Таинственный остров Кнайпхоф. Исторический детектив, фантастика

Поднимаясь на холм, он не сразу заметил, что там, среди высоких сосен его ожидает Хасан. Сам помощник госпожи Магды сидел на одном коне, а второго держал под уздцы для него, Якоба. Отчего-то у юноши тревожно ёкнуло сердце.

– Клянусь Распятием, ты выглядишь, как заправский воин! – обрадовано воскликнул Хасан, заметив Якоба. – Какая осанка, какой взгляд! И руки, которые могут натянуть тетиву арбалета без помощи поворотного механизма! Да, я никому бы не посоветовал становиться у тебя на пути! Позволь мне обнять тебя, дорогой друг!

Они обнялись по-братски. Хасан вынул из мешка меч в кожаных ножнах.

– Держи, – он протянул Якобу оружие. – Выкован альтштадскими мастерами. Дай ему имя и пусть он будет тебе верным другом! А сейчас – едем! Для тебя есть важное задание. Но об этом – позже. Сначала надо показаться госпоже. Да, брат, вижу, эти два года не пропали для тебя даром!

– Благодарю тебя, Хасан, – ответил Якоб, по достоинству оценив подарок.

По пути помощник госпожи Магды рассказывал последние новости. О Кёнигсберге, о войне с поляками, о школе.

– Поляки выгнали магистра Тевтонского ордена из Мариенбурга, – сообщил он. – Теперь наш гохмейстер ищет новое убежище. Поговаривают, что это будет Кёнигсберг. Эх, – добавил он, вздохнув, – ничего хорошего эта война не принесёт. В городе вновь разногласия – одни ратуют за тевтонцев, другие хотят остаться под Польшей… Да, – вспомнил он, – дочь бургомистра Альтштадта умерла. Твой доктор Пельшиц не смог помочь ей. Теперь он – в опале… Попробуй, докажи любящему отцу: то, что задумал Господь, простой человек исправить не в силах… Н-но, живее, Голиаф, не заглядывайся на листики-цветочки!

Якоб неожиданно осознал, что вопросы врачевания, доктор Пельшиц и все, связанные с ним воспоминания, уже не трогают его душу. Сердце его огрубело, возможно, тогда, когда он вместе со своими товарищами рассекал на занятиях свиные туши взмахами меча, или тогда, когда ударом кинжала лишал жизни корову или поросёнка.

– А как дела в школе? – спросил Якоб. Ему очень хотелось задать вопрос о некой реликвии, якобы похищенной служителями школы, но что-то подсказывало, что с этим торопиться не стоит. Придёт время – он обо всём узнает сам.

– В школе? Порядок. Ты же знаешь, друг нашу школу найдёт без труда, а враг мимо пройдёт – и не заметит.

– Колдовство? – спросил Якоб.

– Искусство… – с достоинством ответил Хасан.

Путь их лежал по увлажнённой тропе, среди зеленеющих берёз и душистых сосен, сквозь ветви которых пробивались радостные лучи майского солнца. Кони бодро несли своих седоков, чувствуя их спокойствие и уверенность.

– Пришли ли в школу новые ученики? – задал вопрос молодой человек, вспомнив, что странный монах по имени Михель собирался внедрить в школу «Куклы старой Магды» шпиона.

– Пришло несколько человек, хвала Господу. Среди них есть очень любопытные господа… А почему ты интересуешься?

– Просто я никогда не видел других учеников в нашей школе. Иногда мне казалось, что я – единственный.

– Так заведено, – немного подумав, ответил Хасан. – Ученики нашей школы не могут видеть друг друга и общаться между собой. Они не должны знать, кто каким Даром обладает. Иначе, возникает соблазн и гордыня… А ты представляешь, какая это сила – двое или трое объединившихся людей, обладающих Даром? Нет, всех своих… подопечных знает только наша госпожа. Её ученики, каждый – отдельно, служат ей, а это значит, что их силы и способности будут употреблены во славу Господа. А иначе… беды не миновать.

– Как ты возмужал, мой мальчик! – госпожа Магда встала из-за клавесина, на котором наигрывала какую-то торжественную мелодию, и подошла к Якобу. – Как ты вырос, окреп! Ты стал настоящим рыцарем! Хасан! Принеси нам вина!

Она была неотразима. На длинную яркую нижнюю тунику ниспадала мантилья, поверх которой сидел гарнаш с короткими рукавами. Светлые волосы госпожи охватывал золотой обруч, тёмные глаза с интересом наблюдали за молодым воином. У Якоба что-то защемило в груди, дыхание его участилось.

Хасан выполнил распоряжение хозяйки очень быстро. Не прошло и минуты, как он появился с большим подносом, на котором расположилась чаша с фруктами и кувшин с вином.

– Видно, мастера из Нойбертхауса хорошо поработали с тобой, малыш. Скажи-ка мне, многим ли из них удалось преодолеть твою защиту, будучи с оружием в руках?

– Никому, госпожа, – тихо ответил Якоб. – Кроме тех случаев, когда кто-то обхватывал меня сзади руками. Тогда я становился уязвимым…

– Ну-у, – протянула госпожа Магда, кокетливо сложив губы, – ты уж старайся, дружок, впредь не допускать, чтобы кто-то оставался у тебя за спиной. Ответь мне, тебе уже довелось убить… человека?

– Нет, госпожа. Хотя, нас привлекли к поискам, когда в лесах пряталась шайка Кривого Тома, и говорили, чтобы мы никого не жалели. Некоторые из нас испачкали мечи кровью, но это случилось без моего участия.

– Жаль. Настоящий воин должен без колебаний применить оружие по приказу своего сюзерена.

– Я готов, сударыня.

– Это – хорошо. Потому что тебя ждёт именно такое задание.

Хасан, между тем, наполнил кубки. Хозяйка взяла один и кивнула Якобу на второй. Они выпили, затем госпожа Магда сказала:

– А теперь возьми меня за руку. – Якоб, затаив дыхание, повиновался. – И слушай. – Она закрыла глаза и начала говорить тихо, словно пересказывала собственный сон:

– Представь движущуюся колонну людей и коней…

– Представил.

– Эти люди – в доспехах. Они сопровождают важного вельможу. Длинные копья, на которых висят флажки и штандарты… После авангарда из двух десятков всадников на дороге растянулась процессия из лошадей, запряжённых в лёгкие повозки, и сопровождающих их всадников. Обоз охраняют вооружённые люди. Мечи, топоры, луки и арбалеты…

Она словно воочию видела всё это сама.

– На телегах сидят люди. Одни отдыхают, другие зорко охраняют поклажу… Колонна растянулась на целую милю…

Якоб не выпускал узкую ладонь госпожи из своей. Его руку начало слегка покалывать… Вдруг в сознании молодого воина возникла описываемая Магдой картинка… Высокие сосны и ели, как стражники, выстроившиеся вдоль дороги, скрип колёс, звон доспехов и оружия, ленивые покрики погонщиков. Изумрудная листва деревьев и кустов по краям тропы, впереди, над верхушками леса – остроконечная крыша кирхи…

– Это деревня Гумбольден, – пояснила госпожа.

Якоб «увидел» вытирающего пот широким белым платком священника, который ехал верхом на гнедой лошади, солдата, прильнувшего к бурдюку с водой, сосредоточенно глядящего по сторонам высокого всадника в блестящем шлеме и плаще с чёрным тевтонским крестом…

– В конце кавалькады, – продолжала «рассказывать сон» госпожа Магда, —неизвестные люди сопровождают несколько телег. Это – не тевтонские рыцари, это – пришедшие из южных и западных земель чужаки.

Действительно, Якоб совершенно ясно «различил» три повозки в хвосте движущейся колонны. Несколько человек находились внутри войлочных фургонов, остальные ехали верхом рядом. Люди были вооружены, сверкали их латы и позванивала кольчуга. Но эти воины держались особняком, их облачение отличалось от того, в которое было одето большинство шествующих в колонне. Было понятно, что они присоединились к колонне тевтонцев уже в пути.

– А это что? – повысила голос госпожа Магда. – Откуда эти рыцари?

В мозгу Якоба вспыхнули новые видения. Вот из перелеска вылетела туча стрел. Люди, сопровождающие свои повозки в самом хвосте колонны, попадали с лошадей. Послышались крики раненых. В следующий момент из зарослей выскочили всадники и, размахивая мечами, ринулись в атаку. Те, кто пытался противостоять им, падали, сражённые быстрыми и точными ударами. Лязг мечей и удары о щиты и доспехи воинов далеко разнеслись по округе. Послышались звуки рога, подающего сигнал тревоги. Тем временем, нападавшие, видимо, польский отряд, ринулись к одной из повозок. Похоже, они прекрасно знали, что и где искать. Пока охрана колонны формировалась в боевой отряд, шляхтичи быстро отыскали нечто, из-за чего они устроили настоящую бойню, и быстро ретировались в лес. То, что они увезли с собой, было завёрнуто в шерстяную материю и перехвачено крепкой верёвкой. По размерам оно было не более лошадиной головы. Погони за ними не было.

– Ты видел это, Якоб? – госпожа Магда неспешно освободила свою ладонь из руки молодого воина и вновь взялась за кубок.

– Видел, сударыня. Мне казалось, что я сам там был.

– Выпей вина и я расскажу тебе, чем всё это закончится… Польский отряд разделится. Большая часть людей, принявших участие в нападении, получит свои деньги и разойдётся. Но пятеро, захвативших добычу, отправятся в деревню Гринсбене. Там один из них, пан Моралек, попытается избавиться от своих бывших товарищей. Он или зарежет их поодиночке, или, что вероятнее, отравит всех разом. В конце концов, пан останется наедине со своей добычей. Вот тут и придёт твой черёд. Ты отберёшь её у него. Если он будет сопротивляться, тогда убей его. Не жалей, это – опасный человек и задумал он безбожное дело. А то, что ты у него захватишь, доставь сюда, в школу.

– Так мне следует немедленно ехать туда, в Гринсбене? Поспею ли я? Не сбежит ли он за это время куда-нибудь в Краков?

– Не волнуйся, дружок, – ласково усмехнулась госпожа. – То, что ты видел, ещё не произошло. Оно произойдёт немного позже. Ты сможешь всё это увидеть воочию. Всего через две недели… Никуда он от тебя не денется.

– А что они похитят, сударыня? Нечто важное?

– Ничего особо ценного, поверь мне. Это – старый серебряный сосуд. Он похож на арабскую масляную лампу. Или кубок. Но, если он попадёт в злые руки, умеющие колдовать, то может принести людям много несчастий. Мы не можем этого допустить. А Господь поможет тебе.

Глава 8. Вторая реликвия

Орденский замок Мариенбург, давший начало одноимённому городу, служил резиденцией Великого магистра Тевтонского ордена с 1309 по 1456 годы. В 1410 году, во время Грюнвальдской битвы, он был осаждён польско-литовскими войсками во главе с королём Владиславом II Ягайло. После поражения рыцарей при Грюнвальде резиденция Великого магистра подверглась жестокой и продолжительной осаде. Город Мариенбург был разрушен, однако сам замок полякам взять не удалось. В 1456 году гохмейстер[20 - Великий магистр Тевтонского ордена.] Людвиг фон Эрлихсхаузен передал замок в уплату долга богемским наёмникам, а те перепродали его польскому королю Казимиру IV. Так орденский замок оказался в составе Польши. Сам же Великий магистр на время поселился в замке Меве.