Матрица

На том и разошлись. Было два часа пополудни и чернявый, а лучше сказать Прораб отправился в свое у правление за расчетом.

Картина четвертая

К пяти часам Прораб был уже в Тастаке, в небольшом синеньком ресторанчике. Это было старомодное деревянное строение, увитое плющом. Здесь всегда царила прохлада и масса свежего воздуха. Ресторанчик только открылся, столики, чистые салфетки, ходили официантки. Прораб присел за крайний столик и подозвал официантку. Однако, его здесь знали.

– Привет. Малыш здесь?

– Да уже пришел.

– Позови.

Малыш был саксофонистом в маленьком оркестре ресторана, впрочем, он мог играть на всех инструментах. Это был молодой человек, двадцати одного года, ровненький, тоненький с необычайным сиянием зеленых глаз.

– Привет, Малыш. Поздравь, выгнали меня с работы и по статье. Помнишь эту суку Ланжевского. Разбил я ему все-таки морду. Жаль, я в полусреднем весе, а в нем больше ста. Ну как я выгляжу с фингалом? Дельце у меня к тебе. Тут я с одним мужиком познакомился. Дело предлагает, но ехать надо. Отпустит-ли тебя жена?

И в двух словах изложил все дело. Малыш заюлил. Ресторан – вот и все, что он знал. Восемдесят рублей в месяц плюс куски со стола, жена, Маришка, которую он безумно любил, – это еще семьдесят рублей в месяц, она работала библиотекарем, а еще ее сестра-девятиклассница, которой и тряпочки нужны и бирюльки на пальчики – конечно, деньги нужны, но у него слабое здоровье и Маришка ни за что не отпустит.

– А если под мою ответственность.

Малыш задумался. Прораб для его семьи был непререкаемым авторитетом.

– Я буду говорить, убеждать, – пообещал он. – Слово даю.

– Я позвоню тебе до одиннадцати, – пообещал Прораб.

В туже ночь Чиф развлекался с фигуристой брюнеткой, оба нежно ворковали в будуаре.

В туже ночь Прораб в своей убогой землянке набивал чемодан и обтягивал его проволокой.

В ту же ночь Малыш, стоя на коленях, умолял свою жену отпустить его.

В ту же ночь Валету снился странный сон, будто где-то он в лесу на хуторе, рядом какая-то женщина, двое детей и все это его…

Ровно в одиннадцать в будуаре раздался звонок. Чиф одной рукой держал трубку, другой обнимал подругу. Переговорили коротко. Чиф назначил встречу в семь вечера в ресторане Алма-Ата. «И паспорта не забудьте», – отметил он особо.

Картина четыре:

Ровно в семь Прораб приодетый по случаю в пиджак и брюки, входил в банкетный зал, держа за руку трепещущего Малыша. Тот в водолазке и брючках казался тростиночкой, навстречу им двигался сияющий Чиф. Был одет он в шикарный кримпленовый костюм красного цвета, белая сорочка с золотыми запонками, галстук- бабочка, на ногах коричневые башмаки. Ступал мягко, носками внутрь. Пахло чистым мужским телом, дорогим мылом и мужским одеколоном. Столик уже был накрыт, за столом какой-то бледный, вялый тип, одетый по меркам казино, глаза смотрят в точку.

– А вот и наши новые друзья, – заверещал Чиф. – Ты погляди только, Валет, какие молодцы. А это, стало быть, наш новый дружок. Проходи Малыш, внучком мне будешь. Так, все за стол, начнем.

Чиф усадил всех за стол, разлил всем коньяк. На столе было минимум алкоголя, зато горячие шашлыки.

– Познакомьтесь с моим племянником, он немного нездоров, но это скоро пройдет. Ну, как я понял, вы согласны, давайте паспорта. Я беру билеты на тридцатое. Полетим самолетом, время вылета я сообщу. А пока давайте, налегайте, мясо нельзя оставлять.

Появился оркестр с певичкой, заиграла музыка, официант что-то нашептывал Чифу в ухо. Тот благосклонно слушал и посмеивался, с соседних столиков ему подмигивали бабенки. В общем, лучше всех. Даже Малыш успокоился. Расходились попарно, Малыш в микрорайон, Прораб в Тастак, эти двое на Ленина.

Картина пятая

День отлета выдался хорошим. Время близилось к одиннадцати, на ступенях самого здания аэропорта стоял Чиф, рядом Валет. Человеческие волны обтекали обоих. Чиф тревожно вертел головой. Но вот на площадь подкатила старенькая Волга, из которой с треском вывалился Прораб. Он тут же подкатил к Чифу.

– Что у тебя в руках?

– Инструмент. А чтобы чемодан не развалился, я его проволокой скрутил. Уже втроем стали поджидать четвертого. Но вот подъехала солидная машина, из нее вышел Малыш, рядом с ним Маришка.

– Вот так номер. Это кто такой. Никак не ожидал. Валет, прими – ка ее на себя. У меня с молодыми никак не получается, – и с этими словами сатир исчез.

Впервые тот ожил, заулыбался, начал двигаться. Маришка в руках несла чемодан, даже не замечая, что делает мужскую работу. Валет принял его, поздоровался, очень приятно выглядел и Прораб, по-приятельски чмокнул в щеку Маришку.

– Я вот тут оставила в чемодане список лекарств, которые ему надо принимать по часам, – обратилась она к Прорабу, – вы уж, пожалуйста, проследите.

– Маришка миленькая. Не надо реветь, ты смотри какая заплаканная. Все будет нормально. Ты же меня знаешь.

– Да знаю, потому и отпускаю. Вы отвечаете за него.

– И я, – высунулся откуда-то Чиф. И сразу затрещал, – Что же это такое, Малыш. Ты не познакомил меня со своей женой, своего бригадира. Никак от тебя этого не ожидал.

У Маришки рот раскрылся от страха, а Чиф трещал дальше как пулемет.

– Я, конечно не красавец, я это знаю, но это если глаза открыть, а если закрыть, то и ничего. Вдобавок я очень добрый. Мне вот какая мысль пришла, глядя на такую хорошую девочку. Ведь ее муж уезжает на целых полгода, ведь она будет стеснена в средствах. А давайте дадим Малышу аванс прямо сейчас, прямо здесь, чтобы девочке было полегче. – и он развернул свой бумажник. – Штука. Мы же знаем, что все будет хорошо, что Малыш отработает эти деньги. Вы не против, друзья?

Ход был беспроигрышный. Валет и Прораб заулыбались, Маришка закрыла рот и заворожено уставилась на деньги, Чиф отсчитывал четвертаки. После всего наступила беспечность, беспечно отправились в буфет, беспечно покушали в последний раз и тут объявили посадку. Маришка провожала. По зеленому полю шли к далекому кукурузнику друг за дружкой – Чиф впереди, следом Валет с чемоданом, Прораб со своим и замыкающий Малыш. Уже в самолете Валет вспоминал странные Маришкины глаза. Это были больные глаза. Валет вспоминал, вспоминал- вспомнил, отшатнулся – базедова болезнь.

Картина шестая

Летели полтора часа, приземлились в три. Тут уже было лето. Вдоль зеленого поля огромные пирамидальные тополя. На краю поля стоял УАЗик и оттуда махал рукой здоровенный детина.

– Это за нами, – объявил Чиф и направился к машине. Тут стоял двухметровый бритый наголо узбек по виду тяж. Он дружески, сердечно встретил всех, особенно Чифа. Прораб усмехнулся, уж он-то знал местные обычаи. Детину звали Селим, он уселся за руль, Чиф рядом, команда сзади, багаж загрузили и двинулись. На удивление Чиф и Селим сразу перешли на туземный язык и Чиф бойко отвечал. Дорога шла средь ухоженных полей хлопка, на горизонте лишь изредка мелькали люди, те, что встречались на дороге, кланялись. Дорога нырнула в оазис, это была центральная усадьба. Асфальт чист, ни одного окурка, вдоль дороги большие крепкие дома, это не аул, это кишлак и не баскарма тут, а раис. Но не совсем здесь кишлак, на домах нет плоских крыш, все русские и заборы высокие, крепкие – не дувалы. УАЗ выехал на площадь с клумбами и фонтаном, подъехал к красивому офису с зеркальными витражами и стал. Команда вытряхнулась, и, в сопровождении Селима, направилась в офис. Ожидали в прохладной приемной на втором этаже, Чиф был в кабинете Баскармы. Он покинул кабинет с сигарой в зубах, пахло от него коньяком, Селим просто прогибался перед ним. Прораб презрительно улыбался. Дальше поехали на микроавтобусе. В конце поселка оказались склады. Кладовщик уже получил инструкции, он ходил по пятам и записывал, Чиф выбирал. Загрузились под потолок. Чего только не было на складе. Начали с постельного белья, а кончили ложками, вилками. Загрузившись как следует, рванули дальше. Выскочили из оазиса и стали на проселочную, мелькнула речка. Оказывается и речка была рядом. Километра через полтора дорога огибала холм и шла дальше, но дальше машина не пошла.

– Приехали, – объявил Чиф. – Выходим.

То была небольшая рощица, виднелась водонапорная башня, стоял строительный вагончик, дощатый склад – ворота под замком, столб с линией электропередачи и всего понемногу.

– Там дальше будет строиться животноводческий комплекс, а здесь будут жить господа: директор, главный инженер, бухгалтер, ветеринар. Давайте выгружаться.

До вечера селились. Надо сказать, все ключи Чифу передали. Открыли вагончик, была летняя кухня, развели костер, вскипятили воду, чистым кипятком промыли вагончик. Вагончик на два отсека, в каждом отсеке два дивана, посреди маленькая кухня с газовой плитой, подключили газовый баллон, включили электричество – и жизнь пошла. Прораб из своего чемодана извлек транзистор и заработало радио. Потом было много всяких дел. На складе нашли бетономешалку, до вечера Прораб ее подключил, опробовал и инструмент у него оказался нужный, недаром чемодан набивал. На ужин вспороли банки тушенки, напились кофе, спали без задних ног. На следующий день, а это был Первомай, готовили инструмент- лопаты, мастерки, окоренки и т. п. На складе оказалась пара тонн цемента, глина, песок, кубов десять кирпича. Начало было. Чиф развернул перед Прорабом чертежи. Тот хмыкая, изучал их.

– Слушай, твой друг действительно щедрой души человек. Просто царский подарок. Десять на десять коттедж, один этаж. Плюс сарайка два на четыре, опять же кирпич, плюс сортир – кирпич. Если снабжение будет бесперебойным, то мы управимся вполне.

– За то не волнуйся. В июне подъедут студенты – студенческий строительный отряд. Будут там за холмом строить животноводческий комплекс. Фонды уже выделены, стройка закипит и от этих фондов отщипывать в нашу пользу будут. Мы будем первыми, ведь для кого стараемся? Для родаков, племенников…

Потом расписывали рабочие места. Порешили Валета поставить на кладку, Прораба ему в подсобники, Малыша на бетономешалку, Чифу все остальное. А остального было выше крыши. Это и воду таскать на кухню, и летний душ, это и завтрак, обед, ужин, и полдник в том числе, и строительство. Вечером в вагончике состоялся разговор. Чиф и Прораб занимали правую секцию.

– Расскажи мне про Малыша. Где ты его взял, уж больно он слабенький, ненадежный какой-то.

– Это мой товарищ, друг, можно сказать. Он работал у меня на участке, это его вторая ходка, из первой я его на руках привез. Подсунули мне его. Как я не хотел его брать, его без меня приняли и приказ на него выписали и именно ко мне. Сижу я с похмела, материальный отчет сдал, любой прораб поймет что это такое, так вот, сижу я в своей прорабской – у меня кабинет был в управлении – вдруг стук в дверь. На пороге этот со своей женой. Так и так, мы к вам. Я остолбенел. У меня в поле оторви и брось – алкоголики, алиментщики, в розыске прячутся, а тут святой, глаза в душу смотрят. Как я их только не уговаривал, девчонка плачет, этот носом хлюпает – деньги нужны. Да разве у меня их можно заработать, мои алкаши все деньги на вино пускают и понять их можно. В поле нельзя пить воду откуда попало – гепатит. Вот они и страхуются – вместо воды бухло. А этот в рот его не берет. Разве можно такому? Отговаривал я их, отговаривал, да что толку – деньги нужны. Жаль мне их стало, выдал я ему свою армейскую фляжку и наказал, чтоб всегда чай был. Присматривал за ним, оберегал, хватило его на сезон. Все-таки где-то хлебнул. На руках я его привез в Алма-Ату, кое- как сдал в больницу, посещал, передачки носил. Нет, если следить – пойдет.

– Ладно, хоть будем знать. Как работу организуем?