Стопроцентная свадьба

Это был знакомый, детский голос, до боли, парализующий сердце. Шепчу себе “только не он, только не он”. К сожалению, наши страхи чаще всего становятся реальностью. И мы не в силах изменить это. Перестать бояться-единственный человеческий выход. А я вот не перестала. Остановилась, шок, меня обнимают маленькие ручки, уже не за коленки, а за талию, до куда достают.

В голову ударяются воспоминания и то, от чего меня так долго лечили. Моя прошлая “я”. Она была жестокой и безумной. От нее я так долго избавлялась.

Не хочу смотреть на него. Он чужой, но мой. Я схожу с ума. Нагибаюсь, чтобы снова увидеть эти глаза. “Точно отцовские”– вылетает, как проклятье. Я помню, как пеленала тебя, кормила, не спала сутками, твои попытки ходить. И вот, ты уже умеешь писать и читать.

Я пыталась забыть тебя. Но когда вкладываешь в человека частичку себя, любовь к нему будет жить вечно. Такой взрослый, такой мой, не могу наглядеться на тебя.

На минуту забылась чей еще он сын и к кому я пришла сюда. Присутствие Паши пробило меня на страх. Я не понимала зачем здесь мой ребенок

– Ну что ты, родная, ждала меня?

Холодный голос за спиной. Воспоминания передо мной.

– Что ты тут устроил? Откуда у тебя Паша? Я знаю, многое поменялось за эти четыре года, но я не хочу причинять тебе зло. Я думаю, что, посидев в тюрьме, ты понял в какое животное превратил четырнадцатилетнего ребенка. А если хочешь подействовать на меня через Пашу, то знай. Я ему мать, а не твой звездосчеты.

Мной овладел страх, но не за себя, а за Пашеньку. Я ждала ответной реакции нападения и была готова защищаться.

– Нет, я никак не хочу причинить тебе боль. На этот раз я хочу показать тебе, что ты можешь быть таким же животным, что и я. Мы с тобой одинаковые. А мой сын. Зачем он здесь? Чтобы увидеть, на что его псевдомамочка променяла его.

Он до сих пор не может смириться с тем, что произошло. А что мне оставалось делать? Я была с ним ребенком. Я видела то, что не должна была видеть в таком раннем возрасте. Я захотела нормальной жизни. Жизни без вечных оправданий, погонь, заключенных.

Я осознаю, с кем я стою и на что он способен. Я помню каждое его “наказание” в сторону подчиненных. Он бил, бил, бил, не останавливаясь калечил. Его безумие в глазах горело, когда он чувствовал власть. Наверное, именно так и выглядит настоящий психопат. И он безусловно бы выиграл нашу войну, если бы я не была воспитана им собственноручно.

Живя с ним, я научилась несколько разбираться в психологии человека, обращаться с ножом, правильно разговаривать и вселять страх в оппонентов. Я держу голову прямо, уверено, жду его первого хода. Думаю, он понимает, что я вооружена его приемами.

Мы стоим друг против друга. Смотрим в глаза. Я не узнаю того теплого и глубокого взгляда. Передо мной что-то другое. Дешевое и грязное. Он стоит, пригнувшись, как в нашу первую встречу. Почему я все это помню?

“Мисссссс” -прошипел он, “Ответьте мне, миссс, почему вы не любили меня?”

Этого я точно не ожидала. Он все-таки был слишком умен и только его я не могла предугадать. Я теряюсь. Мешкаюсь. Как тогда.

Отвожу взгляд, нет нет нет. Он победил этот раунд.

Я стою одна. В белом. Но это не начало новой жизни. За спиной прячу своего ребенка. Он действительно был мой. Я спрячу его от всех.

Я опять выпала из реальности

. Осматриваюсь, уже намного больше людей окружают нас. Это была его толпа. Зачем ему толпа? Пазлы складываются и в моей голове промелькает ужасная мысль “Где Руся”.

Руся.

Мы познакомились с ним три года назад, как только я отбыла срок в психушке.

В каком-то шлаке и грязи. На желтой ветке. Глупо и случайно.

Он был не такой, как другие. Не входил ни в одну касту слоев общества. То он стоит с бутылкой пива и сигаретой у подъезда, то читает мне сказки на ночь. А может он только со мной был таким. Или “нитакусиком”. В шутку бы сказал он.

Я столько много взглядов видела в жизни, и каждый. Каждый, отличался от других. В каждом человеке была своя индивидуальность, которая так яростно притягивала меня. Наверное, Руся, понял это. Он был отличным психологом и проворожил меня своей научной фигней.

По образованию, он действительно был “Психолог пдн”. Так. Во мне была настоящая проблема ПДН.

“вылечи меня”

Мы начали общаться, встречаться, все, как это бывает обычно. Я сначала не обращала на него серьезного внимания, но раскумаренный разум вел, почему-то, именно к нему.

Он был строг, но верен своим намерениям и знал только одну часть меня. Но хотел больше. Я дала ему возможность быть частью моей жизни.

Он видел меня насквозь, без какой-либо маски. Видел, как я убиваюсь, как не хочу жить, как меня ломает, как я сама ломаюсь. Он стал лучиком солнца на период моего угасания.

Я поняла, что это именно тот, кто изменит мою жизнь к лучшему, когда мы сидели на балконе, я курила пятую сигарету, запивая кофе рассказывала ему о жизни, а он слышал меня. Смотрел так чисто, как будто сидит не с наркоманкой-дистрофичкой, а девушкой мечты. Слышит и выдает:

-Если бы мы встретились раньше, я бы сберег тебя.

У меня внутри что-то съёжилось. Сберег? Я что, поломанная?

-А сейчас, сбережешь?

У меня как будто изломался голос. Тоненьким таким, дрожащим, пропищала. Это, наверное, потому что сердце говорило.

-А сейчас, беречь нечего. Всю разобрали. Сначала соберу, а потом сберегу.

Он говорил на столько уверено, что мне казалось, что он уже имел четкий план насчет меня и не хватало небольшого толчка, чтобы начать воплощать его.

В тот момент я смотрела в его глаза. Там была любовь. Ко мне любовь. Моя любовь. Я ее не отдам.

Шло время, я уже называю Русю “родным”. Готовлю нам ужин и перестала следить за своими “днями трезвости”. Я забыла про существование порошков, дряни, каких-то районных мил и их плюс один. Я рада, что восстанавливаюсь.

Отдаться ему было поистине хорошим решением. С ним я чувствовала себя в безопасности, статус “вместе” внушал мне какую-то радость, доверие и уверенность.

Я отдавала все, что у меня было. Начиная от каких-то подарков. Глупых, но от сердца. заканчивая блядскими истериками из-за ничего. А ему нравилось. Он все принимал. Он все забирал. Он меня забрал. Он тоже больной значит.

Так мы прожили три года. Он знал меня всю. То состояние, которое мы получали друг от друга было лучше, чем экстази блин

За три года у меня не появилась мысль уйти, у него тоже. Он вылечил меня, а я дала ему свою жизнь. Как благодарность за любовь. Думаю, это было “по-честному”.

И в тот момент я была готова молиться, чтобы он не додумался найти Русю. Я точно знаю, что любые действия с ним заставят меня потеряться и вновь вернется та безбашенная, оторванная, не видящая краев. Опять страх. Нет, нет, нет. Опять. Страх равноценен реальности. Почему я никогда не боялась за себя?…

Он подходит ближе, понимаю, что уже собралась толпа. Его толпа, все подстроено. Пазл складывается в моей голове, это все цирк.

Оглядываюсь, я стою в кругу, рядом Пашенька. Плачет и боится.

– Ну что, ты все еще хочешь забыть меня?

О чем он говорит, зачем я вообще пошла на эту Ангарскую.Не было времени жалеть, нужно было отстаивать себя.

– Я давно тебя не вспоминаю. У меня другая, новая жизнь. А ты, был лишь ошибкой в ней.

Он отходит, улыбается. Да, этого он и добивался. Он хотел моих громких слов. Он хотел, чтобы наш конфликт начала именно я, чтобы сделать второй ход.