Записки сахалинского таёжника. Зимний экстрим. Книга первая

Вернулся на бивуак. Точней будет, на стоянку вернулся. Слово бивуак, также его значение, великий таёжник узнает лет так через десять. Немного раньше, когда прочитает Арсеньева. В лексикон слово бивуак попадёт, когда начнёт заниматься промысловой охотой.

До вечера занимался дровами, натаскал гору дров. Сходил на большую яму, поймал одну рыбку. Сварил ухи на ужин и на завтрак. Икру делать не стал, лень возиться. Его приободрило наличие рядом дороги. Места здесь не дикие, народу много ходит и ездит. Великому таёжнику предстоит впервые заночевать в тайге.

Это первая серьёзная ночёвка, с неё-то все и начнётся. Четыре ночи в шалаше на Соколовском водопаде считать не стоит. Там был огромный шалаш, сколоченный из досок, покрыт рубероидом. Мопед в шалаше стоял. На дрова пускал доски от летней кухни. Место на водопаде обжитое, лес.

На Браконьерке тайга. Не приходилось спать возле костра. Тем более одному у чёрта на куличках. Нечего страшного, переночует, пересидит ночь у костра. Волков на Сахалине нет, дров гора, речка журчит под боком как контрольная полоса на границе. Если медведь пойдёт по речки, парниша его услышит и на дерево залезет.

Косолапый должен огня боятся, по идеи. Зачем ему нападать на человека? Полная речка рыбы, мишки сытые. А вот напугать медведь может. Скоро стемнеет, звери вылезут из дебрей, рыбу будут ловить. Медведи то по ночам шастают, вершат свои грязные дела. Главное, держать огонь приличный, чтоб медведь издалека видел. Мол, место занято, иди, рыбачь в другое место. Речка большая, вся в рыбе. Парниша себя успокаивает, чем может.

Наступила ночь, таёжник сидит возле костра в болоньевой куртке. Свежо стало, как ни как лето заканчивается. Зато комаров нет. На Соколовке, на водопаде, по утрам, а особенно по вечерам комары сильно лютовали. Грызли, спасу не было, приходилось отсиживаться в шалаше. Небо звёздное. Это хорошо, дождя не будет. Дождь не к чему, потому что нечем укрываться.

Периодически подбрасывает дрова в костёр. Огонь нормальный, костёр не пионерский. Экономит дровишки, сушняк горит быстро. Вдруг дров до утра не хватит? Сколько времени вот так просидел возле костра, не помнит. Не может сказать, нет у него часов. Долго сидел как истукан, не о чём не думая. Тупо смотрел на костёр, увертывался от крупных искр. Потом прилёг у огня, устал сидеть.

***

Проснулся от холода. Трясет, зуб на зуб не попадает, весь в золе. Во сне выполз на кострище, хорошо, что костёр давным-давно потух. Вот это прилег, так прилег, а ведь не собирался спать. Нет, спать хотелось, сильно хотелось. Думал, что не получится, однако, получилось. Уже светло, в тайге густой туман. В первую минуту не мог понять. Что случилось, где он находится?

Когда сообразил в чём дело, вскочил как ошпаренный. Стал метаться, делая бестолковые движения, пытаясь разжечь костер. Со стороны можно подумать. Что этому великому таёжнику отвели определенное время. Если за данное время не заведёт огонь, его прибьют. Утопят в речки, в той глубокой яме, где рыба хорошая!

Страшно, ранее утро, кругом тайга и костра нет. Да ещё туман этот густой. Может медведи ещё не ушли спать, а только собираются идти. Срочно нужен огонь для безопасности, уже не холодно. Пока метался, согрелся, а костра так и не завёл. Взял себя в руки, присел на валежину, покурил, оглядываясь по сторонам. Прислушиваясь к слабым всплескам на речке, стараясь уловить иной всплеск. Снова стал мёрзнуть. Всё-таки немного успокоился, верней сосредоточился и легко завел огонь. Костёр разгорелся быстро, весело затрещали дровишки.

Вот теперь успокоился. Разогрел уху, заварил чай. Позавтракал, аппетит волчий. Закурил сигарету, так стало хорошо, страх ушёл. А душа поёт! Один переночевал на Браконьерке, даже спал без костра! Тимоха возомнил из себя великого супер таёжника. Перестал адекватно соображать. Решил идти в разведку, по дороге, короче, собрался до моря.

В рюкзаке кусок хлеба, немного сахара и куртка болоньевая. Ведро кастрюлю, топор, спрячет на старом месте, там, где брал. Зачем тащить столько лишнего веса? На море найдёт рыбаков прибрежников, они обогреют и накормят. Ему невдомёк, что прибрежный лов горбуши, давным-давно закончился!

***

Ну что, в путь дорожку! Речку перелетел на скорости, распугивая горбушу. Вода обожгла ноги, ох и холодина! Обильная росса, кругом всё мокрое, с листьев вода капает, как после дождя. В ельнике на стоянке было сухо. При переходе речки вымок по колено. Пока вылез на тропу, стал мокрый по грудь. В быстром темпе сходил вверх, на стоянку, положил посуду и топор.

Побежал на большую поляну, на дорогу. От стоянки минут двадцать быстрого хода, вышел на большую поляну, брод через речку. Вперёд! Даже не задумался. Куда идёт дорога, верней, где дорога заканчивается? Зачем, для чего пробили здесь дорогу? Начал бродить и поскользнулся. Проклятая горбуша попала под колёса! Руками оттолкнулся от каменистого дна, вскочил на ноги. Быстро вскочил. А что толку? Сигареты и спички намокли. Таёжник недоразвитый! Роса не успела курево намочить, значит надо в речку падать!

Побежал по дороге. Туман рассеивается, солнышко показалось, стало веселей. Тимоха уже разогрелся, с него пар валит. Несётся по дороге, что на пожар. На пути нечего примечательного. Слева пологая сопка, почти сплошная берёза, местами мелькают молоденькие ёлки. Внизу ковёр папоротника начал жухнуть.

По правую руку ландшафт периодически меняется. Кустарник с редкими пойменными деревьями, поляна зеленки, поляна луговой травы. И снова кустарник, зелёнка, трава. Чем ниже, тем поляны с луговой травой больше, кустарника меньше. За речкой стеной стоит хвойный лес.

Устал, однако, надо сделать привал. Если получится то и перекур сделать. С дороги заметил на поляне кострище, вокруг лежат булыжники, брёвнышко имеется. Не плохое местечко. На камне разложил курительные принадлежности. Сигареты слегка намокли, со стороны фильтра. Спички здорово намокли. Сам таёжник уже высох, да это не важно. Главное чтоб волос сухой был.

Принялся тереть об волосы спичку и коробок. Минуты через три, путем трения спичка и тёрка высохли. Это процедура длится не долго. Приготовил менее пострадавшею от воды сигарету. Чиркнул спичкой о тёрку, ура, загорелась! Покурил кое-как, сырой табак. Собрал спички, сигареты, нужно трогаться в путь.

Побежал дальше. Дорога уже скачет по полянам. Впереди просвет, по обе стороны низкие сопки. Распадок стал широким, значит скоро море. Быстро до моря добежал, примерно часа три в пути. Да, идёт быстро, но не как не едет. Значит здесь короткий путь на море. Он уверен, что море рядом, ещё немного, ещё чуть-чуть.

Всё правильно, от поворота на браконьерскую тропу и до посёлка Лесное, двадцать один километр. Вчера до Чеховки шёл часа два, сегодня часа три. Пять километров в час. Не чего себе! Получается двадцать пять километров. А моря пока не видно. Этот путь оказывается длинней, вот так-то! Тимоха считать может, что-что, а таблицу умножения знает назубок.

Великий арифметик занятый сложными математическими вычетами, попутно решая задачу. Какая дорога короче? Не заметил, как вышел на накатанную широкую грунтовку. Встал как вкопанный. А где же море? Что за дорога, куда и откуда? Почему-то сразу настроение стало паршивым. Там где по расчётам должно быть море, прямая, что нитка дорога теряется в полосе леса.

Что-то в этом есть знакомое. Стоит прямо на повороте в девяносто градусов. Справа, мост, до него полсотни метров. Затем дрога уходит на такой же крутой правый поворот. В какую сторону идти? Надо сходить на мост, покурить, подумать. Посмотрел на речку с моста, вид впечатляющий. Выше моста река широкая, мелкая, вода спокойная и сплошная рыба. Ковер из рыбы.

Устроился на мосту, спички, сигареты разложил на перилах. Подсушил одну спичку путем трения по больной голове! Закурил и задумался. Что-то здесь не так. Мост больно знакомый. Такое чувство, что он здесь был. Не просто проезжал, а именно был на этом мосту, стоял на мосту.

Изменился в лице, кажется, в том году на этом мосту ремонтировали мопед соседа Олега.

Да не может такого быть. Ездили то на Очепуху, а теперь спускается, скажем, по Браконьерке. Сигареты, спички в карман, прошел мост. Вышел на правый поворот, прямо с поворота влево уходит малоезженая дорожка. Да не может этого быть. Вот здесь в этом году, на своем мопеде спускался к реке, рыбку смотрел. Надо убедиться на сто процентов, побежал вниз по малоезженой дороге.

Примерно метров пятьсот ходу и вышел на развилку. Река Очепуха впадает в эту большую речку. Значит, большая речка назевается Очепухой, а с перевала бежит её приток. Иначе и быть не должно, решил Тимоха. Наверное, две Очепухи, большая и маленькая. Допустим в Соколе есть речка Большой Такой, говорят что где-то есть Малый Такой. Пока шёл обратно на мост, материл лесовика Лёху. Обидно, настроился увидеть море, дикий безлюдный берег. Вдалеке стан рыбаков прибрежного лова! Вернулся на мост, закурил. Впереди ужас, до города целых двадцать четыре километра!

Для великого супер таёжника это огромное расстояние. Сюда ещё надо приплюсовать пройденные за утро километров пятнадцать. Получается умопомрачительная цифра тридцать девять. На самом деле прошёл всего десять километров.

Однажды, два года назад, он прошел пешком до посёлка Сокол, это тридцать два километра. Пройдёт и это расстояние, главное начать. Теплится небольшая надежда на пионерский лагерь Зарница. Смена закончилась, пионеры все дома, к школе готовятся. Отсюда до лагеря пять километров. Сидеть хорошо, но надо идти. Если надо, встал и пошёл.

***

Прошёл мост через малую Очепуху, осталось двадцать два километра. В двенадцать лет впервые поднялся на перевал и упал на Очепуху. Толпой на велосипедах ездили за рыбой, спустились вот до этого моста. Кое-как дополз до лагеря, запал давно кончился. Он бы прошёл и в три раза больше, его обманули. Точней Леха рассказывал, чей-то трёп и сам стал треплом. Нельзя молоть языком, когда не знаешь. Тимоха ему поверил, да и сам Леха верил в то, что рассказывал о речке Браконьерке.

Пионерский лагерь Зарница, как будто вымер. Почему как будто? Лагерь на самом деле вымер, тишина. Когда работают смены, музыка с утра и до вечера. Пионеры стайками по дороге ходят. Автомобили, автобусы периодически ездят. Сейчас возле дома сторожа брешут собаки, стучит дизель генератор. Тимоха курит на первой беседке, на главном входе в лагерь. Сил нет, жара, спасу нет. До дома девятнадцать километров. Сил нет, но есть слово надо. Поковылял, поплёлся дальше.

На восемнадцатом километре ему повезло. Взрослые ребята ехали с рыбалки на мотоциклах марки Восход. Пожалели замученного ребенка взяли третьим номером. Восемнадцатый километр перевальской дороги, значимый. Здесь кончается прямая дорога, начинается подъём на перевал.

Четырнадцати сильный мотоцикл Восход, троих человек поднял на перевал с ветерком. Вниз гнали, насколько позволяет дорога. Когда вышли на прямую, на седьмой километр. Погнали, насколько позволил двигатель мотоцикла, летели за сотню километров в час. Ух, вот это Тимоха прокатился! Даже настроение улучшилось. Ещё бы, полчаса тому назад сидел в беседке возле ворот пионерлагеря и горевал. А всё равно здорово прогулялся! Главное удовлетворил собственное Я.

***

В родном дворе ЧП, можно сказать ажиотаж, пока только словесный. Нечего себе дела, Тимоха на Браконьерки сгинул. Было две версии, разумеется, первая версия в пользу медведя. Вторая затрагивает интересы Сахалинрыбвода, рыбинспекции! Лесовик Лёха было отверг вторую версию. Ему, ну очень хотелось, чтоб Тимоху медведь схарчил. Ведь тот метит на его место, уже не метит. Всё, обошёл Лёху как стоячего. Для парниши Лёха уже не таёжник и даже не лесовик. Обыкновенный хапуга, который тащит из леса, всё что найдёт. Тимоха тоже такой же хапуга, он хоть моложе, а опытней Лехи, может хапать лесные дары в одиночку.

– На Браконьерке рыбинспекции не бывает. Рыбзики по тропам не ходят. Медведь сожрал. Да Тимоха допрыгался, к чему шёл, то и нашёл. Нечего себе, одному на Браконьерку ходить. Первый раз нормально прошло, на второй раз попал. Я своим кентам рассказал, так они охренели. Сказали, что он больной и его скоро медведь вылечит. Как в воду глядели.

– Сам ты больной на всю голову. А может, его по дороге поймали? – Андрюхи не хочется верить, что его соседа схарчил медведь. Без него будет скучно. Правда, порой убить охота, этого Тимоху!

– Тимоха не дурак, он осторожный, по дороге не пойдёт. Забыл, что ли как вы в тот раз шли? – сказал Лёха.

– Мы тот ночной круиз запомнили на всю жизнь. Тимоха первый сказал, что зря лесом пошли. Лучше от машин с дороги сигать, чем лезть по буреломам.

– Значит, поймали на дороге, не успел на обочину сигануть.

– Лично я не верю. Тимоха не успел спрятаться? Да такого не бывает!

– Димыч, рыбзики могут на повороте стоять и даже прятаться в кустах.

– Ну, Тимоха сиганул от машины с дороги в кусты. А там рыбзик сидел, поймали! Лёха, ты ерунду то не городи, рыбзики в кустах на обочине!

– Да лучше, чтоб его медведь сожрал.

– Ты что Вова мелишь!

– Димыч, если Тимоху поймают рыбзики, и он принесёт штраф, его дома убьют. Он так и говорил, лучше попасть в лапы к медведю, чем в руки рыбинспекции.

– Говорить можно что угодно. А что Андрюха мамка его говорит? – спросил сосед Олег.

– А вот это самое и говорит. Она уже заходила к моей матери. Говорит, мол, если принесёт штраф, прибьют. Она уверена, что её сыночка поймали.