Родом из СССР

– Не по мне эта десантура, – сказал как-то при чистке автоматов после очередных стрельб. Все тут грубое, никакой романтики. А я, между прочим, чувственная натура.

– Слушай ты, чувственная натура, – подошел слышавший это Пак. – Лучше протирай канал ствола. Найду соринку, пойдешь после отбоя драить толчок*.

– Есть, – вздохнул и активнее заработал шомполом.

К слову, дедовщины в учебке не было. Сержантский состав был строгим, но молодых не гнобил. Это уродливое явление появилось спустя несколько лет.

В первых числах апреля, после обеда, Сашку вызвали на КПП части.

«Интересно, кому это я понадобился?» надев шапку, быстро вышел на плац.

В помещении контрольно-пропускного пункта доложился дежурному прапорщику за стойкой.

– Тебе туда, – кивнул на дверь смежной комнаты. Постучав, вошел.

За столом, друг против друга, сидели замкомвзвода и отец. В габардиновой кепке и расстегнутом пальто. Выпучив глаза остановился.

– Ну, здравствуй, сын, – встав, шагнул навстречу. Приобнял. По натуре он был жестким человеком, телячьих нежностей не допускал.

– Здравствуй батя, – вышел из ступора Сашка.

Наблюдавший эту картину Каллас тоже поднялся и пожал отцу руку, – будет все как обещал, Николай Иванович. После зайдешь, – бросил Сашке и вышел наружу.

– Ты как здесь? – спросил отца, когда присели на стулья.

– Вот, решил навестить тебя. Узнать, как служишь.

– Да я ж писал

– Одно дело письма, другое убедиться лично. Замковзвода, кстати, тебя хвалит. Серьезный парень.

– Да ладно, – махнул рукой. – Как там дома? Как мама с Юлькой?

– У нас все в порядке. Мы с мамой работаем, Юля поступила в медицинское училище. Кстати, а ты похудел, сильно гоняют?

– Есть немного, – сказал Сашка.

– Так и должно быть. Армия – школа жизни. По себе знаю.

Поговорили еще немного, а затем отец сказал. – Я снял комнату в поселке, что недалеко от вас. Мудреное такое название.

– Гайжюнай, – подсказал Сашка.

– Во-во, Гайжюнай, – согласно кивнул. – Твой замкомвзвода обещал отпустить тебя завтра в увольнение до вечера. Запомни адрес, улица Минтес, дом пятнадцать. А теперь давай на службу, завтра поговорим еще.

– Поговорим, – расплылся в улыбке сын. – Ну, так я пошел?

– Давай.

Выйдя с КПП Сашка радостно зарысил в казарму. Чего-чего, а встречи с отцом не ожидал.

До развода на послеобеденные занятия оставалось минут десять, постучал в дверь старшинской. Вошел.

Там на диване Пак с ефрейтором Рыбиным играли в шашки, Каллас за столом листал свежий номер «Огонька».

– Товарищ старший сержант! – сделал два шага к нему. – Курсант Пчелинцев по вашему приказанию прибыл!

Замкомвзвода отложил журнал в сторону, выдвинул ящик стола и протянул сероватый листок со штампом, – держи. Увольнительная на завтра до двадцати трех ноль-ноль. Отправишься в десять утра. Ясно?

– Так точно, – взял в руку. – Разрешите идти?

– Иди.

Развернувшись через левое плечо, промаршировал к двери.

На следующее утро, ровно в десять, вышел за ворота КПП. На голове шапка, под шинелью отглаженная «парадка», надраенные до блеска бляха и сапоги. Миновав автомобильную стоянку, пошагал по серой ленте асфальта в сторону широкой просеки. По ней рота не раз бегала до развилки, от которой в сторону поселка уходил песчаный грейдер.

Впервые за все время Сашка шел за пределами учебки вне строя без сопровождения командиров, и никто его не подгонял. По обочинам высились с рыжими стволами сосны, на кустах набухали почки. Воздух был чистым и прозрачным. На груди, под шинелью, нес отцу подарок – купленную в военторге десантную тельняшку.

На развилке, остановившись, перекурил, проводив взглядом грузовик, ехавший в сторону части, затоптав окурок, свернул на грейдер. Он был плотно утрамбован, по сторонам проклевывалась первая трава, кое-где белели островки еще не стаявшего снега.

Спустя еще минут пятнадцать входил на окраину поселка, раскинувшегося по сторонам железной дороги. Здесь был только один раз. С месяц назад разгружали вагон с грузом, прибывшим для десантников.

Перейдя железнодорожный переезд, спросил у встретившейся пожилой женщины, по какой стороне полотна находится нужная улица.

– Аш несупранту* – хмуро оглядев, качнула головой, и пошла дальше.

Ладно, – сказал Сашка и направился к небольшой, в два этажа станции, задав тот же вопрос молодому парню в спецовке, выстукивавшему длинным молотком вагонные колеса.

– Она здесь одна, – вытер ветошью руки. – Тебе какой дом нужен?

Пчелинцев назвал.

– Это в центре, – показал за станцию. – Рядом с поссоветом. Направился туда.

Дома в поселке были добротные – деревянные и кирпичные, с высокими черепичными крышами и живыми изгородями. Пятнадцатый был через два от поселкового совета, напротив магазин и почта.

Подошел к глухой калитке, увидел на ней кнопку звонка, нажал.

Вскоре в доме хлопнула дверь, послышались шаги, калитка отворилась, за ней стоял отец. На плечи накинут пиджак с орденскими планками.

– Заходи Саша, – чуть отошел в сторону.

Двор был просторный, с надворными постройками, в глубине сад.

Направились в дом, там встретил хозяин, седоголовый, чуть старше отца. Познакомились, назвался Юрием Петровичем.

– Снимай шинель с шапкой, солдат, – показал на вешалку. – А то батька тебя заждался.