Зигзаги судьбы

Обычно компания наших пареньков и девчонок собиралась в одном из дворов. Понятно, что все другие дела откладывались, и мы отдавались какой-нибудь игре, например, в «каленого» – что-то вроде лапты, или в волейбол. А если желающих поиграть, оказывалось немного, то сражались в городки или в настольный бильярд.

Бывало, что нас набиралось на две, конечно, неполных команды, тогда наступало время футбола. Полем для игры выбирали спортивную площадку соседней школы. Понятно, что летом она пустовала, и мы наведывались туда чуть не каждый день. Там нет окон с бьющимися стеклами, и никто не услышит наших криков и споров. Одно плохо – путевого футбольного мяча у нас не было.

После одной из таких игр, мы надумали поступить по-взрослому, и купить футбольный мяч. Ведь впереди целое лето, и, не откладывая дело в долгий ящик, решили быстро где-то добыть денег, а то и заработать их.

Принялись искать возможные способы надежного заработка или, другими словами, быстрого обогащения. Но оказалось, что таких путей очень мало, а точнее сказать, их почти нет.

Кто-то предложил собирать все, что принимают в пункте вторсырья. А что? Это хороший вариант. Быстро нашли это заведение. На покосившихся дверях сарая – филиала этой организации – увидели «прейскурант», и внимательно изучили список и цены на то самое «сырье», что там принимали.

В первую очередь там брали металл, особенно, цветной. Платили при этом совершенно разные деньги. Медь, бронза и латунь были в цене, но не сдашь же домашние подсвечники или самовар – они в ходу. Принимали и железный лом, но за сущие копейки.

Хотя поблизости и существовал источник сбора еще одного цветного металла – свинца, но он был скуден и ненадежен. Много ли наберешь свинцовых пломб, если в областном пункте кинопроката, за день их выкидывают с десяток штук или чуть больше. Этими пломбами зачем-то опечатывали гремучие металлические банки с кинопленками. Сейчас, даже трудно представить, зачем это делали.

Мы собирали и использовали эти пломбы, чтобы ладить из них грузила для удочек. Свинец также использовали для отливки битков в играх на деньги.

Копейки же, которые иногда удавалось выиграть в наши простенькие состязания, оказывались сущим пустяком в сравнении с ценой мяча. Да и кому и с кем играть, если мы все друзья.

Еще одним источником обогащения в списке «Вторсырья» упоминалась макулатура. Ни с того ни с сего, там же значились трубчатые кости крупного рогатого скота и раковины перловицы. Было еще что-то, но нам не понравившееся, а потому и не запомнившееся.

Бумагу мы прежде уже сдавали. И помнили, что много найти ее довольно трудно, но возможно. Для этого надо обращаться к знакомым, соседям или к кому-то, корпящему над отчетами и сметами.

Тут нам немного повезло, потому что в нашем дворе в небольшом флигеле находилась Ремстройконтора. Иногда нам удавалось умалинить тамошних бумагомарателей, и выпросить у них кипу каких-то актов, квитанций и смет. На этот способ обогащения мы надеялись, но и понимали, что много бумаги нам не дадут. А если и дадут, то вырученных денег на мяч не хватит.

Самым неожиданным способом получения денег оказался прием костей. Требовались, правда, только трубчатые кости.

Мы кинулись по дворам и закоулкам в поисках этих останков от наших небогатых обедов.

За неделю костей набрали довольно много. Тогда мы еще не знали, что появятся герои из Простоквашино, которые считали, что мясо с костями лучше покупать в магазине. Мы, однако, не знали такого источника. Это утверждение нам показалось бы нелепым, потому что мясо в магазинах никогда не продавали. Купить его можно было только на рынке.

В те нелегкие послевоенные времена почти все наши родители работали, и попасть на рынок они могли только после работы. Но к концу торговли там оставалось мясо не самых лучших сортов – с костями. Нам это качество оказалось на руку, но хотелось большего.

Поэтому помимо ближайших дворов нам пришлось охватить поисками окрестности. Навестили даже небольшую больничку на соседней улице. Там, в большой бадье, выставляемой на заднем крыльце, нашли почти клад! Добрая повариха позволяла нам набирать кости для нашего предполагаемого обогащения, правда, странного, в ее понимании.

Она нас предупредила, чтобы мы не попадались на глаза цыганам, которые забирают все пищевые отходы. По ее совету, мы ходили туда только днем, а то под вечер там появятся цыгане на телеге, тогда бы нам несдобровать.

Мы усвоили график работы конкурентов, и тем самым, избежали «столкновения интересов».

Нашелся еще один источник трубчатых костей – питомник служебных милицейских собак. Он располагался рядом – в соседнем дворе. Там тоже встретилась участливая и добросердечная служащая, и время от времени «одаривала» нас костями, оказавшимися не по зубам ее овчаркам.

Нам, по правде сказать, этот вид сырья тоже казался странным, но все, что собрали, мы уже несколько раз сдавали в пункт нашего «Эльдорадо». А вырученные деньги складывали «в сейф» – жестяную коробку из-под зубного порошка «Особый».

Каждый наш приезд в пункт приема вторсырья удивлял новыми открытиями. То увидим несколько исправных самоваров, приготовленных скорее не на сдачу, а на продажу. Кто будет начищать самовар, если его надо отправлять, как цветной металл.

То вдруг мы узнаем, что из костей, которые мы сдавали, станут делать либо пуговицы и брошки, либо еще что-то необычное. А мы-то удивлялись – кому вдруг могут понадобиться кости, которые валялись незнамо где – почти на помойке.

В другой раз мы узнали, что в городе есть артель, которая делает перламутровые пуговицы из раковин беззубки и перловицы. Эти раковины тоже принимали в этом пункте. А цена их много выше, чем у костей.

У нас сразу заиграло воображение, и мы начали строить планы по сбору этих раковин с целью опять же решительного обогащения. Но на дворе, считай, еще стояла весна. Вода не сошла после половодья, и была такой холодной, что пока добывать перловиц невозможно.

Наш любимый учитель географии Генрих Михайлович объяснил, что в нашей реке этих моллюсков очень мало. Их можно встретить только в чистых реках с песчаным дном.

А по нашим рекам, к сожалению, сплавляют лес, и на дне их очень много остатков утонувших деревьев и древесных обломков. В такой грязи беззубки и перловицы не живут.

Г.М. рассказал, что он с коллегами борется против такого сплава леса, но добились они пока немногого. Мы искренне обещали, что станем помогать им.

Наш учитель посоветовал получше учиться, и не забывать то, чему нас учат в школе. Ведь все те, кто загрязняет реки, тоже когда-то учились в школах, и должны бы представлять вред от такого сплава леса.

Однажды в пункте приема вторсырья нас заинтересовали аптечные пузырьки из-под лекарств, которые лежали в ящиках на полу. Приемщица объяснила, что эти пузырьки она принимает у старушек, которые не могут добраться до главной аптеки города. Там эти пузырьки принимают за хорошие деньги. И она изредка сдает туда накопившиеся склянки, когда они начинают мешать проходу.

Недолго думая, мы тут же помчались по домам. Все помнили, что на чердаках и в чуланах часто встречались такие стекляшки – уже пыльные и грязные, а иногда и с остатками лекарств.

Наша мечта о новом мяче на глазах становилась явью! К вечеру мы набрали почти полную корзину склянок разных цветов и размеров.

Мы их быстро перемыли, и собрались было в аптеку. Но когда попытались тащить эту корзину, то поняли – надо разделить ношу на несколько небольших, чтобы каждый нес небольшую часть склянок.

Так и поступили. Кто-то сложил пузырьки в рюкзак, типа «сидор», а кто-то поместил их в простой мешок и перекинул его через плечо. Двинулись в центр города всей компанией. После сдачи аптечных пузырьков наша мечта почти на три четверти продвинулась к осуществлению. Оставалось еще немного наших усилий, и мы к лету готовы.

Как обычно мы сидели вечером в крыльце нашего дома. Рядом с соседним домом был устроен небольшой стол. С наступлением каникул мы играли на нем в бильярд. Но до тепла еще далеко, но планы-то мы строить можем. Вот мы и обдумывали, каким образом добрать последние крохи денег на наш собственный мяч.

Тут чей-то взгляд упал на чугунную начинку бывшего камина. Он был довольно тяжел, но за чугун платили сущие гроши, и нам все равно бы не хватило полученных денег на исполнение нашей мечты.

Общими усилиями мы перевернули довольно тяжелый каминный корпус, чтобы лучше его рассмотреть.

Я помнил время, когда этот камин стоял на своем законном месте в нашем доме, в соседней квартире. Там жили мои двоюродные сестры с мамой и бабушкой. Сестры рассказывали, что его не топили на их памяти.

По воспоминаниям родителей, сразу после революции стало туго с дровами. А затем зажигать камин вечерами стало небезопасно – могли посчитать почти контрреволюцией. Позднее, во время одного из ремонтов печи его вытащили на улицу, и его чугунный остов так и стоял близ сарая и ждал своей участи.

Рассказывали, что перед тем, как разбирать камин, кто-то предложил его затопить напоследок. Но шутника остановили, не стоит и пытаться, это ведь не буржуйка, нет ни трубы, ни поддувала. Уже никто из родни не помнил, какие вьюшки и задвижки надо открывать, прежде чем разводить огонь. Так и не стали рисковать.

Мы рассмотрели лицевую сторону камина. На ней имелась довольно красивая решетка. Видимо, она не давала поленьям рассыпаться при топке. Когда потянули за решетку, то она оказалась съемной. Мы ее сняли, и увидели, что в местах крепления проступил золотистый блеск.

«Смотрите – вдруг, это золото!» – крикнул кто-то. И верно решетка была явно сделана не из чугуна, но всего скорее, и не из золота. Оказалось, это была бронза, много бронзы!

Мы сняли еще две части решетки и только тогда поняли, почему она казалась чугунной, а не бронзовой – ее старательно закрасили темно-серой краской.

Как потом мне объяснила самая старшая из моих тетушек, закрасили бронзу специально, чтобы не возникало ненужных вопросов у случайных проверяющих, уполномоченных, инспекторов и прочих надзирающих лиц.

С этой бронзовой решеткой мы даже перевыполнили свой план по сбору денег на мяч. После этого, сложив все деньги в коробку из-под монпансье, мы направились в магазин «Динамо». Там долго выбирали хороший мяч, и он несколько лет служил нам верой и правдой.

А потом мы выросли, и мяч, добытый такими усилиями, перешел к нашей смене – младшим соседским ребятам.

Так совершенно случайное общение возле камина, хотя и неработающего, оказалось решающим для обретения нами счастья, которого мы так долго добивались.

Теперь можно сказать, что наше «стремление к быстрому обогащению» получилось своего рода становлением нас.

Пожалуй, эти поиски выхода во многоходовой ситуации и, наконец, разрешение ее, стали красивым завершением нашего детства.

Звезда