм. Одеваясь, я уже чувствовал себя другим человеком.

Итак, вчера меня угораздило встретить своего старого дружбана. Когда-то мы еще не так зажигали, но последствия не были столь тяжелыми, а теперь, на тридцать восьмом году жизни – жуткое похмелье. До вчерашнего вечера я не пил месяца два, чувствовал себя, как младенец – и вот, сорвался. Представив, как мается с утра мой друг, я горько улыбнулся.

В кухне взгляд упал на почти полную бутылку «вискаря» на столе, она будто приглашала опохмелиться. Я не запойный и, честно говоря, не понимаю людей, которые «лечатся» по утрам – пожалуй, дня три я на спиртное смотреть не смогу. А посему я убрал бутылку в холодильник и включил кофемашину.

Прихлебывая горячий кофе, стал прикидывать, сколько же мы вчера в себя влили. Сосчитать не получалось. Помню только, как сменили кабак на ночной клуб, а дальше – провал, черная дыра.

Мои потуги восстановить ход событий прервал звонок в квартиру. Интересно, кого принесло?

За дверью маячил начальник моей охраны, Костя Уваров. Веселый парень, бывший мент, которого турнули из органов за взятки. На взятки мне было глубоко наплевать, однако, прежде чем взять Костю на работу, я постарался максимально «пробить» его. По моему мнению, главной причиной его увольнения были не взятки: то, что ему инкриминировали, даже мелочью нельзя назвать – по большому счету, это было всего лишь добровольной благодарностью за его помощь «терпилам». Настоящая причина в том, что внутренние инструкции парень интерпретировал по-своему, а дебильные приказы начальников порой полностью игнорировал. Уваров считался профессионалом, но его несговорчивость и упрямый характер не вписывались в общую концепцию «бизнесменов» из органов правопорядка. В итоге Костю подвели под увольнение, и он забухал по-черному.

В день нашего знакомства я нажрался в клубе, встрял в разборку с молодыми «говнюками», при этом немного переоценил свои возможности. Едва мы вышли на задний двор клуба, как меня тут же уложили на бетон жестким ударом в солнечное сплетение. Будь я трезвым, конечно, сумел бы достойно выйти из этой ситуации, но, к несчастью, я находился далеко не в боевом состоянии, штормило по-взрослому. Когда понял, что сейчас меня «забьют как мамонта», было уже поздно, конфликт перешел в горячую фазу. И охраны нет – как выяснилось чуть позже, мои «бычки» в это время метались по клубу в поисках хозяина. И тут появляется Уваров, вырубает пинавших меня четверых «говнюков» и уходит допивать за свой столик. Почему Костя вписался за меня и как вообще оказался на заднем дворе, он и сам потом не мог объяснить. Мои охранники долго оправдывались, объясняли, что случайно потеряли меня на выходе из сортира, но мне было наплевать на их сокрушенные стенания. На следующий день я уволил обоих. Уже через неделю Костя работал на меня, и вскоре мы стали просто близкими друзьями.

Начальник службы безопасности как-то нервно вел себя в окуляре дверного глазка, и я поспешил открыть дверь.

– Твою мать! – громко выругался Уваров, вваливаясь в квартиру. – Какого хрена телефон не отвечает?

Я обложил его в ответ, приказал не орать и отправился на поиски телефона. Он нашелся под кучей скинутой накануне одежды. Дисплей показывал двадцать пропущенных звонков! Пятнадцать из них Костины, четыре от моей секретарши, а один незнакомый, в восемь часов утра. Я невольно пожал плечами: кому понадобился в такую рань? Скорее всего, ошиблись номером.

Тем временем Костя уже хозяйничал на моей кухне. Он соорудил бутерброд с колбасой и сыром и запихивал его в рот, запивая моим кофе. На подставке кофемашины стояла чашка с новой порцией.

– Прости, ненавижу горячий. Я тебе новый заварил, – извинился Уваров, завидев меня.

Я махнул рукой и тоже уселся за стол. Наблюдая, как исчезает бутерброд в бездонном брюхе друга, я искренне ему завидовал. Костя на год старше, но если мне приходится ограничивать себя в еде, борясь с лишним весом, то он жрет все подряд днем и ночью, и на фигуре это не отражается. И выпить Уваров может, не в пример мне, довольно много, но никогда не теряет бдительности и ясности головы. Впрочем, за три года нашего знакомства это случалось нечасто, в основном по праздникам и в узком кругу друзей.

– Ты чего трезвонил все утро?

Костя перестал давиться бутербродом и удивленно уставился на меня.

– Двенадцать часов, а ты недоступен. Все уже волнуются.

– И тетка Маня тоже? – спросил я, имея в виду свою секретаршу.

Тетка Маня, как за глаза называли ее все сотрудники моей компании, а по паспорту Мария Яковлевна Юдина, работала у меня уже шесть лет. Она была незаменимым работником, хотя частенько «доставала» заботливостью, но я настолько к ней привык, что готов был терпеть чрезмерное внимание к своей персоне.

– Тетка Маня, – пояснил Костя, – искала тебя по поводу совещания с китайцами.

Бли-и-н! Я совсем забыл, что утром должны были приехать партнеры из Пекина. Мои менеджеры разработали новое направление работы компании. Мы и раньше успешно торговали китайскими продуктами, но сейчас решили закупать так называемый «товар в большой таре» – орешки, сухарики, различные деликатесы, и расфасовывать их, выдавая за собственное производство. По предварительным подсчетам, если мы будем реализовывать все это через свои магазины, прибыль должна получиться просто космическая.

– Так что с китайцами? – обеспокоенно спросил я.

– Нормально с китайцами. Тетка все разрулила. Выдернула зама по экономике и заставила провести встречу.

Я облегченно выдохнул.

– Где вчера закончили?

– В «Гараже». Вы вчера как начали «обезьяну водить»: из кабака в кабак, из кабака в кабак – я чуть не рехнулся! До трех ночи тусили. Четыре места поменяли. Ты денег спустил… мешок.

Я небрежно махнул рукой. Деньги – пыль, зато будет что вспомнить. Правда, как раз с этим проблемы. Ночной клуб «Гараж» я точно не помнил, да и остальные места представлялись с трудом. Память упорно не хотела возвращаться, и я решил прибегнуть к помощи со стороны.

– Мы там вчера не начудили, а? – осторожно спросил я Костю.

Раньше, года три-четыре назад, мне было плевать на то, что про меня говорят в городе. Мы с друзьями кутили на полную катушку, и нередко наши кутежи закан-чивались в обезьяннике местной милиции. Собственно говоря, из-за этого от меня жена сбежала. Однако в последнее время я утихомирился, придя к выводу, что чудачества плохо отражаются на бизнесе: партнеры предпочитают вести дела с респектабельными людьми.

Глядя на меня, Уваров рассмеялся.

– Переживаешь? Не боись, я же рядом был. Если что – сразу упаковал бы вас обоих.

Я с сомнением покачал головой. Костя, конечно, парень крутой, но я-то хорошо знал Ваську. Даже пьяному в стельку, ему ничего не стоит вырубить такого, как Костик.

Васька Косов, мой армейский товарищ, еще до службы прославился буйным нравом в своем городе. Каким именно видом спорта он занимался, трудно сказать, но, с его слов, всем понемногу: и борьбой, и боксом, и карате. Как бы то ни было, но мозги ему где-то явно отбили. В первую неделю службы, еще до присяги, он измордовал двух дембелей, и вечером довольно приличная толпа старослужащих собралась поучить наглого салагу. Из молодых, кроме меня, Ваську никто не поддержал, а мои мозги тоже остались на полях уличных побоищ. Мне было пофиг, с кем драться, главное – настоять на своем.

Дело в том, что еще трехлетним пацаном мамочка сгрузила меня на бабушку, а сама свинтила с залетным карточным шулером. После она несколько раз вспоминала о существовании сына, приезжала, дарила всякую ненужную дребедень и снова исчезала на долгие годы. Так что, по большому счету, смотреть за мной было некому: я не вылезал с улицы, а когда чуть подрос, стал частым гостем в детской комнате милиции. Если бы не армия, где бы я был сейчас: на кладбище или в тюрьме?.. Со временем, правда, с большим опозданием, я оценил бабулины старания вырастить из меня хоть что-нибудь пристойное, ее заботу и любовь. Но, к сожалению, все, чем смог отблагодарить, – это мраморный памятник работы довольно известного скульптора на ее могиле.

Мы с Васькой заняли оборону в казарме, собрали все табуретки, выстроили их перед собой и заблокировали входную дверь шваброй. Честно говоря, я уже мысленно прощался с белым светом, но беззаботный и уверенный вид нового друга вселял некоторую надежду. Когда «деды» выломали одну створку двери и ворвались в помещение, мы дружно начали метать табуретки в толпу. Эффект получился ошеломляющим! Передовая группа быстро сообразила, что их просто убивают, и ломанула обратно, при этом задние напирали, затаптывая отступающих. Увидев это, Васька стал метать табуретки поверх голов, прямо в коридор. Некоторое время оттуда доносились дикие вопли атакующих, но наконец толпа отступила. Я тяжело дышал и не мог сдвинуться с места от только что пережитого, а Васька – хоть бы хны. Он еще кинулся преследовать отступающих врагов и добивал их табуреткой уже на улице. Надо было видеть, как деды в панике разбегались от буйного салаги!

Следующее утро мы встретили на «губе». До сих пор не понимаю, как мы тогда никого не убили этими табуретками, ведь оказалось, двенадцать человек попали в госпиталь с тяжелыми травмами. После такого «подвига» мы ждали отправки в дисбат или тюрьму, однако командование части решило не выносить сор из избы, тем более что мы еще не приняли присягу. По закону нас должны были передать в руки милиции и судить гражданским судом, но пускать ментов в расположение части командир не собирался. Короче, дальше службу мы проходили на Урале, очень далеко от дома. При этом слух о нашем «геройстве» бежал впереди нас, и в новой части к нам с первого дня относились с осторожностью, не трогали.

Васька остался жить на Урале. Он встретил там девушку и за две недели до окончания срока службы женился, я был у него свидетелем на свадьбе. Потом мы благополучно демобилизовались и на долгий срок вроде как потеряли друг друга: редкие поздравительные открытки на праздники – вот и все общение. Ни он, ни я письма писать не любили, и поэтому, когда друг неожиданно объявился в 2002-м, как раз перед Новым годом, я здорово удивился, узнав, что он заделался ментом. Оказалось, Косов получил среднее юридическое образование в школе милиции и работает в уголовном розыске.

За три месяца до приезда Васьки погиб Николай, мой партнер по бизнесу. Хотя, если честно, это я был его партнером. Без Коли я бы так и остался простым охранником, а может, в какой-нибудь криминальный бизнес вляпался и уже давно сидел бы в тюрьме. Не знаю почему, но Николай прилип ко мне и чуть ли не насильно втянул в коммерцию.

Мы начинали с того, что на себе таскали в Европу всякое российское «дерьмо» и там его продавали. Оттуда тащили их «дерьмо», продавали здесь. Ох и хлебнули мы тогда! В чужой стране без знания языка тыкались, как слепые котята, пока смогли организовать мало-мальски доходный бизнес. И только что-то стало у нас получаться, как объявились крепкие ребята, вознамерившиеся обложить нас непомерной данью. Самое интересное, что они были нашими соотечественники, но в Европе чувствовали себя как дома. Первый их наезд мы всерьез не восприняли, но через пару дней на рынке у нас уперли весь товар вместе с тележкой. Коля предлагал свернуть дела и отправиться на родину, но я не собирался спускать этим ублюдкам. Меня просто заклинило от злости, а в таком состоянии я готов на любые безумства. С теми, кто увел наш товар, я решил разобраться по-своему, и мне было глубоко наплевать на то, чем это может кончиться. В тот вечер мы крепко повздорили с Николаем по этому поводу, он психанул и убежал, громко хлопнув дверью. Проснувшись утром, я не обнаружил партнера в номере, но моя голова была занята планами мести, и поиски Коли в них пока не входили.

Пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что эти ребята пытались доить не только нас – значит, они трутся на рынке и найти их не составит труда. Все утро я без дела шатался по рынку, присматривался к продавцам, пока не засек тех двоих, что на нас наезжали. Они методично переходили от одного торговца к другому, активно с ними общаясь, и наконец двинулись к выходу. Я рванул к другим воротам, надеясь опередить рэкетиров. В тот момент я даже не понимал, чего хотел от них – непреодолимое желание поквитаться начисто отключило мозг и чувство самосохранения. У меня под курткой был спрятан обмотанный старой майкой обрезок арматуры. Вытащив его, я уже приготовился вступить в бой, когда в спину мне ткнулось что-то твердое и тихий голос приказал:

– Стоять!

Я опустил арматуру и медленно обернулся. Это был Николай, и в руках у него – аккуратный черный пистолет. Вначале я слегка опешил, а потом громко ругнулся: