Реинкарнация. Роман

Реинкарнация. Роман
Валерий Николаевич Ковалев

Не бойся смерти, ее нет. Впереди твоя новая жизнь в том же мире, но другом времени Только без ошибок прошлого и рутины, полная свободы и приключений. Содержит нецензурную брань.

Валерий Ковалев

Реинкарнация. Роман

Ваши тела – их сожжет ли костер или времени тленье

Их уничтожит – уже не узнают страданий, поверьте!

Души одни не умрут; но вечно, оставив обитель

Прежнюю, в новых домах жить будут, приняты снова.

Овидий. «Метамарфозы»

Часть 1. Повторение пройденного

Глава 1. Как я умер и что из этого вышло

За открытым окном лоджии на город опускался сентябрьский вечер, окрашивая все вокруг в причудливые тона, со стороны бульвара доносился шум ползущих вдоль него автомобилей, а я лежал на своей кровати и умирал. Завершая свой жизненный цикл в этом мире.

Изможденный, с седыми усами и головой, я мутно пялился в высокий, с хрустальной люстрой в центре потолок, перебирая край простыни восковыми пальцами.

Вокруг сидела немногочисленная родня. Жена – старушка и дочь с зятем. Внука отправили в деревню к сватам. Дабы не травмировать юное создание созерцанием кончины деда.

На лицах, сидящих у смертного одра, была написана скорбь, приличествующая моменту.

– Может все-таки пригласить попа? – нарушил тишину в комнате зять. – Пусть отпустит грехи, и все такое.

– Не надо, отец был коммунист, – всхлипнула жена. – И похороны без священника. Такова его воля.

– Молодец, старуха, – вяло шевельнулось в мозгу, тут же тая.

Затем на потолке стали отображаться картины моего жизненного бытия. С самого начала и до сейчас. Как в калейдоскопе.

Вот я совсем пацан, босой и в сатиновых трусах, скачущий по траве на палке. А вот в шахтерской каске и робе долблю антрацит отбойным молотком в забое.

Потом забой превращается в надстройку подводной лодки, где я с парнями в ватниках, у которых знакомые лица, отдаю швартовы. За этим, штрихи учебы в Высшей школе КГБ в Москве, блики долгой оперативной, а после следственной и прокурорской работы.

Они пробудили остатки того, что зовется эмоциями, я наморщил лоб и пошевелил высохшими губами.

Жена, наклонившись, что-то вопросила, промокнув носовым платком выступившую на моем лице испарину, я тужился ответить, но не успел.

– Дзинь! – лопнула внутри, словно гитарная струна. Все исчезло в пучине мрака.

А затем пауза с сиплым хрипом, ощущение всплытия, ослепительная вспышка света и вид сверху.

Внизу мое тело, рыдающая на груди жена, а рядом бледные дочка с зятем.

– Твою мать! – не поверил собственным глазам, и поискал ими, как же это я над телом?

Кругом пустота. Может я сошел с ума?! (опустил, а затем поднял веки).

Все осталось по – прежнему. Внизу бездыханная оболочка, вверху я. Неосязаемый и бесплотный.

Более того, теперь я услышал рыдания жены «на кого же ты нас оставил!», тонкое подвывание дочери и успокаивающее бубнение зятя.

Что за черт?! Восстановилось все. Зрение, слух и появилось новое ощущение. Висения в воздухе. Или парения. Сразу не поймешь. И тут меня осенило.

Я – теперь душа! Вышедшая из тела. Как часто показывали на «Рентеви» и писали в «желтой прессе».

А я смеялся. Вот тебе и хухры-мухры. Кому скажи – не поверит!

Осваиваясь в новом качестве, я отвлекся от созерцания того, что внизу, став скользить вдоль потолка. Медленно и плавно.

Не хило, – защелкали в месте, где должна быть голова, временные связи. – А что же там рассказывали шарлатаны от науки? В этом плане?

«Душа отделяется от тела в момент смерти и зависает над ним. В виде сгустка невидимой энергии. Вес нетто – девять грамм. Бывает чуть больше. Объективно воспринимает сверху все вокруг, не проявляя себя во вне» профессионально выдала память из какой-то статьи или передачи.

– Насчет веса – я его не чувствовал, но попытался заявить о себе, громко завопив, – перестаньте выть! Я здесь, над вами!

Реакции внизу никакой. Меня не слышали.

– М-да, дела, – нервно закружил я по периметру вверху, думая, что можно предпринять еще. В мою нынешнюю суть ничего не приходило.

– Ну и хрен с ним – сказал оборотов через пять сам себе, немного успокоившись. – Помер, так помер. Все там будем.

После чего я завис в воздухе меж висюлек люстры (там было тепло) и начал припоминать, что по заявлениям тех, кто вроде как представился, а потом воскрес, должно произойти с душою дальше.

«Какое-то время она будет трепетать над телом, созерцая окружающее (забубнила память), а затем понесется по спирали времени в космические пространства. В состоянии близком к оргазму. Что потом – окутано тайной. Полет оборвут врачи. И вернувшиеся будут помнить только то, успели увидеть».

– Небогато, – вздохнул я, и подумал. – А вдруг дальше, как в Библии?

Прилетишь на место, а там Сам, с апостолами, – добро пожаловать. И «Аз езьм воздам!». В рай точно не попаду, как атеист, да еще партиец. Остается только второе (я поежился).

– Не ссы! – взбрыкнул во мне коммунист. – Все наши там. Опять же Владимир Ильич и товарищ Сталин. Глядишь, организуем революцию.

Воодушевившись таким образом, я стал, чуть клубиться над лампами (не иначе от тепла) и, как положено, созерцать объективную реальность.

Дочь, уведя жену в зал, усадила ее на диван и стала отпаивать валерьянкой (я это зрел сквозь стену), а зять, встав с кресла, подошел к моему телу.

– Ну, вот и кирдык, тебе батя, – чуть нагнувшись, поправил простыню. -Теперь даже выпить будет не с кем. Всхлипнул.

– Хороший все – таки он мужик, хотя и мент, – расчувствовался я. И тоже проникновенно хлюпнул

Зять между тем вздохнул, и прошел к бару. Извлек оттуда початую бутылку коньяка, набулькал в фужер и высосал до дна. Крякнув.