Сказка о лягушке-царевне

Сказка о лягушке-царевне
Валерий Иванов

В сказке о лягушке-царевне рассказывается, что нельзя быть капризным и непослушным, а то из-за этого могут случиться очень неприятные вещи. Сказка является повествованием о царевне-лягушке, описанной еще в детских сказках, когда Иван Царевич рыскал по болоту в поисках своей стрелы, выпущенной с отцовского двора, в поисках невесты.

Жила была лягушка-царевна. Всё время она проводила в болоте. Ловила комаров. Бывало, прилетит цапля. Лягушка спрячется. Цапля улетит. Лягушка вновь выпрыгнет на болотистый лист и ловит мошек и комаров. Лягушки-подружки также выпрыгнут на болотистые листы и ловят мошек и комаров. Иногда квакают. Лягушка-принцесса не квакала, она была вся в воспоминаниях.

Она вспоминала, как была раньше человеком. Гуляла по дворцу, давала указы, что сделать придворным. Сейчас она даже сожалела о том, как один придворный парнишка делал ей комплименты, постоянно искал с ней встречи и подолгу засматривался на неё. Почему-то принцессу это очень раздражало.

Однажды, чтобы проучить, по её мнению, наглого молодого человека, она позвала его к себе – принести пудинг на завтрак. Конечно, парнишка был вне себя от счастья: сама его возлюбленная позвала к себе, да ещё и в покои! Да ещё и принцесса!

– Ваш пудинг, моя принцесса! – сказал он, войдя в её покои, сам едва удерживался на ногах от счастья.

– Поднеси сюда и поставь вот на этот комод, – сказала принцесса, указав на рядом с её кроватью стоящий комод.

Принцесса терпеливо ждала, наблюдая за юношей. Ещё немного шагов… пять… четыре… два, вот-вот, где-то здесь. Точно!

Придворный не заметил подвоха принцессы: это был накачанный под паласом мяч. Пока молодой человек подходил к комоду, принцесса сжимала под одеялом резиновую грушу – новомодное приспособление от мастера Данилы, – которая накачивала мяч, спрятанный под паласом. Молодой человек был слишком увлечён своим делом, что не заметил, что у него под ногами. Споткнувшись, он опрокинул поднос прямо в сторону принцессы, с пудингом. Принцессе было не до смеха, который она ощутила первые две секунды во время полёта придворного, так как пудинг угодил в её лицо, а поднос брякнулся об её голову, да так звонко, что принцесса рассвирепела. Она тут же вскочила на кровати и, указав в сторону двери, что есть мочи крикнула: «Вон!» Молодого человека словно ветром сдуло. Затем она приказала уволить наглеца и больше не видела его во дворе.

И всё вновь возобновилось. С утра появлялись няньки, сдували с принцессы чуть ли не пыль. Принцесса умывалась в этой комнате, тут же и завтракала, тут же обедала, тут же и принимала ужин. В течение дня гуляла она по деревянному дворцу, иногда выходила во двор (это где-то к обеду) – чтобы народ знал, что у них есть будущий наместник. В это время у забора скапливалась толпа из нескольких человек, народ из представителей простых ремесленников или просто живучих, чтоб узреть свою будущую покровительницу. Убедившись, что она во здравии, отправлялись восвояси по своим делам и заботам. Конечно, здесь были не все из простого люда, лишь небольшая часть – те, которые в будущем надеялись на приближение к царской особе.

Вот об этих днях теперь и вспоминала лягушка-принцесса, ловя в болоте мошек и комаров. Но однажды её молчание заметила толстая жаба, которая часто садилась на лист напротив её листа.

– Ква! Ты что такая смурная, подруга, молчишь да молчишь, всё лето промолчала?

Лягушка-принцесса не отвечала.

– Ква! Я с кем разговариваю-то?!

Лягушка-принцесса вновь ушла в воспоминания.

Вот так она однажды гуляла, гуляла по вытоптанному двору. Где-то пропел петух. Рядом прожужжала оса, хотела сесть на принцессу и ужалить её.

– Ай-ай, ай-а-ай! Фу, какая большая глупая муха! Пошла прочь! – выругалась она, махая руками. – Няньки! Бабки! Ну где же вы?! Гоните прочь эту назойливую муху!

Тут же прибегали женщины, и стали отгонять, сами не понимая кого, так как оса уже давно улетела восвояси.

На самом деле это была не насекомое, а перетрансформированное нечто, типа человека, но не вампира, а жившего еще с давних пор может столетия, а может и саму тысячу лет, и умеющего превращаться в любое существо, даже насекомое. Это нечто вроде человека и это вроде существа, звали Кощей Бессмертный. И жил он далеко. За горами. Но не дальше чем располагалась сама Тартария. Страна, где жили все сказки и сказочные существа, в том числе и принцесса.

Полетав так, покружив над лесами, над полями, Кощей Бессмертный, за тысячу лет вернувшись в свою обитель, решил снова жениться. И вот полетал он так по всей сказочной стране, прилетел на царский двор и заметил принцессу, которая ему сразу понравилась. Сама такая румяная, коса до пояса – красивая, в общем. Ему почудилось, что он её полюбил. И вот, расставшись со своей прежней женой, отправив несчастную в лес, так как сам научил её колдовству на свою голову; долго не мог расстаться, пока не свёл её с другим приблудным сказочным существом по имени Леший. Они иногда дружили. Но когда он спутался с его женой, отправил её к этому прелюбодею. А тот, в свою очередь, был простым мужиком, и она ему как-то быстро поднадоела, и стал называть Леший свою женщину просто Бабой. А так как она была замкнутой (ещё бы – изгнана из дорогих покоев) – теперь живёт в лесной глухомани, стирает бельё, расчёсывает волосы какому-то неряхе по имени Водяной.

– Вот затащил ты меня в какое-то ягрило! – назвала она так ярило.

Она вообще часто коверкала разные слова. Когда была чем-то недовольна. Солнце она называла «глонце», свет она называла «блет» и так далее – в общем, озлобилась женщина как-то. Постарела от своей внутренней замкнутости, подурнела и стала какой-то старухой. Ведь ей тоже было больше ста лет. В сказочной стране долго жили. Правда, не обычный люд, а те, кто как-то связан с колдовством. А за то, что она коверкала слова разные, так леший Сорняк Мухоморыч подловил её однажды и назвал ягой. А оттого, что они никак-таки не сошлись, – бывшая жена Кощея Бессмертного и новый неудачник ухажёр Леший, житель леса Тартарии, – то поселилась эта женщина одна. Отдельно. Наняла местных жителей леса. Зверья всякого, дикого нечеловеческого, упырей всяких, болотных ухарей безмозглых, нечисти поганой и оставила надежду для Водяного, которому нравилось, когда она расчёсывала ему волосы, забитые всей тиной. Выстроила избу странную такую: архитектура по собственной индустрии, на одной курьей ноге. Нога эта потерялась одной из куриц, купавшихся в некогда быстрой реке, или курье, по старому названию, и вот лапа эта выросла в этой сказке до невероятных размеров и была теперь отдана в дар от Водяного этой женщине. А Леший потом, в связи с тем, что она отделилась от него, назвал её (Ягой исковерканное ей слово от «ярила» – владения Лешего), а наречие “ баба” так и оставил – вот и стала она, бывшая жена Кощея Бессмертного, покинутой, озлобленной на двух покинутых её мужчин и нелюдимой Бабой Ягой.

В народе поговаривали, будто Баба Яга приходит по ночам и забирает ребятишек к себе в лес. А заплутавших молодых людей жарит на сковороде и ест их в отместку своим бывшим мужьям. А женщин берёт в рабство, где они перебирают её зёрна. Вот такая сказочная страна.

И вот прилетел Кощей Бессмертный к себе в логово на Кудыкину гору. Рассматривает себя в зеркало.

– Молодой! Опытной! – хвалит себя. – Тыща лет в самой раз! Едрить туды разтудыть! Женюсь!

Сказал так и топнул ногой об пол, да так, что задребезжало само зеркало.

– Уть, уть, уть, тихо… – поддержал он пошатнувшееся зеркало. – Вот так… из необычного места мне подарок! Из параллельнуго миру! От товарища Нушрока! Подарок! Чтоб тебе пусто было!

Сплюнул Кощей Бессмертный:

– Халтура! Ведь просил же нормального зеркала! Намекал! Нет! Жуть! Кривое подсунул! Говорил, «любимое»…! Ладно, – успокаивал себя Кощей Бессмертный, – толкану как-нибудь потом Водяному, на гладь водяную поменяю. Итак… – Кощей потёр ладони, – за принцессой!

Сказал так и вышел в огромный скальный зал.

Зал был невиданной красоты. Стены, пол, колонны – всё было из мрамора. Янтарные и бриллиантовые метровые сталактиты лампад свисали вниз, не доставая до полу метров тридцать. Вазы из сапфира, расставленные по краям стен, вмещали в себя разные диковинные растения. В них росли кустообразные деревья, груша-дичка со своими волшебными плодами, откусив которые, можно было превратиться в кого угодно. Деревья с молодильными яблоками, откусив которые с одной стороны, можно помолодеть, и тут же постареть лет на десять, откусив плод с другой стороны.

По центру стояла огромная статуя самого Кощея Бессмертного. Вся из чистого золота. В ней руки он опирал на рукоять меча, слитого из сплава титана, – это в сотни раз крепче, чем из обкалённого металла, и по качеству лучше, чем нержавеющая сталь. И горделивый взгляд лица был направлен в сторону.

Окна были разных форм, собранные из разных стёкол и изумрудных камней, и когда Солнце стояло в зените по одну сторону замка Кощея, пробиваясь сквозь его окна, с другой с не зашедшей за горизонт Луной они создавали вместе невообразимый и зачарованный эффект светопреставления и цветообразования.

Итак, Кощей Бессмертный был не просто человекоподобным существом – он был некогда простым человеком, но об этом позже. Он умел превращаться в ужасающее чудовище, каких только не видел свет. И без волшебных груш-дичек.

Он мог превратиться в Змея Горыныча – чудовище о трёх длинных шеях с головами отвратительных собак и телом этого зверя, покрытым змеиной чешуёй, из которой была видна шерсть, и хвостом, как у самой огромной змеи.

И вот однажды, превратившись в такого монстра, взмахнув крыльями дракона, Кощей Бессмертный полетел за невестой, испепеляя всё на своём пути – стога сена, избы, хлева, поля хлебные, леса дремучие, ладьи коробейников, лодки рыбаков, – наводя страх и ужас всей сказочной стране. Единственные, кого он не задел, – это хлебопашцы, косари. Чем-то они были похожи на него – гладко работали ребята. Раз – и колосья вбок, раз другой – и уже целые поля выложены покошенной травой. Словно хворь-ратники, его слуги поработали да слуги Врань-Дури. А нравилось Кощею, что коса таким звуком подкашивает колосья, вот так вот: «рус… рус…». Так и прозвал этих ребят Кощей Бессмертный: русами.

И вот, пролетая как-то над ними, решил он похвастаться перед незнакомыми знакомцами, людьми земными. А они знали, что он их не тронет, не знали только почему.

– Здоров, русские! – поздоровался Кощей с хлебопашцами. – Много сена поназаготовили?

Переглянулись люди. И понимали они, что случилось с их другими соплеменниками и что оставил Змей Горыныч только их целыми.

– Так теперь уж, Змей Горыныч, не хватит до весны, – сказал один из бородатых крестьян.

– Всё пожёг же ты, Горыныч, – чем скотину-то теперь кормить? – сказал второй мужик, без бороды.

– Теперь как бы самим продержаться зиму-то… – поддержал остальных третий косарь.

– Э-э! Да не кручиньтесь вы так, ребятушки! Всё, что у вас есть, можно продать втридорога – вот и наживётесь, не беда! – сказало чудовище.

Мужики переглянулись друг на друга, но один стал отвечать за всех:

– Так не можем мы так, Горыныч, славяне мы! Коли горе у одного – так горе-то и у другого. Не можем мы на чужой беде наживаться, уж прости ты нас, Змей Горыныч.

Чудовище помолчало, пыхнуло из собачьих ноздрей дымом, огонь из которых недавно пожёг дома невинных. Оглянулись его две головы на длинных змеиных шеях по сторонам, а третья, центральная, в упор глядела на косаря и его соплеменников.

– Ну ладно, русичи, как жить желаете, так и будьте! – сказала центральная голова Змея. – А вот за меня порадуйтесь: лечу за невестой вон в то царство! Тхе-хе, да какое это царство: чихнул – и нет строения!

Удивились сказанному косари. Не выдержал один из людей их коллектива:

– Да сколько можно уже людей губить-то! Страшилище! Нет отдыху от тебя, чудище поганое! Ни добра, ни толку. Разорение только!

Ещё больше подивились косари – и не только чудовищу, но и их бравому соплеменнику. Подумали, что конец настанет тому человеку в наглость сказанное чудовищу, а человека того звали Борис.