Настенька

– А лесной зверь её не съел? – не унимался Колька.

– Она сама никого не трогала, была без ружья, поэтому и её никто не обижал. Захотите приехать, приезжайте, только предварительно надо узнать, там мы или нет. Городскую квартиру знаете, можно всегда договориться.

Уходя, Колька вызвался проводить Люду.

– Нет-нет, – сказала она, – Я сама дойду.

Но Колька настоял на своём, объяснив, что вечером в городе на улицах неспокойно и особенно опасно ходить девушкам в одиночку. Так и ушли они вдвоём, а Семён со Степаном пошли провожать Наташу и Юлю.

– Как же теперь без деда? – спросила Северина, когда они остались одни.

– Будем жить в городе. Тебе надо тоже докторам показываться. Сама видела, какая проблема возникает. Придётся наш лесной домик изредка навещать.

– Надо снимать все ловушки, чтобы не губить природу, – задумчиво сказала Северина.

– Что не надо, снимем, а сети пусть стоят, себя прокормим, – ответил Жуков.

– Жалко оставлять дом, в котором прошло детство.

– А дом никто не бросает. За домом присмотрим. Летом там вообще хорошо, можно жить, особо не заботясь об отоплении. Всё наладится, ты не расстраивайся.

– Без деда теперь ничего не наладится. Он был настоящим хозяином лесной заимки, его руками всё сделано. Без него дом будет сиротой, а не будем навещать, всё разорят туристы.

– Сейчас оставлена сторожить Тучка, а дальше что-нибудь придумаем. Всё наладится, – повторил Иван.

На третий день после похорон Жуковы отправились на озеро. Дом успел остыть, внутри при дыхании шёл пар. Затопив печи, Жуковы, не раздеваясь, занимались домашними делами. Собака, обрадованная приездом хозяев, вертелась всё время под ногами. Её накормили привезёнными с собой отходами от застолья, чему она несказанно обрадовалась.

– Сегодня проверим сети, а завтра пойдём в лес, – сказал Иван, – Если тебе тяжело, я могу сходить один.

– Один без руководителя ты ничего не сделаешь. Я пойду с тобой, а работать будешь один за умеренную плату. За работу я тебе разрешу нести всё, что необходимо, на себе.

– Я согласен и на такую оплату.

Дотопив печи, хозяева отправились на озеро.

– К нашему приходу дома будет тепло, – сказала Северина, а баню истопим завтра. С дедом я как-то не задумывалась о нашем большом хозяйстве, а теперь постоянно об этом думаю. Придётся уменьшать аппетиты и сворачивать промысел. Ты уедешь, а я одна не справлюсь и вдвоём тоже, – она указала на живот, – Нам первое время не справится.

– Пока не торопись. Уберём сначала капканы и петли, а силки и сетки могут стоять до конца сезона или до моего отъезда. А на Настюшку ты зря так говоришь. Она к труду приучена и с рождения будет трудолюбивая. Я хочу, чтобы она была такая же, как ты.

– Это какая?

– Красивая и ласковая, и трудолюбивая, и самая-самая.

– Опять ты подлизываешься!

– Нет, я вполне серьёзно. Такой, как ты, в природе пока больше не существует. Ты, как это озеро, существуешь в первозданном виде, от этого, наверно, и твоя красота.

– Я стала толстая и некрасивая.

– Нет, ты совсем не толстая, но и с Настенькой ты всё равно красивая.

– Мы пришли. Обещал работать – работай.

Когда они пришли домой, в комнатах и в самом деле стало тепло. Русская печь отдавала своё накопившееся тепло внутрь помещения, обогревая настывший внутри воздух.

– Ваня, я залезу на печку и немного полежу, – сказала Северина.

– Конечно, лежи. Я согрею самовар, к чаю тебя позову, а между делом почищу рыбу, пока она не замёрзла. С домашними делами я управлюсь не хуже тебя. Заготовлю на завтра дров и занесу воды, теперь она не замёрзнет. На девятый день будем кормить гостей рыбой, а, если повезёт, то и дичью. Завтрашний день покажет, что нам оставили через длительное время лесные разбойники. Всё сделаем, приберём и повезём наш груз в город. Рыбу нашу все нахваливают. Надоела горожанам привычная еда из консервных банок. Это у нас каждый день рыбный день, а для них такие дни – праздник. Вот и пусть поминают деда добрыми словами, хотя по-другому к нему никто и не относился. Дед был неразговорчивый и с виду необщительный, но почему-то люди его считают добрым и отзывчивым.

– Он и в самом деле был добрым. А на его характер повлияла не совсем радостная жизнь.

– Разрезал большую щуку, а внутри её ещё одна, – воскликнул Иван.

– Пожадничала, – отозвалась Северина, – Они съедают друг друга, не разбирая, добрый ты или злой. Может, она сильно есть хотела, а, может, уничтожила соперницу. Я тоже всех соперниц уничтожу, – добавила тихо Северина.

– Это я тебе не позволю, не дам такого повода.

– Люду ты на рыбалку уже сводил, а она тоже потенциальная соперница.

– Если так рассуждать, все имеющиеся женщины твои соперницы, уничтожать будешь всех, оставив всех других мужиков без своих половинок. Не забывай, что внутри тебя тоже будущая женщина.

Закипел самовар. Иван заварил в чайничке чай и поставил его на конфорку самовара.

– Можешь готовиться к чаю, – сказал он Северине, – Рыбу я почти дочистил, оставлю на уху, а остальное вынесу замораживаться.

– Я сделала неожиданное открытие: на печке работать лучше, чем стоя на ногах. Не зря Емеля в сказке для великих дел выбрал именно печку. Раньше я старалась у деда забрать лишние дела, а теперь смотрю, как ты работаешь, и любуюсь.

– Обленишься, я ведь могу и разлюбить! А, с другой стороны, чай я могу тебе подать и на печку. Знай наших! Геологи люди не гордые, ко всему привыкли. Мы иногда даже с медведями чай пьём, а точнее, мы пьём, а они ходят вокруг нас.

– Медведи к людям стараются не подходить, но и свою территорию охраняют. А, когда ходят вокруг, надеются, что им тоже что-нибудь перепадёт с «барского» стола. Люди много всего оставляют после себя и остатки еды тоже. Медведь знает, где можно полакомиться, сильно не утруждаясь.

– Всё ты у меня знаешь! А я вот столько не знаю, хотя тоже много времени провожу в лесу, на природе.

Утром Северина поднялась в темноте. Пока Иван досматривал свои утренние сны, она приготовила лёгкий завтрак и занялась подготовкой снаряжения к неблизкому походу. Прежде всего, необходимо подготовить лыжи, нож, топор, тару и, на всякий случай, по бутерброду.

«Ружьё в этот раз я доверю нести Ивану», – мысленно сказала Северина, – «Он и будет главным носильщиком, а с капканами я разберусь сама и силки тоже сама насторожу, если сбиты».

Иван проснулся сам, будить не пришлось. Он, зная, что предстоит работа, быстро вскочил, умылся и спросил:

– Что надо делать?

– Завтракать, а потом одевайся и пойдём. Темнота не помешает, с каждым шагом будет становиться всё светлее и светлее. Покорми Тучку, чтобы случайно не попортила нам дичь.

Рассвет хоть и был серым с тучами на небе, но стояла тишина с лёгким морозцем, который без ветра никак не досаждал. Тёмные силуэты елей и сосен прорисовывались своими очертаниями в ещё густой темноте, расступавшейся постепенно по сторонам и куда-то вглубь леса, уступая место наступающему дню. Лыжню замело, но две ниточки следов от лыж виднелись сквозь нападавший пушистый снег. Жуковы старались идти по старой лыжне, чтобы лыжи сильно не проваливались в снег. Тучка предпочла идти сзади тоже по лыжне. Она понимала, что в стороне от лыжни ей придётся проваливаться в снег по самое горло, неимоверным усилием выпрыгивать из снега и снова утопать. Такая перспектива ей не очень нравилась. Собака понимала, что без необходимости никакой нужды нет бежать по целине. Вот, если бы преследовать дичь или бежать по приказу хозяйки, тогда бы она побежала напрямик, но такого приказа не было. Тучка смотрела на Северину, прислушивалась и снова бежала сзади.

Несмотря на то, что охотничьи угодья долго не проверялись, силки и капканы были пусты. Северина ловко спускала пружины капканов, высвобождала их из снега и подвешивала каждый на ближайшую ель, чтобы не тащить с собой. Только, когда прошли половину пути, увидели в силке замороженного тетерева. Удалось также вытащить двух рябчиков. Всю добычу складывали в рюкзак на спине Ивана. В одной из петель обнаружили зайца. Петлю Северина снова настораживать не стала.

– Наша миссия окончена! – сказала она, – Теперь можно не беспокоиться и пока сюда не приходить. Лес можно навещать один раз в неделю. А сегодня я бы вообще не выходила из леса. Редко бывает такая погода. Идёшь и радуешься тишине и наслаждаешься чистым лесным воздухом. Даже дятел, когда начинает стучать по дереву, его стук кажется неестественно громким, разносится на всю округу. Ты как, готов исполнять обязанности носильщика? – спросила она у Ивана.