Последнее дежурство

На койкоместе посередке зала,

Залетчица, уже впадая в дрожь,

От криминального аборта вЯла.

На стуле посреди комнаты сидел пунцовый от напряжения заведующий реанимацией Куликов и сверлил глазами тазик с водой, где плавал белый шарик. Андрей вежливо поинтересовался:

– Бог в помощь! Получилось? Или твой безумный план не сработал? Узнаю классику реанимации. Было напряжение, все вспотели, никто не смог! Напряженно работаешь, товарищ телепат, в сумеречной зоне… Вы тут нашенских космонавтов вперед ногами не выносите? Мы требуем свежих новостей, как здесь выглядит наша прооперированная диаспора, что говорят господа дежурные реаниматологи, какие краткосрочные прогнозы…

Куликов слегка недовольный тем, что его занятие внезапно прервали, повернулся к вошедшим.

– Ты как хотел, поперек дверей их что ли выносить? Видишь, некогда мне. Реаниматологи находятся на работе в состоянии постоянного стресса. За смену может смениться вся палата и не потому, что пациентов живыми перевели… вот я и тренирую собственное биополе. Уважаемый коллега, не всегда нужно беспрекословно доверяться одним технологиям. Это вам не топором махать в операционной! Тут, понимаешь, психокинез, дело весьма деликатное…

– Какие мы с тобой Инна отсталые! Может, экстрасенс, сначала на мышах попробуешь, а не на себе? Мы, хирурги, все из народа и не голубых кровей… Люди неказистые. Это вам – лишь бы кого геройски вернуть из мира потустороннего в посюсторонний, независимо от желания больного. Инфаркт для вас – маленькая разминка, а агонизирующее дыхание – настоящий праздник! Проблемы придают вашей жизни чувство значимости. Кстати, уверен, твой эксперимент откроет много интересного для медицины, – сделал серьезное лицо Андрей, – свет в конце тоннеля станет еще дальше! Да, наша больница – место, где исполняются мечты. Впрочем, теперь, я думаю, тебе пора придумать себе новую мечту. Посолиднее…

– От себя двигаю, а обратно не выходит, – огорченно вздохнул потный Кульков, – садитесь, коли в гости пожаловали. К слову, недавно ходил на собрание областного общества экстрасенсов. Есть оказывается и такая контора! Наблюдал там, как одна малолетка подвесила кирпич на высоту около метра над уровнем пола, причем, никто не смог его подвинуть! А барышня смотрит да посмеивается над потугами зрелых колдунов… Что творится на белом свете! Теперь докладываю по существу дела. Врачи и медсестры находятся в состоянии постоянной боевой готовности, и эта битва длится все время! Женщины, выходя из комы, спрашивают о детях и мужьях. А мужики первым делом смотрят, на месте ли у них член… у вашего контингента за время наблюдения ни прогнозов, ни динамики особой нет. Никто за чертями бежать не собирается и молчком на тот свет не смотрит! Во время массажа сердца умирающим больным ребра не ломаем, физиологические растворы внутривенно переливаем, изучаем неинформативные интерфейсы, где треть кнопок подписана кириллицей, треть латиницей, треть – стерлась. Никому пока не заплохело! Мы можем спокойно выпить кофию. Слышь, Сидоренко, не тушуйся, все свои тут! Пой!

Дневальный ангел смерти прилетел

Маркировать предписанные жизни:

На те, что богу – в зАлежь, и – не те.

Традиционный ритуальный бизнес.

С дежурных мониторов удалясь,

Проходят тени подушевныйскриннинг,

В казенных столбовых госпиталях

Давным-давно обычная рутина.

Пока хранитель ладил грехоскоп

Фантомы препирались в коридорах,

Для их, не знавших сковородок, жоп

Был райский садик яблоком раздора.

В трех – висельник, алкаш и наркоман,

Прижали к стенке блудную соседку:

«Колись на ад. Для нас ты, христиан,

Детоубийца, типа – людоедка!»

Распутница на доводы остра,

Отрезала догматам злополучным:

«Привыкли жарить девок на кострах!

Сектанты! Разберуся без подручных!»

– И на том спасибо! А то, как ни придешь в гости, вечно разводите свои реанимационные хороводы с бубнами, то за фиксаторы хватаетесь, то – шприцы набираете, то – стучите дефибрилляторами! Встречаю неделю назад у вашего лифта дядьку в больничной пижаме. Вид, ну очень неважнецкий. Овощ с постреанимационным синдромом. Спрашиваю его: – Вы из терапии? А он так умиротворенно, – Дык, я ж в реанимации лежу. Просто покурить вышел, пока медсестра кушает. Попрощался и ушел обратно в реанимацию… Гвозди из таких сапиенсов надо делать! Почему вы не даете народу помереть спокойно в боксах под ярким светом ламп? Клиентов опутываете проводами от разных приборов. Вот такая реанимация у нас… специфическая!

– Нашему брату нужен контроль над ситуацией или хотя бы возможность такого контроля, ибо иногда сюда наведывается в гости смерть. – с улыбкой произнес Кульков.

– Ты, Шурка, уж постарайся для Инессы свой фирменный турецкий сварить! У нее нынче трудная полоса выдалась… только, не наливай заговоренную жидкость из этого тазика, пожалуйста! А то знаю я вас… делаете тайно хреновуху из мертвой воды и пьете ее по-тихому! Сейчас недостаточно напоить Инну волшебным лекарством, сделать успокаивающий укол и подержать за руку. Для нее нужно сделать еще немного сверх того!

– Не трынди… попробуй сначала из шкафчика умыкнуть флакончик наркоты, тебе тут же организуют одиночную камеру в изоляторе. А если наши врачи не станут с пеной у рта здесь скачки устраивать, то сразу и присядут! Как минимум, условно. Ну, они же не все время скачут… так чисто на визуал мониторинга сходить там… и все такое. Че сразу язвить про бубен… Будь спокоен, товарищ грыжесек на счет кофейку, Сэр Александэр могет сварганить из какао-бобов божественный напиток. За Иннушку я завсегда горой! Тока обратной связи от нее никак не могу дождаться…

– Знать, таков твой мужской удел – отсутствие отклика! Хоть у шарика, хоть у дам… но, если действие является стандартом успеха, любой итог будет триумфом! Уметь всё сразу… колдовать и лечить, невозможно. Ты берись за привороты! Между прочим, могу подарить валдайский бубенец. По непроверенным данным, его колокольный звон нахрен убивает микробы! Кстати, я заметил, твой шарик на самом деле не шарик, а параллелепипед, из-за которого лукавая рожица с рожками иногда выглядывает…

Все трое несколько приятных минут глотали горячий кофе из чашечек, блаженно закрывая глаза и втягивая ноздрями ароматный парок. Андрей поймал вопросительный взгляд Куликова, кивнул незаметно в сторону Инны и выразительно зажмурился. Куликов понимающе качнул головой. Сидоренко меланхолично перебирал струны, глядя в матовое окно:

«Час, два… умрете все, недолго ждать…»

Посланник Неба приструнил недужных.

«Не сдвинетесь до срока ни на пядь

Пока за жизнь цепляетесь натужно».

Дух испуская из своих утроб,

Они ушли сменяясь, друг за другом.

Архангел шлюху взял, наверно – гомофоб,

Иль чисто по-пацански за заслуги!

Набегавшись по больничным этажам, Андрей устало добрел в кабинет дежурантов, свалился на кушетку, и моментально отключился. Оглушительный звук телефона в темноте. Андрей сразу вскочил на ноги.

– В приемное срочно, – привычно доложила Полина, – Андрей Евгеньевич, вас ждем!

– Сейчас Инессу Палну пришлю, сам-то хочу в операционный блок смотаться. Что там? Ребенок… Мммыы… Лады, иду! Инессе не звони…

Сонный Андрей отправился в смотровую. На кушетке рядом с родителями сидел готовый ко всем бедам трехлетний мужичок с оголённым мужским достоинством. Заметив Андрея, он горестно всхлипнул:

– Дяденька! Писечка сильно болит…

– Не плачь… сейчас вылечим твой маленький крантик, дружок! А сначала я просто погляжу, – улыбнулся Андрей. После обследования он укоризненно обратился к родителям малыша:

– Мама и папа, объявляю выговор без занесения! Недостаточно следите за мужским хозяйством сынишки, надо регулярно делать туалет писульки. Оттого у ребенка и началось воспаление в этой области, даже рыхлые спайки уже начали образовываться.