Сладкая

– Эти машины возят туристов до ущелья ручья Джегош, – пояснил наш новоявленный экскурсовод, заметив, куда я смотрю, – иначе оно ещё называется «Тридцать три водопада». Вероника, я очень рекомендую тебе взять своего родственничка в оборот, – Гурам Арменович глянул на Евгения, шедшего рядом со мной. – Ты должна увидеть ту красоту. Я готов лично провести тебе экскурсию, только не сегодня, сегодня застолье, мы не успеем, – вздохнул мужчина. – А вот завтра или на следующей неделе…

Я посмотрела на Женю, который на это лишь легко улыбался. Он явно не воспринимал всерьёз слова своего пациента, да и я, собственно, не собиралась эксплуатировать брата подруги. Обижать Гурама Арменовича не хотелось пустыми обещаниями, а приехать сюда я вполне смогу самостоятельно или с Миланой. Думаю, если я её попрошу об этом, она точно не откажет.

Мы вышли в сухое русло реки, состоявшее из огромных булыжников перемежающихся с мелкой галькой.

– Давайте сразу перейдём реку, чтобы оказаться на правой стороне, – предложил Женин пациент. – Сейчас здесь поедут машины, повезут туристов, не будем мешать движению и сами подвергаться опасности.

Река была широкой, и пройти предстояло немаленькое расстояние. По большим острым камням было идти особенно неудобно, так как ноги частенько либо съезжали, либо слегка подворачивались.

– Давай-ка руку. – Женя обхватил мою ладонь и повёл меня вслед за собой. Впереди нас вышагивал Гурам Арменович, причём делал это настолько уверенно, будто он не по камням шёл, а по асфальту. У него ноги даже не подгибались.

Дойдя до нужного места, которое было, о наконец-то, хоть немного в тени, мы чуть сбавили шаг и медленно пошли вдоль русла совсем рядом с водой. Течение реки было не сильным, вода прозрачной настолько, что в ней было видно даже самые мелкие камешки, и от неё ощутимо веяло прохладой.

– Эта река у нас самая мощная и полноводная, – заговорил Гурам Арменович, – и всегда такой была, поэтому народ здесь и селился с древних времён. А сколько легенд с этой долиной связано да с великаном Ахыном, который поселился в этих местах…

Гурама Арменовича можно было заслушаться. Несмотря на его акцент, я понимала каждое его слово, и если честно, это добавляло рассказу какой-то живости и колоритности.

– … так вот одна из легенд повествует, что этот великан злым был, разорял дома, чинил беспорядки, в общем, не давал мира народу из аулов. Тогда-то адыги и шапсуги решили убить этого великана, чтобы дальше спокойно жить. Собрали самых сильных и бесстрашных воинов и кинули между ними жребий. Выпал он на Гуча – сына местного кузнеца. Он, конечно сильный был, но мало этого было, чтобы великана победить, хитрость нужна была. И помог этому воину дед покойный, который пришёл Гучу во сне и подсказал, как одолеть великана.

Как и советовал дед, Гуч наутро расставил бочки с мёдом в тех местах, где часто бывал великан и принялся ждать. Великан, увидев мёд, конечно, накинулся на него и не заметил, как на запах слетелись пчёлы и начали жалить злодея. Мучаясь от боли и спасаясь от пчёл, бежал великан в горы. Он успел сделать тридцать три шага, а на вершине его поджидал отважный Гуч, который и убил великана точным ударом меча. Рухнул великан на скалу, а та раскололась пополам, и из трещины вырвалась струя чистой воды, которая и стала ручьём Джегош.

А потом Гурам Арменович рассказал ещё одну легенду, где великан вовсе не вредил местным жителям, а наоборот, помогал, только вот всё равно умер в схватке с огромным крылатым змеем.

Когда мы развернулись и пошли обратно, так как вперёд было не пройти из-за разлившейся реки, то заметили впереди несколько тех самых ГАЗов, которые повезли туристов на экскурсию к водопадам. Первые два автомобиля пронеслись мимо нас, а вот третий чуть притормозил, и водитель начал махать рукой Гураму Арменовичу. Женин пациент замахал ему в ответ и засеменил к машине, которая и вовсе остановилась.

Воспользовавшись паузой, я нагнулась, развязала свои кеды и, вышагнув из них, осторожно вступила в воду. Она была гораздо теплее, чем в том горном озере, у которого мы останавливались с утра, правда вот острые камешки больно втыкались в стопы.

– Вероник, давай аккуратнее, – попросил Женя, наблюдая за моими действиями, – не ходи дальше, там глубоко.

– Ну, я умею плавать, если что, – посмеялась я, ощущая, как мои ноги по щиколотку приятно охлаждала вода. Я бы сейчас с удовольствием искупалась, так как терпеть жару было уже невмоготу. К вечеру, конечно, стало немного прохладнее, но кардинально ситуации это не меняло.

Наклонилась и, зачерпнув полные ладони воды, полила её на шею. Как же хорошо! Проделала ту же процедуру с ногами до середины бедра и с руками почти что до плеч. Повернулась и ощутила приятную телу прохладу от дуновения ветра. Кайф. Захотелось пройти чуть дальше, сделала несколько небольших шажков и почувствовала, как резко под ногами исчезли камни и стало гораздо глубже. Провалилась почти по колено, встав на какой-то широкий скользкий камень. Осторожно на нём развернулась в сторону берега, шагнула одной ногой вперёд, а вторую потянула за собой. Правда, не заметила другой торчащий камень и проехалась по нему лодыжкой. От неожиданности другая нога подогнулась, и я раскорячилась посреди реки, громко засмеявшись.

– Вероника-а, – простонал Женя. Подошёл поближе и протянул свою руку, чтобы я за неё ухватилась. Я так и сделала. Вышла на сушу, посмотрела на ногу, заметив на лодыжке, чуть повыше косточки царапину, из которой бежала кровь. – Я же предупреждал, – вздохнул Ковалёв и присел на корточки, взглянув на мою рану.

– Да ладно тебе, – отмахнулась я и чуть поморщилась из-за саднящей боли. – Так реагируешь, как будто у меня полноги порезано.

– Заразу можно занести и в незначительную царапину.

– А можно и не занести.

Ковалёв покачал головой, после чего встал на ноги.

Пока мы спорили, к нам вернулся Гурам Арменович.

– Мой друг Гаспар, – махнул рукой он на водителя машины, которая уже завелась и продолжила свой путь. – Пригласил его на наше сегодняшнее застолье со всей его семьёй.

Вопреки недовольным взглядам Евгения, из воды я не вышла. Взяла в левую руку кеды и пошла по самому краю речушки, разглядывая свои ступни под водой. Ноги до сих пор не привыкли к неровным, а иногда и острым камням, и я порой непроизвольно оступалась, чуть покачиваясь. Сначала Женя на меня просто косился, а потом, не выдержав, крепко взял меня за руку. Стало приятно, причём непонятно, от чего. Ясно ведь, что он сделал это для того, чтобы если я в очередной раз раскорячусь посреди реки, то хотя бы он меня удержит, и я не упаду в воду. Но всё равно, это было как-то… заботливо, что ли. Если бы не одно «но», вспомнив о котором, я аккуратно высвободила свою ладонь из его. Он повернулся, явно не понимая, что меня не устроило, а я тихо сказала, чтобы услышал меня только он:

– Родственники.

Он недовольно сощурился, но всё же снова за руку меня не взял. Ибо не подобает родственникам за ручку ходить.

Глава 7.

Вскоре вода закончилась, а мне пришлось обуться. Снова прошли по булыжникам и вышли к дороге. На улице вечерело. Солнце уже не было таким агрессивно палящим. Направились к дому Гурама Арменовича, где он пообещал мне устроить экскурсию по своему винограднику. Я очень хотела посмотреть, но прежде хотелось немного посидеть. Я дико устала за сегодняшний день, ноги у меня уже непривычно гудели, а силы как-то стремительно покидали.

– Пойдём к машине, – позвал меня Женя, как только мы оказались у дома. Предупредил своего приятеля, что мы вернёмся через несколько минут. Открыл с брелока автомобиль, затем подошёл к передней пассажирской дверце и, открыв её, указал мне рукой, чтобы я села.

– Что такое? – спросила я, не понимая, что мужчина собирается делать.

– Про ногу ещё помнишь?

Если честно, то нет. Боль прошла, и я о ней благополучно забыла. Ковалёв открыл бардачок и достал оттуда какой-то пластиковый пузырёк с насадкой-распылителем и влажные салфетки.

– Ставь ногу на порог.

Согнула свою правую ногу, поставив туда, куда было сказано. Мужчина снова присел на корточки, открыл пузырёк и разбрызгал мне на рану что-то, что в нём находилось, после чего аккуратно вытер влажной салфеткой подсохшую кровь.

– А это что? – поинтересовалась я, не почувствовав никого запаха.

– Антисептик, – ответил Женя, ещё раз проведя по моей лодыжке салфеткой.

– Евгений, а тебе не кажется, что если и была какая-то зараза, то она уже давно в меня проникла, и ты явно опоздал с мерами предосторожности. – Не знаю, почему, но мне стало весело.

– Поговори мне ещё, – пробубнил мужчина, а затем поднялся на ноги. – Вот теперь можешь идти и смотреть виноградники.

– Спасибо, – искренне улыбнулась я. Спрыгнула с сиденья и встала рядом с Женей. – А ты пойдёшь?

– Пожалуйста. И я их уже видел. – Он убрал салфетки и пузырёк обратно, после чего захлопнул бардачок, а затем и дверцу машины.

– Реку ты тоже видел.

– Иди, я приду попозже. Зайду в дом, узнаю, не нужно ли помочь с мясом.

– Может, я тоже могла бы помочь?

Это точно я сейчас не хочу никуда идти без Ковалёва? Он мне, помнится, до сегодняшнего дня вообще до одного места был.

– Вероника, не могла бы, – гораздо резче, чем обычно ответил он. – Здесь мясом занимаются только мужчины. Иди. – И столько напряжения в его голосе.

Я кивнула головой, развернулась и пошла к воротам. Наверное, я сказала чего-то лишнего, иначе что он так отреагировал? Кажется, за прошедший день я его прилично так достала, что сейчас он просто хоть на какое-то время решил от меня избавиться. Блин, можно было раньше догадаться и не приставать к нему с лишними вопросами.

Гурам Арменович презентовал мне виноградник с такой гордостью, что у меня не осталось сомнений – это его детище. Конечно, это не плантация, но как заверил меня мужчина, в таких количествах ему виноград и не нужен. Растил он его для души и для напитков к застольям. Кстати, пообещал мне, что я обязательно попробую сегодня его домашнее вино, к которому точно не останусь равнодушна.

Пока мы с мужчиной прохаживались по саду, во дворе дома велись приготовления к празднеству. Выйдя оттуда, я увидела, как прямо посреди двора уже был поставлен длинный широкий стол из тёмного дерева, над которым от самого дома тянулся навес. Деревянные скамейки к столу подносили молодые парни, которых я сегодня ещё не видела. Впрочем, они меня тоже, и как только заметили, сразу же приклеились ко мне заинтересованными взглядами. Один из них, кстати, тот что повыше ростом и пошире в теле, был без футболки или майки, в одних истёртых джинсах грязно-серого цвета. Его торс не вызвал у меня абсолютно никакой заинтересованности. Тело, как тело, хотя и с кубиками, которые видно было гораздо чётче, нежели у Ковалёва. Покачала головой, тяжело вздохнув. Дурость какая-то.

– Идите сюда, – махнул рукой Гурам Арменович этим парням. – Вероника, – обратился он ко мне, когда те подошли, – это мои младшие сыновья, Вараздат и Амир. А это Вероника, – посмотрел он на парней, – наша дорогая гостья, приехала вместе с Евгением.