Русский след. История Нобелевской премии

Уже к концу десятилетия планировалось покрыть всю страну железнодорожной сетью. Главным препятствием в этом благородном деле были скалы, которых в Швеции, как известно, немало. Взрывчаткой на основе черного пороха тут обойтись было сложно, поэтому Государственный комитет по железно дорожному транспорту, которому Нобель передал партию своих «номер 8», проведя несколько испытаний, разрешил применять его для взрывных и проходческих работ.

К тому времени тетка Альфреда познакомила его с Юханом Вильгельмом Смитом. Этот стокгольмский торговец некогда уехал в Америку, сколотил там миллионное состояние и теперь, в блеске славы и с карманами, полными серебряных долларов, вернулся на родину. Авантюрист по натуре, он быстро разобрался в ситуации и, подтянув с собой еще нескольких инвесторов, основал вместе с Альфредом первую в мире большую промышленную компанию, занимающуюся производством нитроглицерина. Не мудрствуя лукаво, компанию назвали «Нитроглицерин АБ», где АБ было инициалами Нобеля – Альфред Бернхард.

Пользуясь больше капиталами, чем связями, Смит добился разрешения построить завод на суше, на берегу залива Винтервинкен, недалеко от одноименного города. На церемонии открытия, в честь приглашенного принца Оскара II, Альфред одним взрывом заложенного в 4-х метровую шахту заряда стер с лица и с карты Швеции небольшой холм.

Керосиновые спекуляции окончательно подкосили Роберта, и Альфред, решив совместить родственное полезное с полезным личным, предложил старшему брату стать представителем его компании в Финляндии. Роберт с радостью принял предложение, но развить бурную деятельность в этом направлении не смог: в России ко всему, что могло взрываться, относились весьма настороженно, и как-либо проявиться в этой области, не живя в столице, и не обладая необходимыми связями, было очень сложно.

А Россия в Альфреде была не так и заинтересована. Здесь технология производства взрывчатки уже была отработана «секретным военным химиком» полковником Петрушевским. Вместе с военным инженером Михаилом Боресковым он долгое время работал над технологией производства и применения нитроглицерина в улучшенных минах профессора Якоби.

В 1863 году всего за пять недель группа полковника Петрушевского произвела три тонны нитроглицерина. Такого количества должно было хватить на несколько лет экспериментов и на обеспечение нескольких минных морских военных учений. Однако после того, как 17 июля 1866 года на военном складе рвануло 20 пудов (почти 330 килограммов) нитроглицерина, правительство запретило дальнейшие опыты в этом направлении.

Пытаясь сделать нитроглицерин менее опасным, полковник соединял его с магнезией. Получившаяся порошкообразная смесь была потом названа «русским динамитом». Нобелевскому динамиту она практически не уступала. Полковник полностью проработал технологию производства взрывчатки, но все его работы были погребены под грифом «совершенно секретно». А Петрушевский за свою работу был награжден пожизненной пенсией.

Роберт с семьей перебрался в Швецию, чтобы помогать младшему брату в его бизнесе, руководить которым собрался Эммануил Нобель. Хоть и прикованный к постели, он вовсе не желал вести пассивную жизнь и в ультимативной форме потребовал от сыновей назначить его генеральным директором нитроглицериновой компании. Учитывая всем печально известные предпринимательские способности Нобеля-старшего, допускать этого было никак нельзя. Братьям удалось убедить отца отказаться от своих притязаний, и на должность исполняющего обязанности директора компании с окладом в 6000 шведских крон и местом постоянного члена правления был назначен Роберт Нобель.

Альфреду тогда было не до администрирования, он был занят укреплением своих взрывных нитроглицериновых позиций на мировом рынке. Опасаясь, что конкуренты могут его опередить, он в самый короткий срок запатентовал свой способ и свои устройства в Германии, Великобритании, США и многих других странах. Практически в каждой стране он довольно быстро находил богатых и прозорливых инвесторов, готовых вложить деньги в его производства.