Гарем для неудачницы

Гарем для неудачницы
Валерия Константиновна Недова

Четыре принца и Уродина – очень точно характеризует жизнь Розы. И она стремится стать как можно незаметнее для окружающих. Но однажды, как в сказке, Роза скинет с себя образ дурнушки и… получит внимание, к которому окажется совсем не готова! Но разве принц спрашивает, если чего-то хочет? А если принцев четверо? Получится ли у кого-то из них завоевать сердце Розы или же она никогда не сможет забыть нанесённое давным-давно оскорбление?

Глава 1. Красавцы и чудовище

– …и с тех пор, по словам местных, не один раз они видели кровавые следы, что тянулись из мрачного дома на углу к чёрным водам одинокого озера. – Роза дочитала, выдохнула и подняла голову, слегка отодвинув капюшон толстовки, чтобы встретиться взглядом с преподавателем.

– Ну…, – замялся Александр Робертович, – когда я просил написать рассказ о любви, я немного не это имел в виду, но, с другой стороны, я и не запрещал писать трагичную историю с элементами ужаса. Так что ладно, Роза. Язык повествования неплох, ставлю зачёт. Садись.

Девушка кивнула, спешно собрала распечатки своего рассказа и отошла от пюпитра, уступая место своей сокурснице. Шаркая подошвами кроссовок по полу, Роза добралась до последнего ряда и села на место. Включив планшет, она принялась беззвучно тыкать по виртуальной клавиатуре, продолжая работу над курсовым романом. Не прошло и пары минут, как послышался знакомый ехидный шёпот:

– Эй, психичка! Приём! Кактус, ответь!

Роза подняла взгляд, уставившись на сокурсника, который сидел перед ней и чуть наискось. Он обернулся на неё, криво улыбаясь.

– Что? – обречённо спросила девушка.

– Отпадный ужастик, – оскалился он, отбрасывая крашеную блондинистую чёлку со лба. – А главное, любовь так и хлещет, так и хлещет. Из всех открытых ран.

Он тихо засмеялся над своей же шуткой.

– Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь написать произведение, где никто не умрёт, психичка. А то уже начинаю тебя бояться, – парень подмигнул Розе и отвернулся.

В этот момент рядом с ним села Ангелина, которая только закончила читать сопливый рассказ о вечной любви.

– Ну что, Лео, тебе понравилось? – защебетала она, откидывая светлые локоны с декольте и наклоняясь к парню.

– Конечно, крошка. Это блестяще, – он ослепительно улыбнулся, забросив руку на спинку скамейки за плечом Ангелины.

“Ты же даже не слушал, лицемер”, – закатив глаза, подумала Роза.

– А как же мой рассказ? – обидчиво спросила Вероника, сидящая с другой стороны от Лео.

– И у тебя не менее гениально, детка, – парень не пожалел белозубой улыбки и для второй девушки.

Роза с грустью посмотрела, как Вероника расплывается счастливой лужицей, а затем вернулась к работе над курсовой, пока преподаватель принимал зачёты у остальных студентов.

Учиться на факультете писательства в Академии Искусств стало главной мечтой Розы с тех пор, как данное высшее учебное заведение начало свою деятельность около семи лет назад. Девушке удалось осуществить задуманное и после самой обычной школы поступить сюда на одно единственное бюджетное место на факультете. Сейчас, находясь уже на середине второго курса, Роза чётко понимала: учёба здесь – самое правильное из всего, что она когда-либо совершала.

Наверное, существовала только одна вещь, о которой девушка жалела – теперь ей приходится учиться в одной группе с надоедливым бабником Львом Ларионовым. Этот парень имел крайне приятную внешность, девчонки поголовно верещали от вида его симпатичной мордашки. Сын богатых родителей, мажор, всегда одет с иголочки, носит стильную стрижку, дорогие часы и подъезжает к Академии за рулём белой BMW X6. Не то, чтобы он плохо относился к Розе, но никогда не упускал случая подтрунивать и шутить над её внешним видом и над её произведениями. Но на вкус и цвет товарищей нет, жанр ужасов – на любителя, поэтому особо Роза не обижалась. А по поводу её внешности, Лео (как он сам просил себя называть) частично был прав. В этом Роза в очередной раз убедилась, после пары разглядывая в зеркале в женском туалете новый прыщик у себя на лбу.

– Утром же ещё не было, – бурчала девушка, тяжело вздыхая и то и дело отгоняя желание выдавить ненавистный прыщ.

Умывшись, Роза снова замотала мышиного цвета волосы в “гульку”, а затем накинула на голову капюшон серой объёмной толстовки. Подтянув немного великоватые ей чёрный джинсы, девушка забросила на плечо полупустой синий рюкзак и вышла в широкий коридор Академии. Сегодня был последний день первого семестра. Осталось отсидеть одну пару, сдать заключительный зачёт и со спокойной совестью отправляться домой, чтобы начать готовиться к экзаменам. Правда, они только после Нового года, но лучше всё выучить как можно раньше.

– Роза! – окликнул девушку знакомый мужской голос, как только она открыла дверь в кабинет истории зарубежной литературы.

Роза уже знала, кто это. Во всей Академии был лишь один парень, который словно не обращал внимания на её внешность и репутацию. Только он всегда звал девушку по имени.

– Привет, Вадим, – она искренне улыбнулась, оборачиваясь.

Парень возвышался над ней на целую голову. Лицо его, как всегда, излучало открытость и доброту, плавные миловидные черты лишь укрепляли этот образ. Его светло-карие глаза смотрели внимательно. Вадим вежливо улыбался, поправляя безупречно белую рубашку. Роза на пару мгновений, как обычно, зависла, разглядывая его некрупные каштановые кудряшки.

– Для тебя на каникулы будет задание, – торжественно начал он. – Надеюсь, у тебя нет никаких особых планов?

– Вроде нет, а что нужно? – Роза вдруг вспомнила про дурацкий прыщ на лбу и постаралась как можно незаметнее натянуть капюшон ещё сильнее. – Придумаешь план для празднования двадцать третьего февраля? Для восьмого марта я уж сам напишу, чтобы и тебе сюрприз был, – Вадим в просительном жесте сложил ладони.

– А? Хорошо, – немного удивлённо кивнула Роза.

Она, конечно, являлась членом Клуба активистов Академии, в котором Вадим, тоже второкурсник, с этого учебного года стал председателем, но обычно ей доставались такие задание, которые никто выполнять не хотел: собрать деньги и сходить купить что-то для украшения зала или любые другие нужные для праздника вещи или, например, убрать в зале после торжества, разложить всё по коробкам и отнести их на чердак, где находился склад. Но писать сценарий ей доверяли впервые.

– Тогда пришли мне его не позднее середины января, ладно? – Вадим снова вежливо улыбнулся. – А и ещё… хотел спросить…

– Робин! Тебя только за смертью посылать! Чего так долго? – за спиной Вадима раздались басовые выкрики. К сожалению, этот голос Роза тоже знала. Да и по фамилии председателя звал лишь один человек.

Через секунду на плечо Вадима опустилась широкая ладонь, а рядом с ним показался недовольный Ярослав Огнев, что на полголовы был выше Робина, а для низкой Розы вообще казался великаном. Он нахмурил светлые брови, и без того резкие скулы заострились ещё больше, тонкие губы скривились в усмешке на вытянутом лице с волевым подбородком. Всё, что Роза знала об этом парне – он учился на факультете актёрского мастерства вместе с Вадимом и был хорош в спорте. Также девушку всегда веселило, что Ярослав носил такую фамилию при том, что имел рыжие волосы.

– Опять ты любезничаешь? – раздражённо заметил Ярослав, дёргая друга за плечо. – Идём уже, нечего попусту тратить время.

Голубые глаза Огнева на миг сверкнули в сторону Розы. Девушке даже показалось, что рыжеволосый глянул на неё с презрением. Затем здоровяк развернулся и потащил за собой Вадима, который лишь успел бросить Розе виноватую улыбку и тут же втянулся в разговор с другом.

– Грубиян, – скорее обречённо, чем обидчиво констатировала девушка, провожая взглядом широкую спину Ярослава.

Последняя пара прошла успешно, свой зачёт Роза получила автоматом за регулярную посещаемость, блестяще выполненные контрольные работы и постоянную работу на семинарских занятиях. Преподавательница осталась крайне довольно результатами девушки за семестр, поэтому вызвала её одну из первых, расписалась в зачётке и отправила домой пораньше.

Попрощавшись и пожелав доброй женщине счастливых праздников, Роза тихо затворила за собой дверь в аудиторию и бесшумно двинулась по широкому коридору Академии.

Надо сказать, что здание Академии Искусств само по себе также представляло произведение архитектурного искусства. Выполненное в готическом стиле, снаружи оно поражало обилием острых шпилей и размерами, а внутри непередаваемым духом какой-то волшебной старины. Плотные бордовые и коричневые ковры устилали пол всех коридоров Академии. Высокие своды заставляли кружиться голову. Картины (часто работы учащихся) украшали стены, в нишах стояли мраморные и фарфоровые статуэтки, вазы из самых разных культур и времён. Во многих аудиториях на стенах и потолках присутствовали фрески, как копии каких-то известных произведений, так и что-то совершенно новое.

Больше всего Розе нравились лакированные широкие деревянные лестницы с фигурными балясинами. Спускаясь по ступенькам и держась за перила, девушка ощущала себя дамой из средневекового куртуазного романа.

Пара истории зарубежной литературы была пятой по расписанию (начиналась учёба у Розы сегодня с третьей пары), поэтому Академия практически пустовала. Хотя, учитывая её размеры, такое можно сказать, даже когда абсолютно все студенты находятся в её стенах.

Но Розу всё равно немного удивили одинокие звуки скрипки, лившиеся со второго этажа. Девушка услышала их, когда спускалась по лестнице. На секунду замерев, она решила посмотреть, кто играет. Или хотя бы просто постоять послушать чудесное исполнение. Да, Роза училась на факультете писательства, но когда ты полтора года бок о бок проводишь ещё и с музыкантами, художниками, актёрами, архитекторами, певцами и танцорами, то всё-таки начинаешь немного разбираться в этом, когда кто-то делает что-то хорошо, а когда плохо. И человек, играющий сейчас на скрипке, делал это просто превосходно. Чисто, мелодично, плавно.

Роза тихонько прошлась по коридору к аудитории, из которой лилась мелодия. Вообще, все музыкальные классы находились на самом верхнем, шестом, этаже башни правого крыла Академии, поэтому Роза посчитала странным, что кто-то играет здесь.

Словно следуя сценарию какого-нибудь романтического фильма, дверь в кабинет оказалась чуть-чуть приоткрыта, и Роза смогла разглядеть статную высокую фигуру парня, что стоял к ней спиной и легко выводил смычком изящную мелодию, что трогала за душу сердобольную девушку. Роза чувствовала, ещё немного и она прослезиться, настолько ранящая и одновременно прекрасная музыка вылетала из-под смычка неизвестного скрипача.

Хотя неизвестным он оставался не долго. Парень, что немного удивило Розу, не включил свет в аудитории, играя практически в темноте. На дворе стоял декабрь, и солнце зашло где-то час назад. Зато уличный фонарь находился как раз на уровне окон второго этажа, освещая скрипача белёсым светом. Из коридора же в щёлку между дверью и косяком лился желтоватый свет от плафонов, сделанных в форме свечей. Этого оказалось достаточно, чтобы Роза разглядела и узнала парня, когда он, увлёкшись игрой, повернулся к ней полубоком.

Призрак. Собственной персоной. По крайней мере, его так называли все второкурсники. Роза не знала, за что ему дано такое прозвище, а спрашивать у кого-то постеснялась. Близких друзей девушка не имела, поэтому не хотела быть поднятой на смех тем, у кого она спросит подобное.

Ещё девушка знала его имя – Рихард. Говорят, его родители русские, но жили за границей, когда он родился, вот и дали ему такое имя. Этот парень учился на втором курсе факультета музыки и чаще всего был один. Его считали гением. Так Роза слышала. Мол, он постоянно выигрывает разные конкурсы и олимпиады, поражает своим исполнением даже лучших критиков.

И хотя Роза крайне редко видела Рихарда в коридорах или в столовой, она сразу узнала его из-за высокого роста, в котором он не уступал, девушка не сомневалась, даже здоровенному Ярославу.

– Какие-то проблемы? – раздался тихий низкий голос.