Завтра меня не станет

– Ну, ты, Федя, здесь перегнул палку. Сердцу не прикажешь. Можно влюбиться и в какую-нибудь фифу городскую, – подключилась к разговору Ольга Петровна.

– Сразу скажу, нам такие, с метровыми ногтями, здесь не нужны, – сказал хозяин дома, как отрезал.

– Так, хватит философствовать на не трезвую голову, всем вперёд – копать картошку, – подвела итог беседе Ольга Петровна.

После этого разговора к Виктору подошёл Коля и отвёл его в сторонку. С минуту брат собирался с мыслями, а потом заплетающимся языком сказал:

– Хорошо, Витя, что ты приехал. Я думаю, тебе повезёт больше, чем мне. А у меня – сплошная чёрная полоса.

Виктор с жалостью посмотрел на Колю.

– Держись, брат. Я скоро крепко стану на ноги и тебе интересное дело предложу. Будешь командиром, каким был всегда.

– Всё в прошлом, всё в прошлом. Ладно, пошли копаться в земле. Скоро все там будем, – Коля посмотрел на брата потухшим невидящим взглядом.

– Выбрось эти чёрные мысли из головы. Если ты про Галину свою думаешь, то завяжи с пьянками, тогда она сама к тебе прибежит.

– Может быть, ты и прав. Ладно, иди на поле, «запрягайся», а я сейчас подойду.

Виктор понял, что Коля пошёл в дом добавлять тонус своему исхудавшему телу. «А вот родители мои молодцы, держатся бодро и выглядят молодо в свои пятьдесят пять лет, – подумал Виктор. – Несмотря на тяжёлый труд, они не пригнулись к земле».

Никитин-младший встал за плуг, ударил по бокам коня вожжами и сказал:

– Но, пошла, родная.

И гнедая кобыла ровненько по краю борозды, спокойно тронулась в путь. Через некоторое время вернулся Коля и объявил, что картошку носить будет он, а от Сергея будет больше пользы на её подборке. Все согласились и окунулись в работу.

Коля исправно, хотя и пошатываясь, носил полные корзинки в сарай. После очередного рейса он зашёл в дом, достал из шкафа неполную бутылку с самогонкой и из горлышка выпил всё содержимое до дна. На этот раз закусывать он не стал, а присел на диван и задумался о своей жизни. Он вспомнил, как мечтал стать военным моряком и готовился поступать в военно-морское училище. Но после десятого класса на первой же медицинской комиссии его забраковали из-за какой-то болезни глаз. Первая мечта не сбылась. Потом была армия, которую достойно отслужил в строительном батальоне. Хотя и считался стройбат для парня чем-то зазорным, но он не пожалел, что туда попал. Там он приобрёл мирные строительные специальности. Конечно, надо было бы после армии поступить в институт, но сразу же попал в строительную бригаду, и понеслась жизнь на колёсах в пьяном угаре. А ведь до армии он почти не пил. Коля поднялся с дивана и пошёл за картошкой, продолжая вспоминать свою жизнь. Намотавшись по стране, он вернулся в родную деревню, где сошёлся с Галиной. С выпивкой немного притих. Но не пропускал ни одного застолья в деревне. Звали – не звали, но он всегда оказывался там, где пили. Галке, конечно, это не нравилось, и часто она устраивала ему истерики, упрекая его иногда в слабой мужской силе. Он тогда злился и начинал ещё больше пить. Запой проходил, он восстанавливался и давал всем обещание больше не притрагиваться к спиртному. Но проходило время, и в него снова как будто вселялся бес. Его охватывало волнение и предвкушение пьяных грёз. Тогда он, несмотря ни на что, мчался к самогонщику и покупал всего две бутылки, надеясь, что этого будет достаточным для усмирения внутри сидящего беса. Но когда оставались последние капли мутной жидкости, он вновь бежал на точку и уже покупал столько самогонки, на сколько хватало денег. И начинался запой страшнее предыдущего, из которого выходил лишь потому, что хотел ещё жить. Но выход из дурмана, когда каждая клеточка организма была проспиртована, когда плохо работали печень, сердце и другие органы, был хуже смерти. И опять он клялся, если выживет, то навсегда «завяжет» с пьянками. Но это были пустые слова, обман самого себя. Он знал, что пройдёт время, и он снова будет стоять на пороге смерти. Его Галка оказалась не железной и однажды ушла от него, тем более что его мужская сила почти угасла.

Колька высыпал корзинки с картошкой на довольно уже внушительную кучу и вошёл в дом. У него оставалась последняя бутылка самогона. «А что дальше? – подумал парень. – У меня нет цели в жизни, и я не вижу своего будущего». Коля открыл бутылку и сделал глоток из горлышка. Раньше после этого он чувствовал, как приятный, обжигающий «эликсир» впитывался в кровь и, попадая в мозг, уносил его в несбыточные мечты, в моря, океаны, где он бороздил их на военном корабле. Теперь же что после глотка, что после бутылки он, кроме тяжести во всём организме, ничего не чувствовал. Коля сделал ещё пару глотков и, не ощутив облегчения, вышел на улицу, посмотрел на родных людей и подумал: жаль отца и мать, настрадались они из-за него. Потом Николай зашёл в дом, допил бутылку, взял капроновый шпагат, сделал петлю и посмотрел по сторонам. Ничего подходящего не найдя, подумал: а не затянуть ли петлю на шее руками. Он просунул в неё голову и стал тянуть конец шпагата, но петля не сработала. Тогда он сделал такой узел, каким завязывал мешки с зерном. Коля повторил попытку и сразу же закашлялся от сдавившей шею петли. Он снова, но уже резко с силой дёрнул за концы шпагата. В глазах потемнело, в лёгких не стало хватать воздуха. Коля испугался и попытался ослабить петлю двумя руками, но было уже поздно. Бездыханное тело парня опустилось возле русской печки, на которой он так любил греться зимой и мечтать о прекрасном будущем.

Когда оставался лишь кончик последней борозды с неубранной картошкой, все вдруг спохватились: а где Коля? Ольга Петровна, волнуясь, засеменила в дом. Через некоторое время она вышла на улицу и упала возле крыльца. Виктор подбежал к ней. Мать была жива, но она не могла сказать ни слова, лишь рукой показывала на дверь. Виктор бросился в дом. Возле русской печки он увидел брата, сидящего на корточках. Пальцы его рук были подсунуты под петлю верёвки, затянутой на шее. Никитин выбежал на улицу и крикнул Сергею:

– Проследи в доме, чтобы никто ничего не трогал, а я вызову милицию.

Виктор с единственного телефона в деревне, который был в доме ветерана войны, дозвонился до дежурного РОВД и быстро вернулся назад. В доме стояла гнетущая тишина. Коля сидел всё в той же позе. Все находились в оцепенении от свалившегося на них горя.

Через час из районного центра приехала дежурная группа из милиции во главе с помощником прокурора, который в присутствии понятых из числа соседей осмотрел место происшествия и труп Николая, составил протокол, взял объяснения, выписал направление на судебно-медицинскую экспертизу трупа, проинформировал о том, что за телом Николая приедет колхозная машина, и, выполнив ряд других процедур, на милицейском уазике уехал в райцентр. После этого опять наступила гробовая тишина. Никто не мог поверить в случившееся. Лишь когда приехала машина за телом Николая, Ольга Петровна разрыдалась.

В понедельник состоялись похороны и поминки Николая. Виктор тяжело переживал смерть брата. Коля для него был и другом. За все детские и юношеские годы они ни разу не поругались и всегда во всех драках стояли горой друг за друга. Ребята во всей округе их побаивались, но и заслуженно уважали за справедливые «разборки». Так просто кулаков от них никто не получал. И дрались они всегда без истерик, умело и быстро выводя противника из строя.

Во вторник утром Никитин был уже на своём рабочем месте и принимал соболезнования от коллег. Кроме этого, к нему обращались за разрешением накопившихся за понедельник вопросов. Виктор никому не отказывал, но его мысли по-прежнему были о брате и о прекрасной девушке, спустившейся к нему с небес и заполнившей всё его существо. Он уже принял решение: спиртом больше заниматься не будет. А вот по вечернему городу катание продолжит и не только из-за денег, а скорее из-за своего непоседливого характера. И, конечно, только благодаря таким поездкам, он повстречал Люду и теперь с нетерпением ждал с ней встречи.

К институту Никитин приехал за час до окончания занятий, чтобы на всякий случай подстраховаться. На нём были чёрного цвета рубашка и костюм. После десяти минут ожидания из здания вышла Люда, которая, ни на кого не глядя, пошла на остановку. Виктор её догнал и тихонько сказал:

– Люда.

Девушка от неожиданности вздрогнула, но не остановилась. Пройдя несколько метров, она всё же спросила:

– У тебя, очевидно, землетрясение случилось? А у других, как видишь, конец света не наступил.

– У меня брат умер.

Люда молча взяла Виктора под руку и пошла с ним в машину.

Потом уже, возле общежития, они долго разговаривали о жизни, о судьбе. Виктору надо было выговориться. Он рассказывал девушке о своём детстве, о брате, о родителях, поделился планами на будущее. Люда понимала парня и искренне переживала за него. Расстались они в первом часу ночи с ощущением того, что знают друг друга с детства и что уже дальнейший свой путь друг без друга не представляют.

Все оставшиеся вечера недели Виктор и Люда провели вместе, просто гуляя по городу. В свой мир они уже никого не хотели пускать. Виктор дарил любимой девушке цветы, шоколадки. Люда в ответ лишь кокетливо смеялась, но не более того. А на выходные дни девушка, как всегда, уехала в деревню к родителям.

5

Никитин, чтобы не умереть от тоски по любимому человеку, в выходные дни решил заняться частным извозом. Но в субботу рано утром на своих «Жигулях» первой модели к нему приехал Сергей, который сразу с порога сказал:

– Нам надо определиться, будем ли мы дальше заниматься «лесными дорогами». Если нет, то надо думать о другом деле.

– Я точно решил, что не буду. Теперь у меня есть Люда, и я не могу её обманывать и тем более подвергать неприятностям.

Сергей кивнул головой.

– Что касается меня, то я сделаю ещё пару «ходок». Я должен выполнить ранее данное людям обещание. Одна из таких поездок состоится сегодня, поэтому у меня к тебе просьба: отвези две двадцатилитровые канистры в одно место. И на этом «завяжем» со спиртовым делом.

– Хорошо, говори, где взять и куда доставить.

– Товар в моей машине, а завезти его надо в пригород в гараж к нашему общему знакомому.

– Всё ясно.

Вечером, когда немного стемнело, Никитин отправился в путь. На выезде из города неожиданно впереди он увидел двух сотрудников Госавтоинспекции. Разворачиваться было уже поздно. Виктор сбавил скорость в надежде проскочить пост. Но не получилось. Один из гаишников замахал жезлом, давая знак остановиться. Виктор заволновался, но потом собрался с духом и принял невозмутимый вид. Никитин остановил машину и приоткрыл окно. Подошедший вразвалочку инспектор, представился и сказал:

– Прошу предъявить документы и открыть багажник.

Виктору ничего не оставалось делать, как подчиниться. Второй инспектор, увидев канистры, спросил:

– Что в них?

– Если честно, не знаю. У одного водителя в городе сломалась машина. Я как раз проезжал мимо него и предложил свою помощь. Он меня и попросил завести их в какой-то сарай в пригороде. Я поинтересовался, что за жидкость. Он ответил, что там дистиллированная вода.

– Странно звучит. Придется проверить содержимое сейчас. Вы не возражаете.

– Проверяйте.

Второй инспектор открыл пробку, понюхал и сказал:

– Всё ясно, это спирт, и с вами всё ясно. Будем составлять протокол и изымать жидкость для проведения экспертизы и так далее с вытекающими последствиями.

Виктор возмущённо воскликнул:

– Вот и помогай после этого людям! Я могу назвать марку машины и приметы водителя. Может быть, вы им займётесь, а меня отпустите.