Время светлячков

Алина сразу все вспомнила: как они нашли раненого воронёнка, как ухаживали за ним, кормили его. Он жил в сенях в коробке, а потом девочки выгуливали его во дворе, и он понемногу поправлялся и учился летать. И вот воронёнок уже почти справлялся, но ему как будто мешал страх, чтобы полететь по-настоящему.

И вот светленькая девочка лет шести в пёстром платьишке, босая и счастливая, с разрумянившимся лицом, несётся вперёд, намного быстрее Алины (она всегда была решительнее, сильнее, смелее, всегда знала, как, что и когда нужно делать, как будто чувствовала весь мир, да нет, сама была этим миром, и вела за собой сестру). Сестру!

«Тая, подожди!» – отголоски прошлого, её собственный голос, выкрикивающий родное имя, знакомое с рождения: как же она могла его забыть?!

А Тая вдруг резко обрывает свой бег на краю обрыва у реки, но руки её продолжают лететь вперед вместе с чёрно-серым опереньем воронёнка, которого она бросает в воздух над водой.

– Лети! – кричит эта удивительная девочка, и живое крылатое существо начинает бить крыльями воздух, сначала подвисает на месте и даже немного как будто опускается вниз, а затем вырывается в небо красивым плавным движением и летит – летит по-настоящему к простору новой жизни, открывшемуся перед ним.

* * *

У Лары всегда были холодные руки, даже летом, особенно в такие ветреные дни. Обхватив чашку с горячим чаем, она глоток за глотком согревала то, что замёрзло внутри. В последнее время её часто била дрожь.

Злата красиво разложила на тарелочке пирожные и конфеты, кусочки сухофруктов, орехи. Она умела это делать так, как будто каждый раз создавала произведение искусства. Даже жалко было трогать. Но сегодня Ларе прямо не хватало сладкого в организме – сахара и тепла, а может, на самом деле чего-то другого??

Слова застыли на языке. Так хотелось ей всё рассказать, а главное – узнать о нём больше: но что она скажет?

– Яр спрашивал о тебе, – с улыбкой сказала подруга, и ком из горла моментально обрушился на самое дно живота, превращаясь во что-то приятное, но при этом липкое, как осьминог, распространяющий свои щупальца снизу вверх во все стороны внутри тела.

– Да?.. Что?!

Злата села напротив, глядя своими огромными сияющими голубыми глазами. Она сейчас походила на оленёнка из мультика, а во взгляде мерцали весёлые искорки.

– Так что же он спрашивал обо мне?!

– Так, кое-что. Ничего особенного, про тебя, про твои картины.

– Про картины?

– Мм… он говорил, что в твоем творчестве что-то очень его притягивает, но он не знает, что именно, некоторые образы ему даже снились, но честно говоря, мне кажется, что его интересуют не это.

Опять эта улыбка, отведённый загадочный взгляд.

– Злата! – Лара, наконец, решилась. – Если честно, у меня крышу рвёт, он мне очень нравится. Но ведь он женат! А кроме того, он общается с тобой, а ты моя подруга.

– У меня ничего с ним нет, – сказала Злата, – и да, он женат. Но это такая старая история…

– В каком смысле?

– Да он постоянно говорит о том, что, может, лучше развестись. Даже спрашивал моего совета.

– Серьёзно? Но почему?

– Там всё скучно, да и жена против его увлечений, ему нужна такая девушка, как ты.

– Ты правда так думаешь?

Осьминог внутри у Лары начал светиться и пополз выше, добрался до груди, щекоча и распространяя щупальца во все стороны – до ключиц, а самые тонкие даже проникли в голову. Улыбка непроизвольно растянула губы девушки.

– Конечно, – Злата кивнула, наводя порядок на пустеющей тарелке со сладостями, сдвигая аппетитные кусочки на освободившиеся места.

– Мы вчера катались на великах, – сказала Лара, – весь вечер. Было так хорошо, а потом чуть не ушли по лунной дорожке от одного берега до другого.

– Вот видишь! – Злата радостно засмеялась, запрокинув голову. Светлые завитки её волос отливали золотом на солнце, наконец появившемся из-за туч и заглянувшем в окно. – Я так рада за вас!

Лара вдруг поверила, что счастье близко, что они с Яром могут быть вместе, и не могла перестать улыбаться.

Маша

– И что тебе дома не сидится? – спросила Лена, стройная миловидная девушка с мелкими рыжими кудряшками до плеч, заворачивая очередную прядку в фольгу. – Понятное дело, я. У меня Серега не так много приносит, да ещё за съемное жилье платить, а ты – делай что угодно, сама могла бы по салонам бегать кудри вить.

– Не хочу, – возразила хрупкая бледная светленькая Маша, – не могу, не привыкла. Всегда работала, и потом, мне это нравится. Когда рожу, тогда и буду дома сидеть.

– Вот оно что, – засмеялась Лена. – Ты ещё даже не беременна. А так ходила бы ко мне – я бы каждый день тебе новую причёску делала.

– Муж-то не против, что ты трудишься? – спросила клиентка Лены, пожилая дама, не боящаяся экстремальных цветов – парикмахерша выборочно намазывала её короткие прядки ярко-фиолетовым.

– А я всё успеваю, – сказала Маша, – ужин каждый вечер на плите, я ж не беру лишних, работаю в удовольствие.

– Ну и хорошо, – сказала женщина, – главное, чтоб муж не возражал.

– А так-то он ей предлагал дома сидеть, – сказала Лена, – потому я и говорю. Могла бы шопиться целыми днями, деньги у него есть, и он их вроде как на жену не жалеет.

– Про деньги ничего не могу сказать, – вздохнула Маша, выводя на искусственном ногте красивый завиток, – может, и не жалеет, но и дорогими подарками не балует. Он знает, что я много не трачу.

– Ишь, как ему повезло, – усмехнулась Лена, – а ты попробуй потрать, и посмотришь.

– Зачем? – не поняла Маша.

– Да шучу, – весело ответила подруга, – но я бы на твоём месте слишком его не жалела. Мужиков надо воспитывать, а ты что? Он у тебя вечно где-то пропадает.

– Это правда, – Маша положила ноготь в лампу сушиться и закрутила баночку с краской, – потому он и не жалуется. Вечно его дома нет. Днём работа, вечером тренинги.

– Да ещё и поездки какие-то, – возмутилась Лена, – можно, конечно, понять, почему ты такое терпишь, но я бы не стала.

– Что за поездки? – спросила дама в кресле.

– Семинары по духовному развитию, – с наигранным пафосом ответила Лена, насмешливо улыбаясь.

– Ну что поделать, это важно для него, – вздохнула Маша, – он мне сразу об этом говорил.

– У тебя что, клиентка не пришла? – спросила Лена.

– Да, отменилась только утром. Так что окно. Вот и болтаю с вами.

Она грустно улыбнулась. Хрупкая девушка со светло-серыми глазами, внешние уголки которых опускались книзу, придавая ей печальный вид. Белёсые жиденькие реснички вокруг глаз были почти незаметны. Брови и волосы у неё тоже были светлые – всё своё, натуральное. Лена не раз предлагала ей покраситься, но Маша отказывалась наотрез – не любила искусственное, хотя сама и делала яркий маникюр другим девушкам, но с собственной внешностью экспериментировать не решалась. Она хотела жить спокойно, ценила естественную красоту и не стремилась выделяться. Впрочем, Маша была довольно миловидна и, возможно от натуральности, выглядела моложе своих лет.

– А что за семинары у вашего мужа? – не отставала женщина. – Не подумайте, что я какая-то наглая, мне просто интересно, потому что мой тоже пару лет назад в какую-то секту попал. Еле вытащила его оттуда. Домой приходил, какую-то нёс околесицу про планеты и конец света, книжки странные в дом таскал и вообще стал шальной совсем. Я тогда ремонт на кухне затеяла, чтоб его от этой ерунды отвлечь, он побухтел, но взялся за дело. Ну, и некогда ему стало по семинарам шастать.