Прощёный понедельник. Рассказы психиатра

– Спасибо, милый, — произнесла она уже на ходу, сорвав с куста и сунув в рот ягодку крыжовника.

Возле калитки её сильно качнуло. Юрий бросился к ней, поддержал и помог сесть в такси, подъехавших гостей…

Как-то осенью, года через два после женитьбы, когда Вера поехала навестить свою сестру, Юрий решил проведать бывшую подружку. Для начала пришёл к ней домой. Нетрезвый отец с порога объявил:

– Нет её, она – в Отрадном…

– В санатории что ли? На море решила отдохнуть? – стал уточнять Юрий.

– Да уж, в санатории… – ухмыльнулся папаша, – на реабилитации она, от алкоголизма лечится!

После обеда Юрий отправился в реабилитационный центр. Автобус мчался по трассе, и он любовался огромным небосводом, затянутым низкими тучами всех цветов: от свинцово-фиолетового до золотисто-розового, а в их просветах – небом всех оттенков бирюзового. Земля кругом была большей частью пустая, невозделанная. Жильё попадалось редко: всё больше кособокие дачки – домики-развалюхи, обитые почерневшими досками. Красить их, похоже, было не модно. Зато сады без листвы, но с яблоками на ветках производили фантастическое впечатление! Ближе к взморью небо совсем очистилось. Юрий и не предполагал, что облетевшие леса могут быть так красивы: лилово-дымчатые, с берёзами, выделяющимися, как рыбьи скелетики. А оранжевое солнце как будто густым маслом всё это заливало… Но красота продержалась совсем недолго: опять набежали тучи, на сей раз высокие и совершенно серые. Картинка за окном тоже стала скучной и серой. Но долго грустить не пришлось. Юрий прибыл в Отрадное… За высоким обшарпанным забором нашёл неприметный особняк. Позвонил. Двери открыла дежурная медсестра.

– Мне бы повидать Марину Лищенко, мы прежде были друзьями…

– Такой здесь нет, – сестричка строго и оценивающе посмотрела на посетителя, но, увидев, как радость Игоря сменилась растерянностью, смягчилась. – Возможно, это её девичья фамилия? Я постараюсь вам помочь. Тут у нас четыре Марины, все они пойдут сейчас по этому коридору на полдник, в вы, как увидите свою подругу, подайте мне знак…

Это было ужасное зрелище! От былой красоты Марины не осталось и следа: на голове копна немытых волос, серое одутловатое лицо, вокруг глаз темные круги. Из-под мешковатого выцветшего халата с одной оторванной пуговицей выглядывала растянутая «старушечья» кофта и продавленное на коленях трико…

– Можете погулять с ней пару часов по округе, – разрешила дежурная, – сейчас мы её всем миром приоденем…

Через полчаса Марину привели «в порядок»: сделали кое-какой макияж, нехитрый начес и «выдали» Юрию со словами:

– Только к морю не спускайтесь – там сегодня очень ветрено.

Откровенно говоря, находиться рядом с такой спутницей Юрию было стыдно, но здесь его никто не знал… И парочка, обмениваясь дежурными фразами, неспешно пошла в сторону соснового бора.

– Можно я на тебя обопрусь? – сказала Марина и взяла кавалера под руку.

Народу в лесу оказалось довольно много: бегали спортсмены, летучие мальчишки занимались в овражках головокружительным паркуром, жарили шашлыки пьяненькие компании… Но всё равно было очень красиво: высоченные старые деревья, птицы ещё поют, а ноги скользят по опавшей листве и хвое. Увидели даже дятла, который высунулся из дупла и очень громко «отругал» за что-то парочку. А в самом лесу ветром повалило так много деревьев, что некоторые тропинки сделались совершенно непроходимыми. Рядом с одним из мостиков удивительным образом рухнул вяз. Похоже, что в него ударила молния. Ствол неестественно расщепился вдоль, и его части упали на три разные стороны. Выглядело всё это как поверженный в смертельном бою Змей Горыныч. У другого мостика старая ветла, повалившаяся года три назад, чудесным образом оставалась живой и зелёной, даже лёжа на земле…

Когда проходили мимо какой-то кафешки, спутница проявила заметное беспокойство и умоляющим тоном произнесла. – Купи мне вина, пожалуйста!

– Ты в своём уме? Тебе же нельзя! – растерялся Юрий.

— Не лишай меня единственной радости… — шептала она, заглядывая ему в глаза. – Когда я выпиваю стакан спиртного, то чувствую, как в меня вливается жизнь!..

После такого откровения Юрию расхотелось продолжать прогулку. Он не имел привычки оплакивать своих врагов, поэтому по дороге домой – улыбался. Жизнь оказалась невероятно злопамятной особой и сама за него отмстила…

Не было ничего удивительного в том, что за столько лет супружества, чувства Юрия к жене поостыли… То, что прежде считалось верхом блаженства, теперь казалось ему утомительной обязанностью. Куда только всё подевалось? Иногда, ему не хотелось даже смотреть в её сторону. В душе он понимал, что временные отчуждения – это не катастрофа, а всего лишь закономерные циклы жизни, которые сменяются также как день и ночь, зима и лето. Однако в периоды таких «затмений» успевал наделать глупостей… Как и большинство мужчин, чувствуя одиночество и душевную пустоту, он пытался заполнить её вином и наличием любовниц…

…Однажды, когда он был мальчишкой лет десяти, и ожидал на остановке свой автобус, к нему подошла цыганка в ярких одеждах и затараторила:

– Касатик, дай я тебе погадаю. Позолоти ручку, всю правду скажу…

Юрий оробел, потому что никогда прежде с такой бесцеремонностью не сталкивался.

– У тебя есть денежки? – наседала плутовка.

– Нет…

– А что есть? Я не могу гадать просто так, мне обязательно нужно дать что-нибудь взамен.

– У меня есть конфета… – выдавил из себя мальчик.

Конфета была отобрана и гадалка произнесла:

– Ты станешь лётчиком. И у тебя будет очень много женщин… Ну, очень много!

Юрию даже показалось, что цыганка с каким-то удивлением или восхищением посмотрела на него. Тут подошёл автобус, Юра прошмыгнул в салон, забрался на заднее сидение и стал думать о Светке за соседней партой, потом о Танюше – наискосок… Но дальше его фантазия не пошла, потому что остальные девчонки в классе были не такими симпатичными…

Да, он изменял супруге и обманывал женщин! Срывал их, словно красивые цветы в оранжерее и наслаждался ароматом, так ни разу не полюбив по-настоящему ни одну из своих избранниц. Срабатывал ли у него инстинкт охотника или он подсознательно мстил за первое, оскорбленное чувство? Только фонтанирующая страсть «на стороне», довольно скоро сменялась у Юрия эмоциональным «выгоранием», усталостью и разочарованием. Но обман – есть обман, и чем чаще к нему прибегаешь, тем труднее удержаться от нового! Оттянуть разоблачение возможно лишь с помощью более изысканного вранья. Вот так он и погибал, погрязнув в этом гнусном пороке, как в гнилом болоте… Но теперь – всё кончено: любил полгода, а разлюбил… в четверг. Чёрт с этой любовницей! Разводиться с Верой в Юркины планы не входило, и сейчас он ехал к жене мириться.

Для этого была веская причина… Накануне ему приснился необычный сон. Если не сказать – «страшный»! К слову, мы очень мало знаем о наших сновидениях… Нам, конечно, известно о медленной и быстрой фазах сна, его стадиях и циклах, но не более того… А ведь издавна считается, что сновидения способны предупредить человека о грядущей беде, донести до него некое зашифрованное сообщение или откровение. Так Д. И. Менделеев, задремав, увидел свою легендарную Периодическую таблицу, творец новой физики Нильс Бор узнал, как устроен атом, а Пол Маккартни до сих пор уверяет, что музыка к песне «Битлз» «Yesterday» – вовсе не его заслуга, поскольку явилась ему во сне. Но кто отправляет нам вещие сны? Из какой реальности приходят все эти «послания»? Почему некоторым людям сны вспоминаются тусклыми и бесцветными, а другим, напротив – яркими и красочными?..

Вчера Юра лёг спать около полуночи и уснул почти мгновенно. Обычно по утрам он не мог вспомнить своих сновидений, но это… отчетливо и в малейших деталях врезалось в его память… О нём он впоследствии рассказывал…

– Вы кто? – окликнул я невысокого человека, одетого в просторный алый балахон с капюшоном, закрывающим половину лица.

– Я – «Проводник», – спокойно, но твердо ответил незнакомец. – Мне велено показать тебе место, которое человек по собственной воле увидеть не может, а только если я отведу его туда. Успокойся: это не займет много времени, и мы вскоре вернемся назад. Мне лишь необходимо твое согласие, это – обязательное условие.

Я, недолго думая, утвердительно кивнул. Проводник взял меня за руку, и мгновенно всё окружающее пространство пришло в движение. Мы оказались перед огромным круглым входом, то ли в тёмную пещеру, то ли в какую-то огромную трубу.

– Ничего не бойся, – сказал он, и нас начало медленно затягивать внутрь…

Внезапно в глазах у меня всё померкло и стало чёрным, затем тёмно-вишнёвым и мигающим. Я почувствовал свою полную беспомощность: меня трясло и вращало, выгибало и скручивало, а в мозгу творилось невообразимое…Сказать, что я испугался, значит, не сказать ничего! Было ощущение, что страх овладел каждой клеточкой моего тела, каждой молекулой и атомом. Да-да, возникло ощущение, что я распался на миллиарды частиц, которые объяты нестерпимым ужасом, и я уже не личность, даже не проблеск сознания, я – облако дикого первобытного страха. В отчаянии я мысленно воскликнул:

– Мне не выдержать, я рассыпаюсь!

– Потерпи ещё немного… – не услышал, а скорее почувствовал я ответ своего спутника.

И тут же меня «отпустило»… Я вновь ощутил себя в своём теле, твёрдо стоящим на ногах.

– Следуй за мной, – сказал Проводник, – я покажу тебе кое-что важное.

Мы сделали пару шагов и переместились в какое-то унылое, дикое место. Здесь не было ни ветра, ни солнца, тут предметы не отбрасывали тени, а путники не оставляли на песке следов. Вся эта печально-серая каменистая равнина была до горизонта утыкана сухими деревьями-палками. К их уродливым суковатым стволам были привязаны измождённые полуголые люди. Много-много, насколько хватало глаз… Поражала и звенящая тишина: ни стона, ни шороха, ни единого звука…

И тут меня настигли… чувства, испытываемые этими несчастными людьми: бесконечное одиночество, тоска и отчаяние! Их трудно описать или найти им подходящее сравнение, но это было… сродни истинному вакууму – пустоте пустот! Я понял, что мой недавний страх в трубе был бы более желанным, чем такая зловещая пустота. Там, по крайней мере, меня не оставляла Надежда. Здесь же Надежды не было!

– Ты всё правильно понял, Юра… – промолвил Проводник. – А теперь хочешь узнать: кто они такие? – и сказал, не дожидаясь моего ответа. – Это – прелюбодеи, Юра…

И вновь – труба… Но в этот раз – ни тени страха, просто волнующее ощущение полета.

– Прощай, Юра, – тихо проговорил Проводник и растворился в воздухе.

На этом я и проснулся. Долго приходил в себя, поскольку всё тело ныло от перенесённых во время телепортации перегрузок. Наконец, я встал и ясно понял, буквально до мурашек на коже, что за всё содеянное придётся когда-то отвечать. И, не дай Бог, оказаться ещё раз в том гиблом месте! Я отчетливо осознал, что пришёл конец всем моим любовным приключениям, и что в ближайшие дни необходимо сделать жене предложение о венчании…

Даже тогда, когда нам начинает казаться, что брак себя полностью исчерпал, обычно остается ещё тысяча и одна причина оставаться вместе. Для Юрия главным аргументом являлась дочка Анечка. Малюткой она была замечательной пышечкой. Он называл её – «моя ягодка» и, как умел, по-мужски баловал, стараясь поддержать у доченьки веру в добро и чудо, воспитать её честной, чуткой и искренней… Она расцветала от его неуклюжей заботы и отвечала взаимностью: называла отца «мой помогатель» и «выручатель». А когда была совсем маленькой, то рисовала для него забавные картинки, заучивала и декламировала стишки, а увлекшись рукоделием – дарила самодельные игрушки, шила футляры для мобильников и вязала спицами тёплые шарфики. Во время игр или чтения книжки она могла молча подойти к отцу, забраться к нему на колени и крепко-крепко обнять… На вопрос взволнованного родителя: не случилось ли с ней какой-нибудь неприятности, она отвечала: «Нет, папочка, я просто хотела, чтобы ты улыбнулся!»