Четвёртая стража

Испуганно верещит —
Пред Господний явиться трон
Ангел-хранитель мчит.

Безответную пустоту
Хлещет взмахами крыл,
В перекошенном скорбью рту
Крик бессилья застыл,

На ресницах белеет соль,
Не вернуть румянца ланит.
Покаяньем утишить боль
Ангел-хранитель мчит.

– Так значит, она мертва?..
– Мертва, Всемогущий Господь…
Что ж ты не уберёг?..
– Не смог, Всемогущий Господь!..
Что ж крылом не прикрыл,
дал греху побороть?!..
– Не хватило размаха крыл,
Всемогущий Господь…

III
Бежавшая от счастья недотрога,
Свою любовь предавшая сама —
Офелия, прогневавшая Бога,
Ушедшая – сошедшая с ума;
При первом в жизни повороте резком
Схватившаяся в ужасе за грудь,
Закончившая жизнь трусливым всплеском,
Офелия, пустышка! В добрый путь!
Да, в добрый путь! Давай, плыви, плутовка —
Без лоций, без фарватеров, без вех;
Безумьем уравнявшая так ловко
Свой первый и последний смертный грех;
За трусость не понёсшая расплату,
За муки не снискавшая наград,
Ни к Раю не приставшая, ни к Аду,
В себе самой неся и Рай и Ад;
Как сена клок, изорванная тряпка —
Офелия, бежавшая любви! —
Давай, плыви! В воде темно и зябко,
Но ты плыви, Офелия! Плыви!
Близ берега – в кустах, в траве зелёной —
Плыви, плыви! Ещё не вышел срок!
На каждой ветке, до воды склонённой,
Девичьей плоти оставляя клок;
Плыви вперёд, усталости не зная,
Подъеденный мальком, раздутый труп;
Лилеи и кувшинки раздвигая,
Не размыкая почерневших губ;
В безоблачные дни, в дожди, в туманы,
Уставя в небо мёртвый свой оскал,
Минуя рощи, пастбища, курганы,
Водовороты и теснины скал —
Плыви, плыви, пугая всех на свете:
Бродяг, что близ реки нашли жильё
И рыбаков, что расставляют сети,
Их жён, пришедших полоскать бельё,
На берегу играющих детишек
И девушек, пускающих венки;
Плыви неспешно, времени – излишек!
Всё дальше, по течению реки,
Бегущей сквозь столетия и страны
(И по пути в движение своё
Вбирающей поэмы и романы,
Легенд и мифов пыльное старьё,
Рассказы, были, драмы, анекдоты,
Полотна красок и актёров грим,
Рассыпанные в партитурах ноты) —
На самый край Вселенной! Чтоб за ним —
Где нет уже ни хаоса, ни лада,
Где кончены пространства и года —
Восторженно ревущим водопадом
Обрушиться в Ничто и в Никуда.
…И – тишина. Нет больше страстных, нежных.
Лишь памяти ошмётки. клочья снов.
Прощай. Быть может, я в молитвах грешных
И о тебе замолвлю пару слов.

Памяти Виктора Галина-Архангельского

Нас прореживает Судьба
Гребешком блестящих ножей,
Чья убийственная гульба
Посреди несклонённых шей —

Не иллюзия, не мираж,
Не к безумью сквозной проём,
Но Реальности злой кураж,
Что разнузданней с каждым днём.

Пробежал холодок вдоль спин:
Приоткрыв високосный год,
Кто из тёмных его глубин
Вынет новый гибельный лот?

И под лязг поварских желез
В непроглядной адской ночи