АВТОСТОПОМ по Америкам и Европам

– Ты знаешь, что здесь автостопить нельзя? – строго спросил офицер, после того как выяснил, что я из России. Я постарался изобразить самое искреннее удивление:

– Правда? Т.е. really?

Он стал мне популярно объяснять, что на интерстейт хайвэях и фривеях пешеходам находиться запрещено. Я сделал вид, что впервые об этом слышу.

– А как ты сюда попал?

– Ехал на попутке и меня высадили здесь.

Видимо, полицейский удовлетворился моим объяснением, потому что, ни слова не сказав о штрафе, предложил подвезти к въезду на хайвей, где голосовать разрешено.

Пришлось мне голосовать перед турникетом, через который на хайвей въезжают машины, идущие как в Нью-Йорк, так и в обратную сторону – в Чикаго (потоки транспорта разделяются уже за турникетом). Здесь стоял знак ограничения скорости, поэтому машины проезжали мимо очень медленно. Впервые у меня появилась возможность хорошенько разглядеть, как реагируют на хитч-хайкера автомобилисты.

Простояв довольно долго, я отметил в их поведении определенную закономерность. Сначала водитель бросал взгляд в мою сторону и быстро читал надпись: «Нью-Йорк» на табличке. Дальнейшее зависело от того, по пути мне с ним или нет. Практически все, кто ехал в сторону Чикаго, выражали жестами бурное сожаление, что нам не по пути. Если же водитель отводил глаза и начинал активно рыться у себя в «бардачке» или с интересом разглядывать окрестности (где, кстати, ничего примечательного не наблюдалось), то – увы! – это был явный признак того, что он едет в сторону Нью-Йорка.

День выдался пасмурный, а психологи давно установили, что в такую погоду люди помогают менее охотно, чем в ясную и солнечную. Неужели мне торчать тут, пока погода не улучшится?.. Но нет правил без исключений – один водитель все-таки остановился: солидный мужчина в темном костюме и белой рубашке с галстуком. Видимо, чиновник – все заднее сиденье занято папками с бумагами. Я обрадовался, что наконец-то поеду дальше в сторону Нью-Йорка, но, выехав на хайвей, мы повернули в сторону Чикаго.

– Мне в Нью-Йорк, – всполошился я и показал рукой в обратном направлении.

– О, пардон, виноват. Я не местный и плохо сориентировался. Он, похоже, действительно хотел мне помочь и теперь не знал, как же исправить свою ошибку:

– Что же делать? Высадить тебя на хайвее нельзя. Отвезти назад и рад бы, да не могу – тут обратных разворотов нет. Придется ехать до следующего выезда.

Да, много раз судьба меняла мой маршрут, но в обратном направлении я ехал впервые. К такому повороту я отнесся философски, а вот водитель все продолжал мучиться и при расставании достал из бумажника пятидолларовую банкноту:

– Пусть это будет компенсацией за мою ошибку.

Девяностый интерстейт хайвей проходит по границе между двумя штатами. С одной стороны Мичиган, с другой – Индиана. Вечер застал меня на пересечении с 33-м стейт хайвеем. В поисках места для ночлега, я прогулялся по Мичигану, метров пятьсот, не больше, но там мне не понравилось. Вернулся назад и зашагал в Индиану. Пройдя по хайвэю не больше километра, свернул в лес.

На хвое, под старой сосной постелил пластиковый мешок (такие в Америке обычно используют для мусора). На него положил спальник и, не раздеваясь, забрался внутрь. Температура была не выше нуля, но я довольно быстро согрелся – не наврали в рекламе! – и сразу уснул.

К утру погода не изменилась. Было все так же холодно и пасмурно. Я вернулся на то же место на пересечении 33-го хайвэя. И здесь без изменений. Машин мало, да и попадаются одни пенсионеры и женщины, а уж они-то хитч-хайкеров берут очень редко, руку можно даже не поднимать.

Но тут редкий случай! Подвезти меня решилась симпатичная шатенка на джипе «Судзуки-самурай». Ее решимость объяснялась очень просто: все заднее сиденье занимал… громадный дог, который сразу же положил свою тяжелую голову мне на плечо. С таким телохранителем можно хоть десяток хитч-хайкеров взять в машину!

Девушка оказалась студенткой из Индианаполиса. Мне страшно надоело стопить на платном шоссе. Может, стоит свернуть? Я достал карту и увидел, что этот город совсем в другой стороне. Хотя у меня были еще и координаты водителя одной из попуток, который жил там же, на этот раз круто менять маршрут не захотелось.

Я остался голосовать у поворота на 69-й интерстейт хайвэй перед турникетом. Здесь машины тоже поворачивали на Нью-Йорк или Чикаго, только въехав на хайвей. Останавливаться никто не собирался. Выход один – пройти за турникет и встать на развилке. Там потоки машин разделяются, и водителям будет сложнее прикидываться, что нам не по пути.

Стою. Опять холодно и невесело… Подъезжает машина. Конечно, опять патрульная. Конечно, за рулем опять вчерашний полицейский. Он тоже меня узнал и удивленно воскликнул:

– Опять ты! Я же тебе уже говорил, на американских автострадах голосовать строго запрещено!

Я попытался оправдываться:

– Так до трассы еще метров тридцать.

– Ты неправильно понял. Здесь голосовать тоже нельзя – только перед турникетом.

– Но там неудобно.

Тяжело вздохнув, полицейский тем не менее невозмутимо и внятно попросил:

– Шел бы ты лучше голосовать за турникет.

Я нехотя подчинился. С полицейскими лучше не спорить. Тем более по пустякам.

Штат Огайо: No hitch-hiking

До границы со штатом Огайо было уже рукой подать, но тут всплыло в памяти предупреждение хитч-хайкера из Калифорнии о том, что в этом штате стопить опасно. Что же делать? В объезд не хочется, а покупать билет на автобус – не в моих принципах. Выход только один – ехать с транзитниками.

От нескольких предложений подвезти меня на несколько десятков миль я отказался, но скоро так окоченел на пронизывающем насквозь холодном ветру, что согласен был ехать с кем угодно и куда угодно, лишь бы немного погреться в машине.

Затормозил джип. Водитель, судя по штормовке и удочкам, собрался на рыбалку.

– Я еду на озера и могу подвезти тебя только до Толидо.

Когда возле Толидо (в центре Огайо) я вышел из машины, первый же взгляд, брошенный на дорогу, уперся в белую табличку с надписью: «No hitch-hiking» – первую и единственную за время всего моего путешествия. Действительно, не зря меня предупреждали. Надо срочно сматываться, Я отошел немного подальше и стал голосовать.

То ли здесь патрульных автомобилей больше, чем в других штатах, то ли я обращал на них особое внимание, но за пятнадцать минут мимо меня проехали четыре полицейских машины. К счастью, без остановки.

Место было не очень удачное – на крутом повороте эстакады, по которой машины выезжали к турникету. Решив, что грузовик здесь вряд ли рискнет затормозить, я высматривал исключительно легковые машины. И конечно, все получилось наоборот – остановился рефрижератор.

Толстяк водитель, выскочив из кабины, стал протирать тряпкой фары и радиатор. В Америке мне часто приходилось встречать толстяков, но этот потряс мое воображение.

– В какую часть Нью-Йорка тебе нужно? – спросил он. Я даже растерялся от неожиданности. Немного поколебавшись, ответил:

– Мне лишь бы до станции метро добраться.

– А! Я-то думал, что ты едешь в штат Нью-Йорк.

И водитель с явным разочарованием добавил:

– Я в Нью-Йорк-сити не еду.

– Да и Бог с ним. Мне бы хоть из Огайо выбраться.

– Тогда садись. – И он открыл мне дверцу ключом…

– Я еду на северо-запад штата, в Буффало, – пояснил толстяк, включив зажигание.

По карте я определил, что в Кливленде дорога на Буффало поворачивает налево, а нью-йоркская – направо. Но Кливленд – это еще Огайо…

Водитель болтал без умолку. Мы обсудили с ним массу проблем: от военного конфликта в зоне Персидского залива до качества гамбургеров в закусочных «Макдональдс». В кабине рефрижератора была установлена рация, и водитель ухитрялся включать в разговор других дальнобойщиков. И в конце концов нашел такого же любителя поболтать.

Я-то считал, что за два месяца в Америке уже достаточно освоил язык, иногда даже ловил себя на том, что и думаю на английском. Но в сплошном потоке речи двух водителей-дальнобойщиков я смог понять только отдельные слова.

Снимок у Ниагары