Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

– Не подначивай старого майора.

– Никак нет! Как можно? Да и какой вы старый?

Скрынников повел носом.

– Успел?

– Немного, камкам (чуть-чуть).

– За что тебя люблю – не врешь.

Какой «не врешь» – шаропом несло за версту.

– Устали?

– Не то слово, товарищ майор, едва стою.

– Ну, ты – это ладно, а народ?

– В порядке, выдержали. Надо представить к наградам.

– Давай «языка» посмотрим, а там разберемся.

– Есть. Баравков, «языка» на КП начальника заставы.

Подмигнув Александру, я обратился к начальнику:

– Товарищ майор, не возражаете, если переводчиком будет Мажмунов – солдат с заставы, таджик, призванный из забитого кишлака – он больше расположит «земляка» для беседы.

– Давай.

Александр вызвал на КП лучшего «друга» разведчиков, куда вскоре прибыл Баравков с пленным душманом. Начальник разведки сходу взял «языка» в оборот, но минут через десять допрос прекратил.

– Валера, твой душман – бесценный кадр, его нужно в разработку. Он дает такую информацию, на которую необходимо реагировать сегодня, сейчас, иначе мы опоздаем по многим позициям.

– Понял, товарищ майор.

– Быстро в штаб дивизии, – дал команду Михаил Федорович.

– Гена, в машину!

Махнул Баравкову рукой. Геннадий уже понял задачу, потянув пленного к выходу с КП командира взвода. Повернувшись к Александру, я пожал ему руку:

– Спасибо, Сань, кажется, оживаю. Удачи тебе и прими меры к «бородатым парням». Все слышал сам, сметут неожиданной атакой. Кстати, что-нибудь есть по работе с «бачатами»?

– Так, отдельные намеки, но всего-то пару деньков работаем. Маловато.

– Хорошо, не скучай, дружище, – хлопнул Александра.

На базе встретились с Тютвиным.

– Знаешь, Валер, когда прикинул по времени, что ты уже в кишлаке, заволновался – у тебя пауза в передаче сигналов оказалась большой.

– Так получилось, Коля…

– Да-а-а, ночью в горах жутковато, представляешь, Валер, ветер воет в скалах, за каждым камнем мерещатся «духи».

– Еще как представляю! Мне и сейчас душманы мерещатся, а ты говоришь в горах… там в любую секунду атака…

Под вечер, проснувшись бодрым и здоровым, я потихоньку размялся. Но как болели ноги! Старшина за столом сверял материальные запасы роты по приходным и расходным книгам, составлял меню на прием пищи личным составом. Толик Родин, о чем-то мечтая, лежал на кровати и вяло переговаривался с Коробицыным. Больше в расположении никого не было.

Умылся, побрился – надо заглянуть к разведчикам.

– Коля, я у своих.

– Давай.

Расположение взвода через пару палаток, рядом. Часть разведчиков готовилась к службе в наряде, другие писали письма, отдыхая в курилке, обсуждали последние новости.

– Товарищ гвардии лейтенант, во время вашего отсутствия происшествий не случилось, – доложил Сафаров.

– Хорошо, Сергей, покушали?

– Так точно.

– Как самочувствие народа?

– Нормально, вот ноги гудят.

– Гудят, Сергей, гудят! А что делать? Возьми «таблетку» и проверь ноги бойцов, проследи, чтобы ногти обрубили. Командир роты в штабе дивизии, похоже, по нашим делам… может, еще и сегодня махнем за хребет.

– Понял, товарищ лейтенант. Начальник разведки не ругался, что на связь выходили нечасто?

– Да, обошлось, он же понимает и волнуется не меньше нашего.

– Вчера, когда вы стреляли «духов», было слышно, как пули пробивали тела – «плюх», «плюх»…

– Мне тоже показалось, Сергей, – нервный озноб коснулся лопаток, – а вы с Геной молодцы, сработали быстро и чисто, я краем глаза видел, как дернули «духа». Дальше работал на «автомате»… Хорошо, кучкой шли, а если бы еще находились внутри?

Помолчали с заместителем, заново переживая прошедшую ночь.

– Повезло, Серега, ушли, а ночью в кишлак спустилось до сотни «духов».

– Получилось же вроде нормально, товарищ лейтенант?

– Если сидим с тобой и разговариваем, то – да, нормально, но нужна наработка нескольких вариантов с гранатами. В кишлаке они сгодятся, и знаешь, почему?

– Нет.