«Высекаю свои письмена». Заметки и воспоминания о Юрии Лобанцеве

но вы, не льстясь
на лёгкий подвиг моды,
нашли в душе
такой простор для муз,
что сумма грёз разбухла до свободы.

Увидев очередной вариант, я удивился, что мощная метафора последней строки заменена чем-то менее выразительным: «что всем примнилось зарево свободы». Вяло, несмотря на повтор «р». Спрашиваю, зачем было так заменять. И узнаю, что редактор ни в какую не соглашается, чтобы какая-то «сумма» – научный термин – могла присутствовать в тексте, посвящённом музыке. Лобанцев когда-то приводил в пример Пушкина: допустим, цензура не пропускает какие-то строки, – значит, нужно написать ещё лучше. На деле иногда происходило наоборот, Лобанцев уступал требованиям редактора, и кто знает, сколько ярких строк утеряно! Позднее, уже по смерти Лобанцева, я узнал, что поэт Юрий Конецкий готовит к изданию сборник стихов Лобанцева и что он, Конецкий, старается восстановить, отыскать наиболее выразительные варианты строк (а часто это варианты первоначальные), и я тогда предложил эту прочно засевшую в моей памяти строчку, которая и заняла своё место в книжке[4 - Ю. Л. Лобанцев. Оправдание Сальери: книга стихов. – Екатеринбург: Изд-воУГГГА,2000.].

Мне казалось, что после первой публикации поэмы должна была бы случиться громкая дискуссия, если только не скандал. Ещё бы: Сальери он оправдывает, Моцарта чуть ли не дисквалифицирует, внедряет рационализм в самое иррациональное искусство… На самом деле всё прошло как-то тихо. Я говорю об этом Лобанцеву. Он в ответ: «Так ведь невыгодно привлекать внимание, громко обсуждать такие вопросы». Он и тут был социологом: невыгодно, понятное дело, тем, кто «обделывает делишки».

Есть, однако, нечто такое, чего Лобанцев не учёл, да и не мог учесть, говоря о Моцарте. Рационалистическая позиция опирается на знания, которые считаются научно достоверными. Но вот появляется новое знание, и убедительное рассуждение теряет опору. В 2005 году в газете «Комсомольская правда» появилась научно-популярная заметка о том, что, согласно последним исследованиям, музыка Моцарта благотворно влияет на работу нервной системы и на развитие человеческого интеллекта. Стало быть, действие этой музыки глубже, оно проявляется на нейрофизиологическом уровне, в самых основах того, на что способен человеческий мозг. Хотя при этом поверхностная идея может вызывать недовольство у критика (Сальери с укором говорит Моцарту: «Победа флейт над грубостью трубы – // и сон как явь. Ведь вы волшебник, Моцарт!»). Новое знание порождает следствия: раз есть музыка, «благословляющая» развитие человеческих способностей, то возможна и музыка проклятий, разрушительная для человеческой души. Не к такой ли музыке пришёл Сальери, когда «как будто камни в хрупкое стекло, // летели звуки – / грохот, скрежет, хаос!// Свобода духа яростно и зло // из долгой тьмы рвалась / и чертыхалась» (первоначально было – «отряхалась»). Какой дух рвётся из мрака и чертыхается – это уж известно… В финале Сальери преодолевает и этот этап и передаёт творческую эстафету Бетховену, который в поэме присутствует только намёком – через рифмующееся слово: «духовен». Кое-кто возражал против такого приёма, ведь Бетховен говорил не на русском языке! Думается, что если есть в этом проблема, то пусть о ней думает тот, кто решит переводить поэму на немецкий либо ещё какой-нибудь язык.

Лобанцев и перспектива

Да, стихи для него в большой степени были рупором идей. Формы у него традиционные. Идеи интереснее. Им двигала идея гражданская. «Служить Руси – не в том ли честь?» (строчка из поэмы «Сибирский тракт»). Времена перестройки – то есть социальной и политической неопределённости – открывали перед Россией – тогда ещё Союзом! – не только простор для футурологических фантазий, но и реальные перспективы развития. Некоторые предлагали: «А давайте сделаем как в Китае!» – и тут выяснялось, что не хватает одного – китайцев. В мире, наверное, несчитанное количество всяческих возможностей развития, но кондовая простота мышления говорит: или – или. Или социализм (тогда обязательно тоталитарный), или капитализм (как будто не бывает зачуханного капитализма!). Лобанцев по этому поводу говорил: «Вот считается, что мы [т. е. Россия – В.К