Записки сахалинского таёжника. Фоторассказы 2015. Восточно-Сахалинские горы – 1. Река Тымь, гора Лопатина, река Чамгу, гора Граничная

Кстати когда летел вниз, в этот раз вообще не о чем не думал. А ведь мог и шею сломать на свой день рожденья. Фотоаппарат слетел с шеи, хорошо, что не улетел. Вот это кувыркало по склону, кепку подобрал выше.

Оклемался, перекурил подарочек в честь дня рожденья. Тайга предупредила, варежку не разевай. Учитывай при движение все до мелочей. Смотри не только под ноги, но и наверх, рюкзак, то выше головы.

Спустился в пойму, полторы сотни метров и снова прижим. Полез наверх, ужас, высокий прижим и длинный. Почти час обходил, лез по брёвнам, путаясь в ветках. Упал на начало поймы, время подошло к обеду. Да и сил уже нет, солнышко палит. Жара как в Акапулько. Обед у туриста в любое время, четыре часа прошёл, все обед. Без разницы, сколько на часах времени.

Завел костерок, попил чая с печеньем, час отдохнул. Побрёл дальше по пойме. Через двадцать минут вылез на дорогу пришедшею с левого берега. И мост цел, устоял эту весну, можно по нему проехать.

Следующей весной мост снесёт.

Пошёл, точней побрёл по дороге. Ох и жарит солнышко! Дорога появилась и местность изменилась. Ельник на сопках стоит в целости и сохранности. Можно было поправиться – дорогу здесь сделали, потому что местность позволяет. А гулять ломовому ветру данная местность не позволяет! На дороге полно оленьих следов. Медвежьих следов тоже хватает, но они давно примелькались, таёжник не обращает внимание на медвежьи автографы.

Да уж, пять километров прошёл, пролез за восемь тяжеленных часов. Если сопоставить, сколько преодолел крутых склонов, за шестьдесят, а где и за семьдесят градусов. Все слоны сплошь завалены лесинами. Наверное, хватит три раза залезть на гору Рудановского и пять раз обойти Шуйский водопад!

Дошёл до речки Заярцевой, крупный приток. Здесь тоже мост устоял, можно проехать. Не было бы моста, пришлось бы искать брод по пояс. На развилке дорог оставил рюкзак, сходил по дороге до второго притока, речки Угловой. В полторы сотни метров ниже два притока сливаются и только потом впадают в Тымь. Речка Угловая тоже лихая, с бешенной водой. Тоже мост устоял, но только для пешего хода. Не нашёл подходящего места под бивуак. За речкой Угловой дорога полезла в сопку.

Сходил по дороге идущей правым берегом притока Заярцева. Метров через триста мост на левый берег. Пока стоит, для пешего хода нормальный мост. Судя по следам того года, квадрацикл по осени проходил. В полторы сотни метрах от моста, не плохая, большая рукотворная поляна. Точней бульдозером деланная, уже зарастает и не потихоньку, березки споро идут на поляну. Отличное место для бивуака.

Принёс рюкзак, первым делом разделся до трусов. Жара. Пожалел, что кроссовки взял за место сандалий. В кроссовках ноги полностью не отдыхают. Разбил бивуак, огонь, чай с печеньем и с маслом. Сегодня будет полуднёвка, мало прошёл. Не разгонишься, прижимы, склоны, сплошь заваленные сухим лесом, вымотали конкретно. Если бы был цел первый мост через Тымь, этот приток прошёл бы вчера и не остановился бы. Потому что было бы рано разбивать бивуак. В сущности торопиться не куда, запланированный маршрут не получиться.

С дровами здесь не очень густо. Приходиться отрывать доски от рухнувшего сарая, в частом молодом березняке вперемешку с ольхой. Побрился, скажем, привёл себя в порядок. Кто Тимоху здесь видит? Медведи всю жизнь ходят с небритой мордой! Фотоаппарат в наличии, так что приходиться поддерживать относительно нормальный вид.

На ужин сварил риса с тушёнкой. Банка двое суток открыта, жара стоит, как бы чего не было от этой тушёнки. Ужин прошёл нормально, и не чего не было! Турист рис варит вместе с тушёнкой, если бы добавлял тушёнку в сваренный рис, может, что ни будь, и было бы. День рожденье прошло, хороший подарок получил, кувыркался по склону, с тяжёлым рюкзаком на плечах, чуть было шею не поломал. Почему-то довольно часто, на свои именины получает жёсткие подарки, можно даже сказать жестокие подарки! Судьба такая, ну да, судьба, а голова как бы, не причем. Не чего на судьбу пенять, а голову лечить давным-давно поздно!

***

День четвертый

Ночь нормальная, можно сказать теплая. Утро сегодня свежее, однако. Обильная роса, значит снова жара. Попил утреннего чая, потихоньку стал собираться. Между делом позавтракал. Рис снова не доел, аппетита нет уже четвертый день. Пришлось брать рис с собой, на солдатском котелке хорошая крышка, рис не суп, не прольётся, может только вывалиться!

Вышел на главную дорогу, курс на север. Не прошёл и двух часов, как уперся в Тымь. От моста и следа не осталось.

Был готов к такому стечению обстоятельств. Последний час пути дорога была плохенькой, местами зарастать начала, травы на дороге полно. С утра прошёл пять верхних складов. Много дров лежит, но основной лес вывезли. Верхний склад – большая ровная площадка, куда трелёвочные трактора таскают хлысты. На верхних складах грузят лесовозы.

Пробовал было форсировать реку, где она делится на три рукава. В двухстах метрах ниже места, где был мост. Первый рукав перешёл легко. Второй рукав водный, на фарватере, где глубина и течение, лежит ива. Ухватившись за дерево, можно переправиться, но при этом слегка намокнуть, примерно по грудь. А какой третий рукав, его не видно? Так что не стал рисковать, купаясь в ледяной воде.

Делать нечего, пошел, как и шёл, правым берегом. Сначала по волоку, потом прижим, не слишком высоко, но круто. Здесь нет нагромождения лесин, прошлогоднего сплошного бурелома. Второй прижим обошёл фактически низом, выше пяти метров не поднимался. Снега больше и больше. Прижим – пойма, прижим – пойма, четыре часа ходу долой.

Сделал обед на начале большой поймы, здесь лопух только полез.

В Пойме преобладает пока что жёлтый цвет, цвет прошлогодней жухлой травы. А в ельниках комар грызёт и снег пятаками лежит. Комар грызёт не сильно, но и не слабо. К помощи мази пока не прибегал, ельником идёшь на обходе прижимов.

Снова или опять, прижим – пойма, прижим – пойма. Дело идёт гораздо быстрей и легче на много. Потому что отсутствует сплошной бурелом. В обходе прижимов одно хорошо, с верху открываются прекрасные виды на весеннею тайгу.

После очередного прижима, двадцать минут хода по большой пойме, уперся в приток Тройной. Хороший приток, то есть большой, а хорошего, опять же мало. В Тыми вода ярко березовая, в Тройном вода сильно мутная, приток подкрашивает Тымь.

Если быть предельно точным, то до притока Тройного глаза уперлись в старое зимовье. Приютившиеся на правом берегу Тройного в притык к сопке. Изба фактически сгнила, с наружи как бы не чего, так, слегка разрушено.

Ну что, нужно форсировать приток Тройной. Вырубил прочный шест. Только сейчас дошло, четвертый день в пути и без посоха. Шест вырубил хороший, он для посоха не годиться. Этим шестом можно вырубать медведей весом за пол тонны! Фотоаппарат, сигареты, часы, кепку в рюкзак. Наметил место, сапоги закатаны, нет смысла их раскатывать.

Вперед! Неправильно наметил место. Вошёл в воду всего по колено, как ноги почувствовали песок в сапогах. Песок забивает моментально, очень сильное течение. Не прошёл и половины водной преграды. Понял, что на фарватере у левого берега снесёт, а может и раньше. Река не большая, примерно как своя родная Чусовая. Она тоже бывает не переходима. В данном месте большая скорость течения.

Вылез с реки мокрый выше пояса. Вот и начались водные процедуры в ледяной воде. Вода на первый взгляд ледяная, привыкаешь моментом. Потому что ты не замечаешь, не обращаешь внимание, не за цикливаешься на температуре воды. В голове всего две думки, противоположный берег и как бы не снесло.

Слил с сапог воду, поочередно задирая ноги, выжиматься ещё рано, дело не сделано. Пошёл выше по Тройному. Нашёл более-менее подходящее место.

Тяжело форсировал реку, скажем на грани. Вода забивала, чуть ли не по грудь. Ноги в неимоверном напряжение, руки тоже, они держат вибрирующий шест. На левом берегу дорога, прошёл до Тыми.

Да уж, три дня назад стоял на Тыми, где река была шириной метров за семьдесят. Теперь Тымь стала шириной всего метров за восемь. Все равно в реку соваться не стоит, снесет на первых метрах и не может быть, а снесёт на сто процентов! На притоке Тройном чуть было не снесло. Устроился поудобней, разделся. Выжал рубаху, брюки, трусы, носки, стельки. Оделся, обулся, побрёл дальше.

Снега все больше и больше. Сначала снежные пятаки были только на правом берегу. Теперь на обоих берегах. Прошёл два длинных низовых прижима, где по воде, где по осыпи, по камням. Вот и приток Прямой, быстро, однако дошёл. Тоже речка не слабая, тоже вода кипит и мутная. Одно успокаивает, приток Прямой меньше притока Тройного. Да и по названиям притоков понятно!

Подобрал палку, проверил её на прочность. Наметил место, форсировал без подготовки. Это значит, фотоаппарат на шее, кепка на голове. А вот сапоги раскатал. Черпанул немножко водички. Немножко, это не полные сапоги ледяной воды.

С левого берега пришла старя, сильно заросшая дорога. Место не плохое, в десяти метрах выше развилки старых дорог. А вот физическое состояние не хорошее.

Решил здесь разбить бивуак, все равно весь маршрут летит прахом, всему виной большая вода. Бивуак решил разбить, скажем, прямо на дороге. От которой в данном месте осталась относительно ровная полянка, с редкой порослью малины. От сопки мощный стланик, от реки молодой березняк, ниже пойма. Довольно симпатичное место. Снега полно, на всех склонах и по притоку и по Тыми. Лопух поднялся сантиметров на двадцать, где он вылез. В поймах снег пятаками лежит.

Обычно при разбивки бивуака, сначала костёр, чай, потом палатка. В этот раз как чувствовал. Ага, чувствовал, комары в сбесились, белоножка стала жарить. Солнышко светит и тоже жарит, но не как белоножка. И самочувствие скажем не ахти!

Поставил палатку, сделал сушилку, рогочки на костер, дров немного натаскал. Дрова в основном стланиковые. Здесь стланик растёт прямо у реки, много на Тыми стланика. Допустим на Сусунайском хребте стланик только на верхах.

Тучу нагнало быстро и не заметно. Резко посыпались крупные редкие капли дождя. Вещи на улице, быстро, бегом вещи в палатку. Конкретно потемнело. Костер так и не успел зажечь. Ливануло от души, не на долго, минут на десять. Потом пошёл мелкий дождь.

Развел костёр, чай пил в палатке. Снова сильный дождевой заряд и так до вечера, то покрапит, то ливанёт. На ужин доел рис, на улице кушал, правда, в плаще. Чай пил в палатке. Ходовую робу, сапоги и прочие, так и не просушил.

***

День пятый. Днёвка

Ночью временами то как из ведра, то как с чайной ложки. Ночью было свежо, спал в трико, в двух футболках, на ногах носки, на голове спортивная шапочка. Утро сегодня холодное, изо рта пар валит. В сущности, так оно и должно было быть в середине июня на севере Сахалина. Завел огонь, повесил воду под чай. Состояние ужасное, четыре дня сильные продолжительные физические нагрузки. На тебе едет тридцати килограммовый рюкзак, нет, чтоб наоборот!

Желудок что-то дал сбой. Что-то? Как будто не понятно что. Не что на земле не проходит бесследно. Тушёнка сработала, открытая банка два дня на жаре. Вода большая. Это на желудок не влияет. Короче назвал массу причин для днёвки. Да, день постоит, вода спадёт!

Тымь стала шириной метров семь, восемь. Махонькая река по сравнению с первым бетонным мостом в десяти километрах от автотрассы Южно-Сахалинск – Оха. Тымь в верхах малый ручей. Но этот ручей ужасный, к тому же увеличилась скорость течения воды. Под первым бетонным мостом гордо бежит огромная Тымь, пока ещё горная речка. В верхах маленькая Тымь бешено несётся вниз. Чтоб бодро пробежать под первым бетонным мостом. Приняв в себя ряд больших притоков. А дальше чинно, забирая в себя множество речек. Становясь все больше и больше, спокойно заливая луга и поля. Километров двести течь на север. На последних двадцати километрах повернуть на восток и раствориться в Охотском море.

Значит днёвка, отдых по любому нужен. Смотрел по карте, до развилки Верхней, всего один переход. Дальше, то есть выше, уже подъём на гору Лопатина. Быстро, однако, управился, думал, что неделю придётся ползти правым берегом. Нет в верховья Тыми высоких скал. Допустим, возьмем речку Фирсовку или Чеховку. Там на прижимах высоченные скалы. За день три прижима обошёл и упал обессилев.

На завтрак сварил гречку в пакете, добавил масла, пошла лучше риса. Рис, наверное, приелся до чертиков. Тимоха кроме риса больше не какую крупу не употребляет. Сделал берёзовый посох, пристроил его на сушилке, пусть подсыхает, тяжел, однако. Сходил на экскурсию по притоку Прямому. Не далеко, километра полтора, есть старая, заросшая дорога. Она полезла в сопку, обходит прижим. Приток Прямой оказался не таким уж и прямым, кривой приток!

Задал себе вопрос, наши, то есть русские делали дорогу? Японцев здесь не было. Какой смысл с самих верховьев Тыми возить лес. В те далёкие года кругом леса было полно. Или чем глубже в лес, тем деревья толще и ровней!

Потом вспомнил, северный Сахалин двадцать лет был в руках у японцев. Они любители везде дороги делать. Опять же тот самый вопрос – А смысл? Японцы нация загадочная, русским японцев не понять. У них, в стране восходящего солнышка, без смысла не чего не делается. Тимоха пришёл к выводу, что русские эту дорогу не делали. Пусть японцы, да пусть хоть инопланетяне делали эту дорогу, но только не соотечественники.

Вернулся на бивуак, сразу пошёл вверх по Тыми. Не далеко прошёл, прижим, скала конкретная, высотой метров за пятнадцать. Это разве скала? Метров хотя бы за сто, за двести, вот это конкретная скала, которую нужно обойти верхом. Все ещё впереди. Слышал от знакомого, что Тымь в верхах несется внизу глубокого, узкого, извилистого каньона. Опять же но, верховья Тыми, понятие сильно растяжимое. У Тыми в верховьях множество притоков. Глубокие каньоны тоже понятие растяжимое.

Судя по характеру речки, а прошёл не мало. Тымь, река спокойная, по сравнению с реками юга острова. Пока вода большая, Тымь беснуется. Турист почему-то уверен на все сто процентов, что не может на этой речки быть каменных каньонов. Залез на прижим.

Спустился в пойму, снега больше и больше.