Дом на Арбате

– Нам всё равно! – дружно закричали ребята.

Все повыскакивали из-за стола и начали весело танцевать. Эля на минуту вышла из комнаты, она вспомнила, что до сих пор не подарила Максу приготовленный для него на день рождения подарок. Она достала из шкафа купленную в сувенирном магазине статуэтку из литого металла, это был самолёт, взмывающий вверх. К тому же она успела за прошедшие полтора месяца связать для Максима тёплый шерстяной шарф с полосками разного цвета. Хорошо, что бабушка в свое время научила её этому делу, вязание для женщины всегда пригодится в жизни.

Она подошла к Максиму, прямо посмотрела ему в глаза и ласково произнесла:

– А вот и мой обещанный подарок, я, как и Славик, ничего не забываю, надеюсь, понравится!

Максим был слегка удивлён, он открыл пакет и внимательно рассмотрел подарок.

– Спасибо, я буду носить твой шарф вечно! Не снимая, до дыр! А на самолёте мы полетим когда-нибудь вместе на море! Согласна?

– Конечно, ещё бы!

Эля даже не ожидала от Макса таких ярких эмоций, ей казалось, что они не свойственны ему. Они сразу же начали танцевать, хотя танцевать-то Максим как следует не умел. Но звучащая медленная, приглушённая музыка давала повод лишний раз обнять Элю. В начале танца он был как натянутая струна, но со временем осмелел. Молча обнимая её рукой за талию, он чувствовал мягкость и податливость её тела.

– А ты неплохо танцуешь! Молодец, – подбодрила она юношу.

– Разве? – удивился Макс. – Танцую впервые и сразу с тобой! Что-то мне везёт последнее время!

Эля не ответила. Её пронзила острая, нестерпимая нежность к этому человеку. Пляшущий оранжевый свет камина освещал лица влюблённых, какая-то неведомая сила вела их друг к другу. Она вскинула свои незабудковые глаза на Максима и положила свою голову ему на плечо. Некоторое время они танцевали молча, наслаждаясь ощущением, что так близко находятся. Вдруг Максим поднял голову и тихо прошептал:

– Ты пахнешь цветами. Так, как тогда в Серебряном Бору, когда мы бегали по лужайке и собирали их. Сладкими и нежными. Может, у тебя духи такие?

Эля засмеялась:

– Нет, я не пользуюсь духами, не выдумывай.

– Правда, правда. Ты пахнешь свежестью того летнего дня, – тихо-тихо произнёс Макс, голос его дрожал. Он раньше никогда и никому не говорил таких слов.

Эля раскраснелась после танцев и тепла, идущего от Максима, её кудряшки упали на лоб и прилипли к нему.

– Какая ты красивая сейчас! – шёпотом произнёс Максим.

На этот раз Влада поставила какую-то классическую музыку, Максим никогда не слышал такую. Музыка была вроде и современная, но явно классическая и непонятная для него. В перерыве он спросил Элю:

– А что это за музыка сейчас звучала? Я такой никогда не слышал.

Эля внимательно посмотрела на юношу.

– Это Дебюсси, «Девушка с волосами цвета льна». Действительно, редкая, правильно ты подметил. Под неё не танцуют, а просто слушают. Она действительно напоминает о том чудесном летнем дне, когда вы собирали цветы на поле в Серебряном Бору. Вот она точно напоминает запах цветов. Это импрессионизм в музыке – такой её стиль.

– Что? – удивился Макс, естественно, в стилях живописи и музыки он не разбирался.

Эля не стала ничего уточнять и разъяснять, только промолвила:

– Я когда-нибудь тебе расскажу об этой музыке, думаю, найдём для этого время в будущем.

Макс обрадованно ответил:

– Конечно!

Почти все танцы Влада танцевала со Славой, он приглашал только её. Макс так ни разу и не пригласил на танец ни Катю, ни Владу Катя негодовала! Она давно уже чувствовала себя взрослой и решила продемонстрировать это перед друзьями. Девушка села около телефонного столика и начала демонстративно названивать всем подряд знакомым мальчикам, показывая голосом свою взрослость и жалуясь, что сейчас на дне рождения у подруги ей так скучно! Но никто не слушал её речей, не понял её обид и не обращал внимания на её дерзкое поведение.

Когда в зал Влада внесла огромный торт с зажжёнными свечами, все весело кричали, поздравляли Эвелину, обнимали и целовали её. Все, кроме Кати. Потом Катя громко произнесла целую тираду насчёт того, что ей нельзя есть много сладкого, так как она следит за своей фигурой. Она резко встала из-за стола и направилась к выходу. Никто не пошёл её провожать. Только Варвара Петровна, услышав шум в прихожей, кинулась помогать Кате одеться и успела засунуть ей в сумку пакетик с собственноручно приготовленными хачапури. Эля вышла попрощаться с Катей, но получилось всё как-то неловко. «Ну и пусть, – подумала она, – не до неё сейчас».

Затем все, утопая в мягких кожаных креслах и слушая бой настенных часов, пустились в воспоминания о даче, купании в Бездонном озере, поездках на лодках по Москве-реке, посещении тёмными вечерами открытого кинотеатра.

– Слушайте, а надо бы выбраться в Серебряный Бор, попрощаться с ним, проверить, стоит ли наша дача или её уже снесли, срубили ли куст бузины около лестницы? Сколько лет мы там прожили, а, девочки? – весело спросил Слава.

– Да, долго, с раннего детства. Ты что, забыл, как нас в колясках там катали? – добавила Эвелина.

– Этого я, конечно, не помню, – шумно захохотал Славик, – помню только, как вы с Владкой катались на трёхколёсных велосипедах, и ты тогда свалилась с него, орала на всю территорию!

– Да как ты можешь это помнить? – засмеялась Влада. – Ты от горшка два вершка был тогда.

– Да я всё помню! – кричал возбуждённый Славик.

Все хохотали, молодость брала своё, но Эля вдруг заметила, что от этих разговоров-воспоминаний Макс как-то мрачнеет. Видимо, подспудно он уже сейчас понимал, что скоро ему надо будет надолго уехать учиться в другой город, и что им с Элей предстоит долгая разлука. Но мысль эта была какой-то далёкой, неоформленной, хотелось верить только в хорошее.

Под конец вечера, когда все стали расходиться, Максим не сводил с Эли глаз, а она с него. Она чувствовала: он в её власти! В последний момент, когда Максим вышел на лестничную площадку, его испуганный и молящий взгляд, направленный на Элю, просто потряс девушку.

Глава 3

Прошло полгода, Эля закончила школу, а Влада перешла на третий курс института. Девушки стали совсем взрослыми, но положение, которое сложилось в семье в связи с уходом отца, продолжало угнетать их настроение. Ко всему прочему в их жизнь внедрилась новая тема: Влада, прежде спокойная и уравновешенная, вдруг страстно влюбилась в одного молодого человека.

Все домашние чувствовали какой-то вызов в её стремительных чувствах к парню-грузину. Рита понимала, что эта скороспелая любовь – своего рода протест против отца, его ухода, всего того, что творилось в доме. Влада всегда любила отца отчаянно, ведь она была первенцем и два с половиной года – одним ребёнком в семье. Единственным и желанным, на которого все молились и выполняли все его желания.

В отличие от Эли, которая благодаря любви к Максу как-то справилась с уходом папы, Влада, почти двадцатилетняя девушка, все свои переживания держала внутри себя, никак не шла на контакт с отцом, практически с ним не разговаривала. А ведь Герман делал всё возможное, чтобы не терять связь со своими девочками. Он часто звонил, пересылал подарки, но на все его звонки отзывались только Варвара Петровна и Элечка, которая приезжала к отцу, встречалась с ним в кафе, скверах и каждый раз кидалась ему на шею при встрече. Разумеется, Рита не препятствовала этим встречам, но, конечно, её расстраивало поведение Влады. Но что она могла с этим поделать? Ничего! У Влады на всё своё мнение.

Как-то Влада была приглашена на свадьбу своей однокурсницы. Третий курс – время свадеб! К тому же подруга попросила быть её свидетельницей. Влада с радостью приняла приглашение. Со стороны жениха свидетелем был симпатичный парень, который специально приехал из Грузии. Влада, разумеется, познакомилась со свидетелем, которого звали Вахтангом.

Парень был обаятельным, весёлым, к тому же имел красивую грузинскую внешность: он был высокий, чернявый, худощавый и стройный. Яркая фактурная фигура, орлиный взгляд, красивый профиль поразили юную Владу, никогда прежде не видевшую таких необычных людей. К тому же он умел произносить такие красивые тосты!

Он не был похож ни на одного знакомого ей парня! Вахтанг был очень харизматичен. Он без конца приглашал Владу на танец, быстро кружил её в вальсе и как-то сразу умудрился влюбить её в себя своим весёлым нравом, постоянным заливистым смехом, смешными анекдотами и галантными манерами. Влада влюбилась в него сразу, до Вахтанга у неё не было никаких, даже детских влюблённостей. Его постоянно приподнятое настроение, долгие рассказы и воспоминания о своём детстве, о родном посёлке под Кутаиси отвлекали Владу от мрачных мыслей об отце и проблемах в семье. Влюблённые много гуляли, побывали в разных музеях, на выставках и в кинотеатрах Москвы. Парень красиво ухаживал за Владой, деньги у него были. Влада вся разомлела, такое у неё было впервые.

Через какое-то время Влада решила познакомить Вахтанга со своей семьёй. Душа Вахтанга радовалась, когда он шёл с Владой за руку по Арбату, разглядывая старинную улицу. Все дома на Арбате были покрашены в разные цвета, а витрины дорогих магазинов сверкали чистотой. Подходя к подъезду Влады, он сразу же заметил и оригинальный памятник Булату Окуджаве и красивый дом, в который они вошли. Поднявшись на четвёртый этаж на лифте, они вошли в открытую дверь, где их уже встречали.

Войдя в квартиру Кучеренко, Вахтанг галантно преподнёс цветы всем женщинам, что встречали его у входа, и нежно поцеловал им ручки. Когда все вошли в гостиную, его острый взгляд сразу же заметил и старинные горки, уставленные хрусталём, и роскошный толстый персидский ковер на полу, и, разумеется, посуду, которая стояла на столе. Он сразу же сообразил, что жить в такой роскошной квартире намного лучше, чем в их допотопном домике под Кутаиси. Мозги у Вахтанга работали хорошо, планы на будущее у него были обширные. «Наверняка у Влады отец – какая-нибудь шишка, и он поспособствует зятю с устройством в хорошую фирму в Москве», – думал про себя Вахтанг. Он смотрел своими чёрными глазами на тарелку, стоящую перед ним, расписанную изящными цветами и золотыми завитушками, и в его голове громоздились великие планы покорения Москвы.

Как же здорово, что сейчас пришло время, когда можно продавать и покупать квартиры, съезжаться и разъезжаться с родственниками! Глядя на уставшее лицо Риты, внутри у него всплывала надежда, что с ней он вполне найдёт понимание. Вот только надо узнать, где отец и какой он человек? Согласится ли он, чтобы Вахтанга прописали в этой огромной квартире, а ещё лучше, если удастся разменять её.

От пришедших в его голову этих мыслей, глаза парня разгорелись, он быстро включил своё обаяние и начал страстно обнимать Владу и целовать её в щёчку.

– Как я люблю вашу дочь! – почти кричал Вахтанг, встав из-за стола. – Как только я её увидел на свадьбе друга, сразу влюбился! Мы, южные люди, горячие, любовь для нас важнее всего на свете, а создание семьи – это для всех грузин святое! – разошёлся молодой человек.

Влада влюблёнными глазами смотрела на Вахтанга, внутри неё всё оттаивало, старая обида на мать и отца стала забываться, она вся светилась от счастья. Рита давно не видела Владу в таком приподнятом настроении. Вот что делает любовь! Она была рада за дочку, да и парень вроде хороший, видно, что он любит Владочку. Наконец-то в их семье начнётся новый, счастливый этап! Жизненные силы, которые были подорваны уходом Германа, может быть, начнут возвращаться, а ведь всем так хочется счастья!

Варвара Петровна внимательно рассматривала Вахтанга. Она не могла сказать, что внешне ей Вахтанг очень нравился. Красота его была какая-то особая, почти вампирская: глубоко посаженные глаза светились, как два горящих угля, черты лица были вроде правильными, но волевой подбородок был чересчур тяжёл, выдавая скрытый сложный характер. Тонкие усики над верхней губой, модные сейчас, придавали ему что-то от героя водевиля, только что сошедшего с подмостков провинциального театра. И вообще он показался бабушке чересчур наигранно весёлым и слишком возбуждённым. Но всё это примечала только Варвара Петровна, а Владе и Рите Вахтанг внешне очень даже нравился.