Эра Безумия. Колыбель грёз

– Мадемуазель, – опомнившись, продолжил прокурор, – этот ребенок – ваш брат?

– Двоюродный. – Уточнила Агнесса.

Приятный нежный голос девушки еще сильнее околдовал де Вильере. Он присел рядом с ней и продолжил допрос. Мальчишка все это время сидел возле стола и наблюдал за их разговором. Он опасался резкого изменения в поведении королевского прокурора, особенно в его суровом взгляде.

– Леруа, подожди, пожалуйста, за дверью, пока я поговорю с твоей сестрой. – Приказал де Вильере.

– Но, я… – мальчик боялся оставлять Агнессу наедине с заинтересовавшимся ею мужчиной.

– Никаких «но»! – представитель власти повысил голос. Было что-то завораживающее в хрипловатой нотке, прорезавшей уверенный тон. – Выйди и подожди!

Ребенок перевел растерянный взгляд на сестру, надеясь, что она сама заметила странное поведение де Вильере. Но, похоже, Агнесса просто не обратила должного внимания на заинтересованность королевского прокурора. Мальчишке ничего не оставалось, как согласиться и выйти из кабинета. Как его раздражала эта святая наивность сестры, не замечающей очевидных развратных искорок во взоре мужчины.

Девушка устремила свой взор на господина де Вильере. Он, собравшись с мыслями, подсел к ней ближе и тихо произнес:

– Мадемуазель, я представляю, как вам сложно уследить за этаким сорванцом. Но все же вы поговорите с ним, ведь если он и дальше будет продолжать общаться со своими друзьями, то мы будем вынуждены принять меры…

Сказав это, мужчина остановился, посмотрев в глаза Агнессы и легонько коснувшись крепкой рукой ее нежной ладони. Она побледнела, как только эти слова коснулись кончиков ее ушей, словно это не представитель власти, а смерть притронулась к ней. Красавица с надеждой и мольбой смотрела в глаза де Вильере, будто это могло что-то изменить в судьбе мальчишки. Нет, это способствовало совсем другому повороту событий, а именно – возрождению большого соблазна, постепенно сковывающего разум Виктора. В мысли королевского прокурора впуталась странная и коварная идея узнать все об этой юной особе с таким прекрасным личиком и по-детски чистым взглядом.

Агнесса боялась представить себе ту жуткую картину, когда у них с Луизой отберут Леруа и отправят за решетку или на виселицу. За время, которое ребенок жил с ней, девушка успела привязаться к мальчишке и, в конце концов, ей просто было приятно заботиться об этом маленьком вредном создании, вечно ищущем приключения. Поэтому она не хотела даже думать о том, что могло произойти, если бы де Вильере принял более строгое решение.

– Но вы так не пугайтесь, – прокурор слегка сжал ее руку, – я надеюсь, он вас послушает.

– Большое спасибо. Я поговорю с ним…

Она встала и отошла к двери, немного растерянным видом давая понять, что торопится. Де Вильере на прощание поцеловал ее руку, скользнув сухими губами по шелковой коже. На щеках красавицы выступил легкий румянец, который не остался не замеченным мужчиной. Это оказалась лишь самая незначительная обольстительная игра, в которую королевский прокурор обычно завлекал столь очаровательных девушек, как Агнесса. На лице де Вильере пробежала легкая улыбка, он хотел остановить ее, удержать еще хотя бы на пару минут в своем кабинете. Но красавица, будто привидение, в следующее мгновение уже выскользнула из кабинета и разбила все надежды представителя власти.

Девушка с мальчишкой отправились домой.

– Ты же не расскажешь об этом тетушке? – спросил Леруа, умоляюще посмотрев на сестру.

– Нет, – ответила Агнесса, когда тяжелый вздох вырвался из ее груди, – тем более ей и так не до этого.

По дороге домой ни Агнесса, ни Леруа даже не подозревали, что за ними следили. Они просто не обращали внимания на некую тень, идущую вслед за ними. Девушка всю дорогу молчала, иногда устало поглядывая на мальчишку. Сорванец, осознавая, что дома с ним будет вестись серьезный разговор касаемо его дружбы с будущими революционерами. И хотя, Леруа считал действия своих друзей правильными и не осуждал студентов, а наоборот – хотел чаще встречаться с ними, он понимал, что революция – не игра, а страшное явление, порожденное народным негодованием. Для него бунт был неким занятием, которое объединяло людей самых разных слоев. Ведь на момент революции все становились равными, каждый был королем.

Наконец они дошли до дома. Агнесса отперла ключом дверь и зашла вместе с Леруа. Девушка направилась в свою спальню, чтобы сплести новую корзину, а брат проследовал за ней. Мальчишка встал в дверях, ожидая, когда сестра заговорит. Она села на стул возле окна и, взяв в руки солому, начала аккуратно сплетать ее.

– Леруа, – тихо произнесла девушка, – что ты там делал?

– Я просто… – мальчик опустил голову. – Просто они мои друзья…

– Леруа, – она посмотрела на него глазами, наполненными печалью, – это не шутки. А если бы с тобой что-то случилось? Пообещай мне, что больше господин де Вильере не будет жаловаться на тебя.

– Обещаю.

Голос мальчишки звучал настолько грустно, что даже самый черствый человек на земле мог бы пустить слезу. Агнесса подошла к брату, упала на колени и обняла его, прижав к себе. Теперь Леруа надеялся только на то, что вскоре все забудут об этом случае и он вновь сможет общаться со студентами.

А тем временем, тень, преследовавшая девушку и ее брата, стояла на углу дома, всматриваясь в окно и надеясь увидеть в нем красавицу. Призраком, наблюдающим за ней, был инспектор полиции, Ришар, который не по своей воле шел за ними. Он сам не понимал, зачем делал это, что заставляло его без остановки следовать за этой девушкой.

Инспектору Ришару было тридцать два. Это был человек высокого роста, не намного выше де Вильере. Короткие темные волосы он все время прятал под треуголкой. Не привлекало внимание и его лицо, нижняя часть которого была прикрыта редкой короткой бородой. Несмотря возраст, на висках инспектора уже проступала седина.

Единственной чертой, отличающей его от остальных мужчин, была его верность закону. Он жил им. Можно сказать, был из тех людей, помешанных на порядке, каковые обычно сходят с ума из-за своей правильности.

Сейчас этот человек с ледяным сердцем стоял и наблюдал, как девушка, сидя у окна, плела корзину. Он глядел на нее, словно околдованный, не в силах оторваться от этого зрелища: красивые руки ловкими движениями сплетали солому. Сколько грации можно было заметить в ее движениях. Агнесса, увлеченная своим занятием, даже и не смотрела в окно, под которым стоял инспектор.

Еще недолго полюбовавшись, Ришар, тяжело вздохнул и направился в сторону Собора Парижской Богоматери. Будучи глубоко верующим человеком, господин инспектор часто посещал церковь, в свободное от службы время.

Но сейчас его мысли занимала не молитва, а Агнесса. Что-то привлекало его в этой девушке, он следовал за ней, словно привязанный какой-то невидимой нитью. Что творилось в его голове на тот момент? Похоже, инспектор сам этого не замечал, он просто бездумно брел по улице. На что он смотрел тогда? На тонкий силуэт девушки, идущей на достаточно большом расстоянии от него. Чего он боялся тогда? Потерять ее из виду.

Что же происходило внутри каменного сердца Ришара? Наверное, он сам не мог дать себе объяснение, что это было, то ли какой-то огонь страсти, внезапно вспыхнувшей в его груди, то ли другое, более развратное желание.

Глава 3. Молодой революционер

Прошло три дня, которые для некоторых наших героев пролетели, как три часа. Все это время Леруа не попадался на глаза, ни Ришару, ни де Вильере, никому, даже Агнессе. Столь неожиданное исчезновение мальчишки не могло не тревожить его сестру. Конечно же, девушка могла предполагать, что с ним ничего не случиться, ведь этот ребенок сам был в некотором роде ходячим несчастьем. И все равно, что-то не давало ей покоя.

Наш маленький герой сейчас находился в обществе своих друзей – студентов, будущих революционеров. Среди них особо выделялся лишь один – Андре. Этот молодой человек обладал самыми настоящими ангельскими чертами лица; белокурыми вьющимися волосами, светло-голубыми, как осколочки льда, сияющими глазами и бескровными губами. Его лицо иногда покрывалось бледностью, дарующей ему облик столь мрачный, что едва ли можно было отличить его от мертвого ангела. Алая рубашка, не единожды обласканная теплым летним ветром, ярким пятном горела на фоне кожи молодого человека.

Несмотря на еще юный возраст – двадцать лет, Андре имел смелые политические убеждения, которые впоследствии могли привести его на эшафот. Дитя республики – вот его второе имя! Молодой человек, мечтающий и старающийся изменить мир при помощи грандиозного восстания. Неизвестно точно, почему он решил стать лидером очередной революции. Было ли это эхом детства или же просто плодом несбыточных грез? Ни Леруа, ни кто-либо еще не мог ответить на этот вопрос. Возможно, даже сам Андре, ослепленный великой целью, забыл, что привело к ней. Слишком часто люди, забываясь, слепо идут навстречу своим мечтам, не замечая, как порою губят тех, кто им дороже всего…

Неумение и нежелание прислушаться к мнению других сковывало Андре, вгрызалось в разум. Он свято верил, что единственным путем для несчастного народа может быть лишь восстание. Иное развитие событий он не мог представить. Сложно смотреть на что-либо трезво, когда с каждым днем все больше и больше замечаешь бессмысленную гибель людей. Смерть в тени тирании, матери войны. Что остается народу, когда власть и правительство просто не оставляют им шансов на выживание? К чему все это ведет? К краху.

– Решено, – сказал Андре, сжимая в руках алый флаг, – в ближайшее время наша песня свободы поглотит звон пустых клятв пэров. Она гимном вознесется до небес!

Все поддержали товарища восторженными криками «Ура» и «Да здравствует свобода». Андре, попрощавшись со своими товарищами, отправился домой. В его воображении рождались картины грандиозной битвы и их триумфа над поверженным монархом и его сторонниками. Он представлял, как поднимает алый флаг возле королевского дворца, как отправляет побежденного правителя и представителей власти в почетную ссылку. Как сладки эти мечты, как опьяняюще они кружили голову!

Леруа проследовал за ним. Мальчишка предчувствовал, что надвигается буря, которую будет очень трудно, практически невозможно унять. А что станется с тетей Луизой или с Агнессой, если он погибнет? А вдруг кто-нибудь посягнет на честь его прекрасной сестры? Что тогда? Эта мысль пугала малыша Леруа, заставляя вздрагивать от каждого воспоминания о ней.

Сейчас он хотел одного, любым способом свести Агнессу с Андре. Почему именно с ним? Мальчишка доверял этому студенту, надеясь, что если тот уцелеет после революции, то обязательно женится на его сестре. Леруа верил, что его друг не сделает ничего плохого Агнессе, а наоборот полюбит всем своим горячим сердцем.

Вот мальчик бежал вслед за студентом, боясь его окликнуть. А что будет, если он догонит Андре? Что он скажет ему? И самое главное, как он сможет заставить двух людей полюбить друг друга?

– Андре, постой! – закричал Леруа.

Студент обернулся. На улице уже темнело, и солнце вот-вот должно было зайти за горизонт. Высокие дома бросали мрачные тени на улицы, не позволяя последним дневным лучам осветить мальчика. Андре сверкнул глазами, внимательно уставившись на маленькую таинственную фигурку. Присмотревшись, он узнал того самого мальчишку, который совсем недавно стал его другом.

– Леруа, ты ли это?

– Ну, конечно, я! – мальчик подбежал ближе к студенту. – Мне нужно с тобою поговорить.

– Ну, давай, поговорим.

Он взял мальчишку за руку, и они пошли в сторону дома Андре. Милое детское сердце тянулось к белокурому ангелу. Леруа долго не молчал, и спустя минуту начал свой «допрос»:

– Андре, ты мне друг?

– Да.

– Мне неловко… я не знаю, как попросить тебя… – мальчик шоркал ножкой по прожженному безжалостным солнцем песку. Он хотел попросить его об одном одолжении. Хотел, но боялся. – Помоги мне, пожалуйста! Поклянись, что поможешь. – В его глазах загорелся тусклый огонек надежды, который в любой момент мог потухнуть и, возможно, никогда больше не воскреснуть.