Ложная память

Мы оказались в маленьком уютном баре, от офиса Игоря до него было рукой подать. – Обычный бар, ничего примечательного. – Пять столов, телевизор, симпатичная девушка-бармен, тихая ненавязчивая музыка, из посетителей, кроме нас, никого.

После нескольких рюмок коньяка, выпитых подряд, Игорь расслабился, взгляд его потеплел, то, что его сковывало – отпустило.

Я не мог его в этом поддержать, да он и не настаивал, уже тогда, в 2003-м, я не пил алкоголь, и он это помнил. Я сидел напротив него с чашкой кофе и внимательно слушал всё, что он говорил, вставляя редкие реплики. Игорю действительно нужно было выговориться, а мне было интересно его послушать.

– …Помнишь, как всё было на той стройке? – вспоминал он. – Работа по 12 часов, масса параллельных процессов, противоречия и нестыковки проекта, брак исполнителей…, там же муравейник был – одиннадцать подрядных организаций. Все толкутся, мешают друг другу. Одни залили плиты перекрытий, другие половину труб не заложили. Выполнили отделку, потом начинают бить штробы – забыли проложить кабели к операционным…, полный бардак. Только с тобой мне было работать относительно легко, да и то….

До сих пор не забуду, что вы там натворили с конструкциями атриума… Перепад высот по коньку до 50 мм, да и створ не идеальный.

– Фермы атриума, Игорь, на заводе выполнили не в размер, – начал оправдываться я. – Отправлять назад – это месяц времени, срыв сроков, а нужно было как можно скорее тепловой контур закрывать. Мы на площадке выправили, что могли, но перепад по конструкциям полностью убрать не удалось. Это заметили, приостановили работы, я получил выговор. Правда, потом признали, что я поступил правильно – там ведь поверх ферм монтировался алюминиевый каркас остекления, который встал идеально – ни перепадов, ни отклонений, все чётко по проекту. Но неприятный осадок остался…

– Да помню я, – ответил он, – так, маленькая ложка дёгтя, но на ушах постоять пришлось, попробуй объяснить всё это твердолобому начальству. Они приезжают шашкой махать – отклонения от норм, немедленно переделать, а разумные доводы в расчёт не идут, ведь тогда придётся принимать собственное ответственное решение.

– Специфика большой конторы, – добавил я. – Проблемы передают по цепочке вверх или вниз, в зависимости от обстоятельств, а там тоже некому принимать решения – либо из-за недостатка квалификации, либо из-за недостатка желания. Проблема уходит на второй, а иногда и на третий круг, подключаются новые и новые люди, всё искажается и результат непредсказуем…. Поэтому, я и ушёл тогда из конторы и открыл собственное дело.

– Я сделал примерно то же самое и примерно по тем же причинам, но на полгода позже. Закончил все пусконаладочные работы, ввёл клинику в эксплуатацию, сдал дела и уволился. Хорошее было время, впереди открывались громадные перспективы, я был уверен в своих силах, знал, как надо и как не надо работать, казалось, что можно весь мир перевернуть.

– Знакомое чувство, – ответил я, – только у меня это было уже во второй раз, первый опыт предпринимательства оказался не самым удачным, поэтому никаких иллюзий не было, к будущим переменам я относился спокойно, считая, что просто для этого время пришло.

– А я тогда вообще ни к чему не мог спокойно относиться, – сказал Игорь, – во всём видел крайности. Белое было слишком белым, а чёрное – чернее некуда, наверное, потому, что встретил её. Помнишь Машу? – Она была представителем поставщика медицинского оборудования. Первая партия пришла ещё при тебе.

– Нет, – ответил я, – не пересекались.

– А мы вот пересеклись, – сказал он. – Да так, что у меня башню напрочь снесло. Я раньше даже представить не мог, что такое бывает.

И Игорь достал фотографию.

Я посмотрел на этот плоский цветной кусочек картона, который не мог передать ничего, кроме изображения. На нём – на фоне какого-то развесистого дерева, стояла женщина лет 30 в полный рост. Она была в полупрозрачной накидке из шёлка, под накидкой, кроме купальника, ничего не было. – Стройные ноги, хорошая фигура, под купальником угадывалась красивая грудь, довольно короткая стрижка, миловидное лицо, губы изгибались в чуть заметной улыбке, а в больших глазах читалась лёгкая ирония.

Приятная женщина, на первый взгляд не красавица, но чем-то притягивала к себе.

– Снимок из Турции, всегда ношу его с собой, – объяснил Игорь. – Вроде бы и расстались уже давно, а всё никак не успокоиться. Смотрю на эту фотографию, вспоминаю, как всё у нас было – целых два года счастья – становится легче. Каких бы женщин ни встречал после неё, ничего не чувствую. В сравнении с ней всё становится серым и унылым, руки опускаются, ничего не радует.

– Ну, если так, – сказал я, – нужно же что-то делать. Встретиться с ней, поговорить, как-то исправить всё. Она замужем, у неё кто-то есть?

– Эх, Володя, если бы всё было так просто, – ответил он. – Исправить ничего нельзя. Что тут можно исправить, если она меня не любит? А встретиться с ней…, мы в принципе и не расставались, она была и до сих пор остаётся одним из учредителей в нашей компании, правда, последнее время мы с ней видимся редко, это тяжело для обоих, благо возможности для этого есть – совместных проектов у нас не осталось.

– Что-то я не пойму, – сказал я. – Слишком у вас всё запутано.

– Да что тут непонятного? – Всё предельно просто, почти классический случай…

Рассказ Игоря

После того как ты свернулся и уехал, остались работы по газовой котельной, системам отопления, вентиляции, электрике, автоматике и, наконец, медицинскому оборудованию, поставками, монтажом и пуско-наладкой которого, занималась Маша.

Оборудование дорогое, не всё билось по номенклатуре. Как обычно, при отгрузке кое-что перепутали, сроки сдачи объекта могли сорваться, а это, сам понимаешь, и штрафные санкции, и рейтинг. Но Маша выполнила всё просто блестяще, нашла варианты замены, всё согласовала, организовала доставку, ускорила работы по монтажу и пуско-наладке, в результате у нас даже остался некоторый запас по времени.

Она прекрасно умеет работать. Как ураган, сплошное движение, десятки разных вопросов решает на одном дыхании и увязывает их между собой. Просто чудо, а не женщина.

Тогда нам приходилось с ней плотно взаимодействовать. Я предоставлял ей фронт работ и контролировал готовность смежников – электрика, водопровод и другие сети.

За работой мы много разговаривали, и нам было интересно друг с другом.

Маша мне очень нравилась, я ей, видимо, тоже и она, как и я в тот момент, была совершенно одна.

Ты же, наверное, помнишь, уже тогда мне было 42, но женат я не был ни разу. Короче говоря, достаточно зрелый, в чём-то уже и перезрелый мужчина, а влюбился, как мальчишка, до умопомрачения.

Тогда я не понимал…, не хотел понимать, да и не смог бы понять, что Маша меня не любит. Ей было хорошо со мной, возможно, моя страсть её привлекала, возможно, она думала о серьёзных отношениях – в её возрасте, а ей тогда было около тридцати, любая нормальная незамужняя женщина об этом думает. Возможно, мы ещё долго могли бы оставаться с ней вместе и быть при этом относительно счастливы, но я сам всё испортил….

В тот момент для меня всё смешалось – работа, любовь, радужные перспективы. Дальше своё новое дело, я и Машу в это втянул, вместо того чтобы просто на ней жениться, пока была такая возможность.

Но тогда я об этом не думал, а она не настаивала. Тогда, как и всегда, на первом месте у меня стояла работа. А после того, как я открыл своё дело, работа заполнила собой всё.

Мне казалось в тот момент правильным, что мы с Машей всё время вместе. Я радовался, что всё у нас общее. Мне казалось, что это сближает нас ещё сильней.

Да…, в сущности, так и было, мы оба всегда были трудоголиками….

А работы на тот момент было очень много…

Можно сказать, что её было столько – сколько мы могли осилить.

Постоянный её приток обеспечивал наш третий учредитель, он имел хорошие связи и гарантировал пакет заказов на год вперёд. Рассказывать о нём не хочется, но надо признать, что он прекрасно выполнял то, что от него зависело.

Первые два года мы без работы не сидели, и почти всё это время мы были там – в этой работе, мы были её частью – я и Маша, днём и ночью, вместе.

Завтракаем – строим планы на день, приходим в офис – реализуем планы, в обед обмениваемся результатами работы, наступает ужин – подводим итоги дня, секс. После него строим планы на будущее – не свои личные планы – о личном будущем мы даже не задумывались – планы конторы, работ, которыми в тот момент занимались….

И так очень и очень долго, до тех самых пор, пока эти работы были. А вот когда их вдруг не стало, мы оба увидели, что нас больше ничего и не связывает. И если для меня это трагедия, ведь я Машу любил, то для неё – просто неприятность, да и то только потому, что от прошлого избавиться оказалось сложней, чем думала она.

Мы были партнёрами по бизнесу и просто расстаться, сказав друг другу прощай, не могли. Но и оставить наши отношения без изменений было уже невозможно.

Всё произошло не мгновенно.

Период нашего отчуждения длился где-то полгода. И опять я упустил свою возможность.

Если бы я всё понял сразу… и, как только почувствовал, что в наших отношениях пробежал холодок, не дожидаясь момента, когда мы станем ненавистны друг другу, предложил ей руку и сердце….

Но нет, я был занят другим, нужно было спасать нашу фирму, и я на долгое время выпал из повседневной жизни. Ни о чём, кроме производственных вопросов, не думал, сутками пропадал в конторе, уезжал в командировки, пытаясь расширить бизнес за счёт регионов, и на время просто забыл о своей любви. Мне казалось, что сначала нужно решить глобальные вопросы, а личное может немного подождать.

В этом я ошибался…, но и по-другому поступить не мог….

Тогда, в 2006 году, наш бизнес был на грани разорения, наш третий учредитель нас предал – использовав все наши наработки, он открыл собственную компанию. Все заказчики взаимодействовали непосредственно с ним, ведь это был его административный ресурс, и он увёл их с собой.

Он был по-прежнему обеспечен подрядами, мы же остались ни с чем.

Правда, дела у него пошли не очень хорошо – это в теории всё просто, но нужно всё-таки иметь опыт для ведения таких дел, да и способности лишними не бывают. – Ни того ни другого в нужных количествах у него не было, и последний кризис добил его окончательно.

Мне от этого легче не стало, морального удовлетворения не принесло, я воспринял это равнодушно – к тому времени меня уже ничего не радовало и не беспокоило. С Машей мы на тот момент уже расстались, проблемы конторы я уже решил, прошлые амбиции растерял и, по сути, ни к чему не стремился.