Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

– Первых двух «духов» я валил мгновенно, но третий реагировал на опасность, правда, не успел – пуля быстрее. Получается, что по трем целям работаю на одном дыхании, но следующие уже способны к защите, сопротивлению, значит, нужна подстраховка. Ладно, Сергей, что-нибудь придумаем, а расклад сложился, как надо – действовали быстро и решительно, почти по «домашней заготовке». В разведке везение необходимо, но рассчитывать на него глупо.

– Да, товарищ лейтенант.

– Пойдем к парням, поговорим.

– Здравия желаем, товарищ гвардии лейтенант, – приветствовали разведчики.

– Вольно. Садись. Продолжай, Архипов, посмеемся вместе.

– Он иссяк на Сокурове, товарищ лейтенант.

– Тогда поговорим о дембеле, – разведчики опять засмеялись.

Дембель неизбежен, кто этого не знает? О нем можно говорить сколько угодно.

– Дембель, товарищ лейтенант, это о-о-о… – продолжил Сокуров, закатив глаза за уши. Володя – импровизатор, сощурившись в улыбке, может долго философствовать на свободные темы.

– Время быстро летит, ребята! Меня, кажется, совсем недавно провожали в армию, а уже 7 лет на службе. Вот такая штука – время, не останавливаясь, движется вперед. Мы взрослеем, мужаем, становимся старше. Мудреем.

Разведчики, придвинувшись ближе, устроились на табуретках и соседних кроватях. Продолжаю неторопливый разговор о службе, доме и вообще о своем месте в жизни.

– Мечтал я стать офицером-десантником – стал им. Горжусь, что связал свою жизнь с ВДВ. Вы также будете вспоминать службу в десанте, рассказывать друзьям, близким, знакомым.

Помолчали, каждый, думая о своем, сокровенном.

– Кто-нибудь думал о военном училище?

Тишина. Вопрос не то, чтобы завис в воздухе, он был неожиданным и ответ на него не требовал быстрой реакции.

– Я, товарищ лейтенант, – поднял руку Ивонин, – у меня отец военный, буду поступать в десантное училище.

Еще посидели, посмеялись, я рассказал парням о десантном училище, принципах подготовки офицеров ВДВ, системе обучения.

– Рота. Смирно! – послышалась у «грибка» команда дневального – из штаба дивизии вернулся командир роты.

– Сафаров, порядок в расположении. Сейчас отдыхайте. Не забудьте про письма. Проверю.

– Есть, товарищ лейтенант.

Выскочив на линейку перед палатками, я увидел Комара с Андрейчуком. Он что-то обсуждал со старшиной.

– Подумаем, – сказал Николай.

– Давай, прикидывай, но баня нужна.

– Понял, Иван Геннадьевич, решим, – старшина пошел к хозяйственному пункту. Несомненно, у Ивана хорошее настроение, значит, в штабе дивизии новости были не самыми плохими.

– Отдохнул, Валера? Как парни?

– Нормально, Иван. Ломает, конечно, но отойдем понемногу.

– Твой «язык» дал такую информацию, что в него вцепилась разведка армии и увезла с собой. Становится ясным положение в Кабуле и контуры намерений мятежного сопротивления.

– В чем же роль «духовских» банд, спустившихся с гор?

– Пленный показал, что за последние дни в Кабул просочилось большое количество боевиков, одним словом, вскрылись серьезные планы «духов» по столице Афганистана. Они проводят мобилизацию местного населения, сосредотачивают их в городе, вооружают, в итоге готовят восстание по свержению правительства Кармаля.

– Душман говорил, что просачиваются в Кабул и собираются в отряды, строят планы – все так и есть, Иван. Но я думаю вот о чем. Первый этап операции они завершили, то есть вышли на исходный рубеж перед Кабулом и собираются в кишлаках по периметру города. Теперь приступят ко второму этапу исполнения своих намерений – выведут силы на ближние подступы к Кабулу и возьмут столицу в кольцо. Следующий шаг душманского руководства – формирование группировки в столице аналогично «пятой колонне», чтобы в нужный момент взорвать обстановку захватом ключевых объектов.

Комар повернулся в сторону хребта за аэродромом – Паймунар.

– Значит, и там «духи»?

– Ночью, Иван, я спустился к юго-восточной окраине кишлака – в нем я не зафиксировал посторонних… Как бы это сказать? С наступлением ночи жизнь в кишлаках замирает, стоит непробиваемая тишина, слышен иногда отдельный лай собак, крик ишаков. Шум, производимый собаками, животными характерен и мне знаком. Наличие посторонних звуков ночью определяется сразу: скрип дверей, тихий лязг засовов, шарканье ног по улочкам – звуки чувствуются каждой клеточкой тела. Прошлой ночью в Паймунаре стояла тишина. В Тарахейле другое дело, тайную жизнь кишлака мы почувствовали сразу: возня во дворах, перебирание ног копытными, собачий лай, тени, запах дыма, жилья. Совершенно понятно, люди не спали, что-то делали, кишлак поздней ночью жил своей жизнью.

– Возможно, «духи» еще к Паймунару не вышли, подойдут сегодня, завтра?

– Вполне.

Ссутулившись, Иван закурил «Столичную» и смотрел на яркий закат, ушедшего за хребет солнечного светила.

– Может, в ночь сходить на север, посмотреть со стороны, и все станет ясно? – осторожно спросил командира.

Комар о чем-то думал и, как бы в никуда, произнес:

– Люди измотаны, Валера, да и у тебя, кроме глаз, ничего не осталось.

– Ночью в направлении Баграма Тютвин наблюдал световую информацию, возможно, это сигнал выхода на исходный рубеж.

– Ладно, Валера, отдыхай, готовься на завтра, не будем горячиться.

– Понял, Иван, пойду-ка напишу письма.

А из головы не выходила информация от Тютвина. Вчера он отметил световую передачу сигналов, но кишлак не вызывал беспокойства ни у нас, ни у штаба дивизии. Теперь стало понятно – «духи» стягивали силы к Кабулу, обмен информацией у них носил рабочий характер. Душманские отряды придут в Паймунар не сегодня-завтра. Если этот факт зафиксируем разведкой, дело хреновое: с одной стороны, подтвердятся мои опасения, что противник стягивает силы к Кабулу, и в столице Афганистана назревают события, с другой – базовый городок 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и Кабульский аэропорт становятся объектами внезапной атаки душманов.

Именно поэтому кишлак Паймунар и территорию вокруг него необходимо проверить не позднее следующей ночи. Местность открытая, но она изобилует множеством не очень глубоких оврагов, которые играли роль ирригационной системы и подводили воду к виноградникам, раскинувшимся в долине на десятки километров. Еще был важный момент – дневная разведка района мраморного карьера. Зацепимся взглядом за груз вьючных животных, досмотрим, страхуясь группой прикрытия. Не исключено, что караваны с оружием сопровождаются «духовской» охраной в скрытом режиме, которая находится рядом с обозом и до поры до времени себя не проявляет. Она отслеживает действия афганских сорбозов, «шурави» и включается в бой только, если ситуация выходит из-под ее контроля. Но каким же образом мне с группой включиться в работу? Пойдет ли на это комдив? Посты афганской армии проверяют транспорт, гужевые повозки, следующие в Кабул и надо быть очень аккуратными в выборе места захвата и принятия мер противодействия, чтобы не нарваться на пули «зеленых».

– Рота. Смирно! – крикнул за палаткой дневальный.

Из штаба дивизии прибыл ротный. Забежав в палатку, Иван спросил на ходу:

– Не обедали?

– Тебя ждали, Иван Геннадьевич.

– Обедаем, заодно поделюсь новостями, – снимая портупею с фуражкой, сказал командир.

Сели за стол, из общего котла разлили первое. Комар начал делиться последними событиями, которые обсуждались в дивизии.