Холодные сумерки

– Чего желаишь, товарищ? Виноград – ай, пальцы оближешь, айва – как живой солнце, груши – сами в рот лэзут!

«Тамбовский волк тебе…»

А ведь у этого Вардана наверняка была семья, дети. Возможно, дочери. Наверняка же он считал себя хорошим человеком, мужем и отцом. И торговцем тоже: Дмитрий проверил по картотеке, и у этого армянина, в отличие от Вахтанга, с бумагами был полный порядок.

«Интересно, выдал бы он свою дочь за Вахтанга?»

Дмитрий помедлил, еще раз оглядел товар, пожал плечами.

– Говорят, отец, у тебя персики самые сочные на весь Влад?

– Пэрсик? Сочный, лючше не бывает! Тэбэ какой? Вот, сматри, пушистый как щэка девушк!

– Да мне бы посветлее. – Он вздохнул и словно невзначай бросил взгляд за плечо. – И побольше. Друзей угостить хочу, десять их у меня, да еще двое. А у тебя, вижу, персиков мало.

Ящика с персиками хватило бы, чтобы все отделение до вечера бегало в туалет, но Вардан, пожевав губу, кивнул.

– Мало, слюшай. Но много – это дорого, очень дорого…

– А ты мои деньги не считай, – спокойно ответил Дмитрий, хлопая себя по карману, который вздувался смотанными в цилиндрик чистыми листами бумаги. – Но, если мало, значит, зря пришел. К другим пойду.

Он повернулся было, но армянин потянулся через прилавок, поймал за руку.

– Нэ торопись, товарищ. Сейчас – мало, так будет больше! Когда надо?

– Когда будет?

Вардан задумался, шевеля толстыми пальцами. Наконец, досчитав, медленно кивнул.

– Завтра прыходи. Мой друг пэрсики прывизет, доволен будешь.

– Светлые?

– Самый свэтлый, как снэжная королева! Слово даю! Только до открытия приходи, слышишь, да? А то все разбэрут, ничего не останется.

– Свежие? Лежалые-то только свиньям на корм.

Армянин помрачнел, глянул в небо, словно искал там ответ, потом покачал головой.

– Нет, слюшай, вчерашние будут. Нэ хочешь?

Дмитрий помедлил, будто раздумывая, потом махнул рукой.

– Все равно беру. Но может тогда дешевле отдашь? Скинь по десяточке со штучки?

Это Вардану понравилось еще меньше.

– А говорил, деньги нэ считаешь. Нэ нравится – нэ…

«Жадина».

– Ну вот, а говорят, на рынке любят торговаться… Ладно-ладно! Шучу. – Дмитрий успокаивающе вскинул руки. – Не гоношись. Договорились. Завтра так завтра. Бывай. А, впрочем, дай вон ту грушу. Коли уж сама в рот лезет.

«А завтра и тебя съедим, дорогой, вместе с Вахой, – размышлял Дмитрий, жуя сочную грушу, которая и впрямь таяла во рту. – Конечно, с грузом может приехать и курьер, но вряд ли. Судя по качеству фотографий, скупой ты, Вахтанг, и рисковать и платить за такую копеечную работу не станешь. А еще, главное, ты так и не нашел себе нового фотографа. Нет таких? Не верю, на такое качество Зои не требуется. И найти человека с камерой несложно. Значит, или ты решил сворачивать бизнес, или рассчитываешь, что Зоя вернется. Следовательно, думаешь, что она жива…»

Обрывая мысль, толпа у обойного ряда взбурлила, раздались крики.

– Вор! Украли!

– Господи, что ж делается…

– Люди, ловите, он туда убежал!

– Где?!

Из толпы выкрутился прыщавый парень в надетой набекрень кепке, сжимавший в руке красную сумочку с перерезанным ремнем. Зыркнул вправо, влево, метнулся во фруктовые ряды, мимо Дмитрия. Поймать его было – плевое дело. Дмитрий уже почти протянул руку, чтобы цапнуть воротник поддельного адидаса – и замер. Он стоял посреди прохода, и торговец персиками наверняка все видел. Вряд ли порнуху завтра продадут излишне сознательному гражданину, умеющему крутить преступников.

«Скотство».

Парень, даже не глянув в его сторону, пронесся мимо и свернул в глубину рядов. У входа взвилась трель милицейского свистка, но Дмитрий знал: пока постовые добегут, вора уже и след простынет. Описание в отдел малолеток он, конечно, даст и при нужде парня опознает, но когда это еще будет – и будет ли?

«Следовательно, Вахтанг, ты не маньяк-убийца. Но счет к тебе только что увеличился еще на строчку».

II. Совещание с начальством

Вечером, когда Дмитрий, с опухшей от бумаг и отчетов головой, уже готовился уйти домой, чтобы подремать хотя бы пару часов перед свиданием с Олей, телефон зазвонил снова.

«Господи, только бы не очередное тело».

– Майор Меркулов слушает.

– Дима? Не ушел еще? Зайди, – раздался глухой голос Курлянда.

– Слу… – начал было говорить Дмитрий, но из трубки уже доносились гудки отбоя – полковник положил трубку.

– Что еще случилось? – поинтересовался Дмитрий у стен. – Вроде бы я ничего не успел натворить? Что произошло на этот раз?

Стены молчали, и он, так и не придумав, чем провинился, вернул бумаги в сейф и отправился к начальству.

Дед, вопреки опасениям и ожиданиям, выглядел мирно. Сидел в кресле у окна, читая подшитые листы, в которых Дмитрий опознал собственный отчет за вчерашний день.

– Вызывали, товарищ полковник?

– Садись. – Дед кивнул на стул для посетителей, не в пример более удобный, чем те, что стояли в опере или в кабинетах попроще. – И рассказывай.

– О чем? – удивился Дмитрий.

Полковник хлопнул рукой по отчету.