Экспедиция за татами. Большое путешествие Николая Швейкина

– Но разве не этим она прекрасна? – улыбнулся Швейкин. – Женщина без космоса в душе нам с тобой уже не интересна. Это какой-то инвалид душевный! Разве не так?

– Так! – угрюмо согласился водитель.

Когда она поднимала глаза на звезды и начинала говорить о том, что человечество – часть Вселенной и так глупо ссориться из-за пустяков на Земле, когда перед нами весь космос. И ей было очень грустно видеть, как делаются непонимающими и пустыми глаза ее мужа, ее подруг, даже ее детей. И она убегала в свою комнату и плакала от тоски и непонимания.

А когда она умерла, дракон спросил ее:

– Устраивает ли тебя такое счастье?

– Ах! – ответила женщина. – У меня был самый лучший муж и самые лучшие дети! Они меня любили и прощали мне мои странности. Но жалко, что меня никто не понимал. Я так и прожила одинокой!

– Ясно! – резюмировал дракон и отправил ее в далекое будущее.

– Интересно, каковы же женщины в будущем? – поднял глаза к небу Швейкин.

– Опасаюсь, что тебе не понравятся! – предупредил водитель.

– Почему?

– Разве на жену вождя племени произвел бы впечатление банкир с брюшком и дряблыми мышцами, не умеющий согнуть лук и освежевать оленя?

– Думаешь, мы еще не доросли до женщин будущего?

– Разумеется, нет!

В будущем было очень чисто и душевно. Женщинам давали самое лучшее образование по любой специальности вне зависимости от того, собираются ли они по ней работать. Считалось, что стремление будущей мамы к знаниям определяет будущий ребенок. Так же как ребенок определяет то, что беременной хочется скушать.

Так же ребенок и сводил вместе будущих родителей. И поскольку они были готовы к рождению именно этого ребенка – им было очень интересно вместе.

Мужчины созидали мир, а женщины смотрели вдаль на несколько поколений – они создавали мужчин, которые будут создавать мир завтрашний. И они создавали завтрашних женщин, которые создадут мужчин, кому предназначено создавать мир послезавтра.

– А откуда им знать, какой будет мир послезавтра и какие мужчины смогут его создать? – удивился водитель.

Вопросы прогнозирования и планирования будущего очень интересовали женщин, и все им приходили на помощь – и Академия наук, и писатели-фантасты, и Госплан, и Совет старейшин.

– А старейшины какое отношение имеют к будущему? – не понял Швейкин.

– Э-э! Не скажи! – рассудил Сказочник. – Старость – это самое время планировать будущее. Когда прожил жизнь и понял, как она устроена, в чем ошибался, а в чем был прав – вот на этой основе возникает самый лучший проект будущего. А дети – для кого-то же они внуки и правнуки – рождаются такими, чтобы это план воплотить самым лучшим образом.

Женщина вышла замуж за мужчину, который мечтал о таком же ребенке, как и она. А вообще у них было пятеро детей. И родители старались вырастить их добрыми и сочувствующими миру вокруг и всем его существам. Потому что знания Вселенная предоставит любые тем, кто готов заботиться обо всех ее созданиях, помогать им восходить к лучшему, что для них возможно.

– Но ведь это же трудно! – воскликнул Швейкин. – Воспитывать-то надо своим примером! Надо самому стать человеком будущего!

Да, это было трудно! Родителям приходилось прыгать выше головы, пытаясь стать для детей примером человека будущего. Приходилось продумывать свое поведение, организовывать развивающие ситуации, самим правильно реагировать на возникающие условия жизни. Конечно, женщина порой уставала от такого напряжения и вечерами плакала, чтобы расслабиться. Но муж ее поддерживал и вместе они преодолевали трудности и успевали радоваться жизни.

Дети ее порадовали, когда выросли. Они были лучше, гораздо лучше ее и мужа, их отца. От них по миру расходился свет, и им удавалось такое, о чем прежние поколения не могли и мечтать. Космос! Перед ними открылся космос! Далекие звезды перестали отворачиваться от человека и приветливо ждали его. И (вот непостижимая тайна пространства!) для нового человека они оказались ближе, совсем близко, как булочная за углом. Потому, что не отталкивали его, а притягивали, потому что такой человек был им очень нужен для решения их проблем.

– Когда женщина умерла… – Швейкин уже уловил строение сказки.

– Дракон спросил ее… – подмигнул напарнику Иванов.

Когда женщина умерла, то дракон спросил ее – хочет ли она себе такого счастья?

– Это самое замечательное счастье, и я бы себе его хотела! – ответила женщина. – Но я понимаю, что я пока не такая. Я не смогу так жить. Но я постараюсь своих детей вырастить такими, чтобы они могли войти в эту жизнь! А мое место здесь, мое счастье здесь! Не зря же я родилась в это удивительное время в нашей удивительной стране. У меня есть все, что нужно для счастья!

КАМАЗ остановился, Сказочник вышел и пошагал дальше, как будто и не садился в кабину.

– Удивительная сказка! – выдохнул водитель.

– Удивительное происшествие! – потер лоб Швейкин.

– Вроде и ничего особенно не рассказал нам Сказочник, а спорить уже не о чем.

– Точно!

– Как он сказал? Сказкотерапия?

– Да тут целая сказкохирургия! – воскликнул Швейкин. – Он как будто полкилограмма глупости у меня в мозгах вырезал. И так все стало ясно и понятно! И жить радостно!

– И ехать здорово! – поддержал водитель.

Партизанские тропы

Новополоцк. 1979

Снегопад обрушился на международную трассу Москва – Минск – Варшава. Дворники грузовика не успевали счищать снег с лобового стекла, а фары залепило настолько, что подчас в десятке метров ничего не разглядеть. Николай Иванов вел КАМАЗ предельно осторожно. Это не гонки, где дозволено щеголять эффектными заносами. Если 12-метровая фура сложится на дороге – беды не миновать. Навстречу шел плотный поток грузовиков с немецкими и польскими номерами – везли продукты в Москву. Дорога выпуклая со скатами для воды, поэтому непривычные к русской погоде немцы стремились оседлать осевую, чтобы избежать сползания в кювет, да так и перли посередине дороги, никому не уступая. Николай ругался и разъезжался со встречными буквально впритирку.

Одна фура все же лежала на боку – кабина смята, тент сорван, круго?м разбросаны свиные и коровьи туши. Иванов без слов, кивком указал Швейкину на ДТП. Тот уперся лбом в стекло, разглядывая последствия аварии.

Подъемы чередовались со спусками, на спуске требовалось разогнаться, так чтобы не остановиться на скользком подъеме (зимние шины еще не были в ходу). Но следовало подгадать, чтобы никто впереди не встал на склоне. Временами опытный водитель даже останавливался, чтобы подождать подходящего момента. Но сколько ни осторожничай – дорога есть дорога, непременно подкинет что-нибудь неожиданное.

КАМАЗ несся вниз по склону, набирая инерцию для подъема, когда перегруженный «зилок» впереди окончательно потерял скорость и насилу тащился, елозя вращающимися колесами по гололеду. Надо бы обходить, но впереди выскочил на пригорок, горя фарами, встречный. Николай сигналил дальним светом: «Притормози! Не успеваю!». Но немец толи оказался не в курсе нашей дорожной системы знаков, толи боялся тормозить на скользком склоне. «Зилок» тоже не думал помочь, уступить. Мастер-гонщик рассердился на упертого «фрица» и бестолкового соотечественника, но не стал тормозить, а только прибавил газу, полагаясь на отточенное мастерство. КАМАЗ проскочил с «зилком» впритирку и вырулил на свою полосу как раз перед немцем.

Швейкин выдохнул:

– Обошлось!

– Да нормально все! Мы успевали! – успокоил его тезка.

– Вообще-то, мы у «зилка» зеркало снесли, – сказал Швейкин. – И свое потеряли.

– У меня запасное есть! – подмигнул водитель, бывавший в таких ситуациях.

Николай подумал, что у судьбы закончились сюрпризы, потому что поток машин на шоссе иссяк, снегопад прекратился, перед КАМАЗом открылась дорожная даль, освещенная месяцем.

Радиоприемник «Кварц-302» при приближении к Белоруссии, разумеется, включил «Песняров».

Ведущий: «Песняры» – это самый известный вокально-инструментальный ансамбль на просторах Советского Союза. Его песни вошли в золотой фонд нашей культуры. Помню, мы, студенты, целый день стояли на морозе, чтобы попасть на концерт «Песняров». Ансамбль был создан Владимиром Мулявиным в Минске в 1968 году.