Над Бугом-рекой. Часть вторая

Над Бугом-рекой. Часть вторая
Валерий Пантелеймонович Марценюк

В книге изложены отдельные истории из жизни автора, которые освещают определенный исторический период украинского быта, начиная с конца шестидесятых годов девятнадцатого столетия до 2005 года. Книга является продолжением рассказа о простой украинской семье Марценюков начатого отцом автора в первой книге «Над Бугом-рекой».

Валерий Марценюк

Над Бугом-рекой. Часть вторая

© В.Марценюк, 2005

© Издательство «Кобза»

* * *

От автора

Над Бугом-рекою Росли мы с тобою

…………

Над Бугом пришлось Умирать

    Из песни А.Клименко

В первой книге «Над Бугом-рекой» мой отец Марценюк Пантелей Иванович высказал пожелание, чтобы рассказ об истории жизни простой украинской семьи Марценюков был продолжен. Выполняя волю отца, я и решил осуществить это продолжение в виде коротких историй, которые случились в нашей жизни в период с момента завершения рассказа отца и до «Оранжевой революции» 2005 года. Не знаю, насколько мои истории заинтересуют читателя, однако я старался осветить у них именно те проблемы, которые той или иной стороной касались почти любого обычного украинца.

    Валерий Марценюк

Часть первая: В самостоятельную жизнь

История 1: Приключение на мотоцикле

После окончания трех курсов Львовского электротехникума связи, в котором я учился с первого сентября 1964 года, я получил направление на производственную практику в узел связи Винницкого района. Узел располагался в районе улицы Киевской города Винницы. Родители мои проживали на то время в селе Витава Тывровского района, где завершали строительство нового дома.

Приняли меня на производственную практику 13 июля 1967 года на должность электромонтера связи третьего разряда и направили на работу в группе, которая обслуживала сельские автоматические телефонные станции (АТС). Эти станции были тогда в основном декадно-шагового и электромеханического типа. Координатные станции уже появились, однако в эксплуатации их еще почти не было.

Меня приставили в помощь к одному из старших электромехаников, все звали его Юзиком. Вместе с ним мы ездили по селам, где были установлены АТС и занимались там их ремонтом и обслуживанием. Я к тому времени уже довольно неплохо разбирался в электрических схемах этих станций, а потому часто оказывал помощь своему наставнику. Помню, что станции стояли в Стрижавке, Мизяковских хуторах, Гуменном и других селах.

Некоторое время я приезжал на работу электричкой, для чего шел пешим ходом на железнодорожную станцию в соседнем городке Гнивань. Ходить приходилось довольно далеко, где-то километра четыре. Потом сорок минут на электричке, потом полчаса троллейбусом до второй городской больницы на улице Киевской. Дальше минут десять пешим ходом. Всего на дорогу уходило больше двух часов, и это только в одну сторону. Поэтому, со временем, я решил ездить на работу на мотоцикле отца. У него тогда был мотоцикл Минского завода. Водительских прав он не имел, поэтому ездил на нем только около дома и на рыбалку. А у меня права на вождение мотоцикла были, я в техникуме ходил на курсы и сдал экзамены.

Вот определенное время я ездил утром на работу в город Винницу на мотоцикле, ставил его на территории узла связи. А потом вечером возвращался на нем домой. К месту работ по селам мы попадали по разному. То ехали на машине с монтерами по ремонту линий связи, то на «бобике» начальника узла, то Юзик брал свой мотоцикл с коляской. Однажды мы поехали на район вместе с монтерами-кабельщиками. Где-то между селами был разорван кабель, и планировалось выполнить работы по его восстановлению. Монтеры занялись кабелем, а мы с Юзиком пошли на АТС. В обед все собрались вместе и сели за импровизированный стол из ящиков, на который каждый изложил свой нехитрый «тормозок» (так мы называли свертки с домашними харчами). По некоторой причине в тот день на столе появилась и самогон. Налили также и мне в чайном стакане грамм сто пятьдесят.

Работа продолжалась до пятого часу вечера, после чего нас доставили той же автомашиной назад на узел. К концу дня от работы та самогонка мне уже из головы выветрилась. Я завел мотоцикл и понемногу двинулся домой. Однако при повороте с улицы Киевской на первый мост через реку Буг меня неожиданно остановил милицейский пост. Я свернул на обочину и подошел к милиционеру, которому предъявил свои документы. Я знал, что нарушения не было, и вел себя довольно уверенно. Когда милиционер посмотрел мои документы, то спросил:

– А почему это у тебя, парень, такие красные глаза?

– Я же ехал на мотоцикле, ветром и надуло, наверное.

Однако такой ответ стража порядка не удовлетворил, и мне приказали подождать. Потом сообщили, что в скором времени повезут на алкогольную экспертизу. Здесь же, возле дороги, стоял дежурный грузовик, на который и забросили мой мотоцикл. Пока мы ждали дальнейшего распоряжения, водитель грузовика подошел ко мне, и тихонько говорит:

– Послушай, у меня здесь есть трубочка, ну-ка дыхни!

Когда я в ту трубочку подышал, то водитель покачал удрученно головой и снова тихо произнес:

– Неважное твое дело, парень, трубка хорошо показывает на алкоголь!

Делать было ничего, в грузовик сел один из милиционеров, и мы поехали. Милиционер с водителем в кабине, я же на кузове около мотоцикла. Через минут двадцать привезли нас в городской отдел автоинспекции, который был расположен в то время в начале улицы Пирогова, возле универмага. Там мотоцикл сняли с грузовика, а меня спустя некоторое время завезли дежурной машиной в наркологический диспансер на экспертизу. Экспертизу там тоже делали на трубку. Однако признаков алкоголя эта экспертиза уже не дала.

Чудеса, да и только, скажете вы. Нет, чудес здесь совсем не было. Просто, я, катаясь верхом на кузове грузовика, решил делать дыхательные упражнения путем периодического глубокого вдыхания и выдыхания воздуха. Думаю, что за время тех упражнений мне и удалось очистить от водочных испарений легкие. А более детальных проверок, например, на содержимое алкоголя в крови, в то время еще не делали.

После возвращения с той экспертизы в отдел ГАИ, мне сразу отдали документы и отпустили с Богом. Был уже десятый час вечера, на улице быстро темнело. А здесь еще и мотоцикл мой как на то – не захотел заводиться. Наверное, когда его высаживали на грузовик и снимали с него, то какие-то проводники и затронули. Мне пришлось снимать фару, проверять зажигание, толкать непослушную машину километра два вплоть до конца улицы Пирогова. И только там мотоцикл завелся. Всю дорогу к самому дому, а это около двадцати пяти километров, меня поливал сверху ко всему тому еще и дождь. Такое вот оказалось приключение на мотоцикле.

История 2: Служба в армии

Обучение в техникуме, после окончания практики, длилось еще несколько месяцев, а затем началась подготовка дипломного проекта. Я взял тему с изготовлением электронномеханического стабилизатора напряжения питания для сельской АТС. Если вы знаете, что такое ЛАТР, то знаете его принцип работы. Там нужно крутить рукой ползунок трансформатора, менять количество витков, с которых снимается выходное напряжение, и устанавливать это напряжение на уровне 220 вольт.

Моя же задача заключалась в том, что функцию руки должен был автоматически выполнять реверсивный двигатель. На выходе автотрансформатора стояла схема выпрямителя напряжения и электронная схема сравнения, которая вырабатывала электрический сигнал положительного или отрицательного отклонения напряжения. Этот сигнал подавался на транзисторный усилитель мощности, который управлял направлением движения реверсивного двигателя. Дипломная работа была комплексной, и меня догрузили еще одним студентом. Однако этот студент выполнял только вспомогательную работу, основные же вопросы мне пришлось решать самостоятельно.

В то время я уже не проживал у сестры Тамары, не жил и в общежитии, которое тогда находилось на улице Зеленой города Львова. Я нанимал вместе с двумя товарищами-студентами отдельную квартиру недалеко от техникума. Один из этих товарищей был молдаванином, имел фамилию Панчев. Другой товарищ был украинцем по фамилии Панас. Вот тот Панчев иногда посещал своих родителей в Молдове. Когда он оттуда возвращался, то обязательно привозил с собой десятилитровую канистру домашнего виноградного вина. Вечером после занятий, мы садились ужинать и понемногу запивали пищу тем вином. Канистры хватало максимум на два-три дня. Однако пьяными мы себя не чувствовали.

Потом, бывая в Молдавии, я часто обращал внимание и спрашивал себя, почему молдаванки имеют такие смугловато-румяные лица? Ответ был простым – они также употребляют за пищей виноградное вино. Однако, наверное, употребляют они его в меньших объемах, чем мужчины, о которых по тому поводу ходила масса анекдотов.

Еще одна интересная деталь из моей жизни во Львове касалась получения паспорта. Произошло это событие немного раньше – в 1965 году. Любопытность этого события для меня состояла в том, что получил я паспорт из рук однофамильца, который проживал во Львове и тоже имел фамилию Марценюк. Ко всему тому, он имел степень кандидата наук, то ли технических, то ли физико-математических – точно не помню. В то время вручения паспорта происходило в торжественной обстановке и для этого приглашались уважаемые люди. На эту деталь я обратил внимание намного позже, когда начал задумываться над некоторыми событиями своей жизни и анализировать их взаимосвязь.

В начале мая 1968 года обучение в техникуме закончилось и, после получения диплома, мне сразу же выдали повестку на призыв в Советскую Армию. До призыва оставалось около двух недель, и я провел их дома с родителями.

Моя армейская служба началась в конце мая месяца 1968 года в городке Нестеров (теперь Жовква), который находится на расстоянии около 25 километров от Львова. Этот городок имеет довольно интересную историю, потому что был основан еще в 1594 году коронным гетманом и канцлером Речи Посполитой Станиславом Жолкевским. Гетман Станислав Жолкевский известен своими военными победами над татарами и московитами. Для строительства города были приглашены архитекторы итальянского происхождения, которые и воплотили в строительстве города идеи итальянского ренессанса. Город был построен в виде крепости, обнесенной высокими оборонительными стенами и отдельного замка для семьи гетмана. Замок входил в линию оборонительных укреплений города и занимал площадь 100?100 квадратных метров. Доступ к городу обеспечивали пять ворот.

Строительные работы в городе завершились в 1620 году, однако еще в 1603 году специальной королевской привилегией Жовква была признана городом, которому было предоставлено магдебургское право. В городе действовала почта, аптека, пивоварня, госпиталь, приют для пожилых людей, а также ремесленные цеха. В дальнейшем город стал резиденцией одного из польских королей Яна III Собеского, который был по материнской линии потомком коронного гетмана Станислава Жолкевского. В советские времена город переименовали на Нестеров, в честь известного летчика времен первой мировой войны.

Моя служба проходила в роте связи штаба округа, которая имела статус отдельной части № 63349. Эта часть была сформирована 2 января 1964 года в городе Старый Самбор, а потом переведена в городок Нестеров. Часть имела структуру роты и состояла из четырех специализированных взводов. Командиром части, в начале моей службы, был довольно интеллигентный капитан по фамилии Бочарников. Однако через несколько месяцев его куда-то перевели в штаб и на это место назначили заместителя – старшего лейтенанта Павла Гришова. Этот командир, на мое впечатление, был довольно туповатым солдафоном, который не всегда мог логически связать несколько простых предложений, однако на полную ощущал и показывал свою власть.

Территориально часть № 63349 находилась неподалеку от центра городка и была ограждена высоким забором. На территории части со стороны городской улицы находилась двухэтажная казарма. Посреди территории был плац для проведения строевых занятий. Вокруг плаца размещались ангары, в которых находилась автомобили с радиостанциями и другой техникой связи. Кухня и столовая находились за территорией роты на другой стороне улицы.

Моя служба началась с прохождения трехмесячного карантина. Нас тренировал ефрейтор Денисов из старослужащих, которому пообещали отпуск за нашу хорошую подготовку. Кроме того, он служил уже третий год, а мы по новым законам должны были служить только два. Поэтому утро у нас начиналось громкой командой:

– Взвод! Сорок пять секунд – подъем!

Все срывались с постели и, если за 45 секунд кто-то не успевал стать в строй, то снова звучала команда:

– Взвод! Сорок пять секунд – отбой!

И так до тех пор, пока все своевременно не становились в строй. После этого нас выводили за ворота, и начинался утренний кросс – три километра с голым торсом. После такой пробежки был утренний туалет, после чего нас строем вели на завтрак. Аппетит, конечно, после таких упражнений был соответствующий. До этого я был довольно прихотлив к пище и имел худощавое, мягко говоря, телосложение. Однако три месяца армейского карантина помогли этот недостаток неплохо исправить. Об этом свидетельствует фотография, приведенная в отцовской части книги.

Со службой в роте связи мне, можно считать, повезло. Еще в техникуме, я некоторое время ходил во Львовский радиоклуб. Это был кружок по изучению азбуки Морзе для дальнейшей работы радиотелеграфом в эфире. Кружок тот вела женщина, довольно известная в радиолюбительских кругах, Мариам Басина. Между собой те же радиолюбители называли ее «радиомама». Посещал я тот кружок не очень регулярно, а потому и хорошо научиться слуховому приему и передаче телеграфной азбуки не сумел. В роте связи, к счастью, я попал в группу радистов-морзянщиков, и занятия здесь уже были регулярными.

После карантина меня распределили во второй взвод, который специализировался на обслуживании коротковолновых радиостанций типа Р-102, Р-140, Р-118БМ и других. Начались будни службы. В роте было только четыре взвода, и потому в наряд мы ходили поочередно – по два взвода через день. Один из нарядов нашего взвода состоял в несении караульной службы на контрольно-пропускном пункте и возле боксов с техникой. Второй наряд выпадал на обслуживание кухни.

Наш взвод на плацу части