Кому принадлежишь ты?

– Давай не будем. Тебе самой неприятно об этом говорить. Живи так, как привыкла. Не думай обо мне, договорились?

Я кивнула, отвернувшись в сторону, но полностью осознала, что после этих слов никогда не смогу жить как раньше.

Позавтракав, мы прогулялись по магазинам. Впервые за много лет я позволила себе расслабиться и дотронуться до сбережений, отложенных на черный день. Куча одежды, бижутерии, обуви – я понимала, что возможно не успею надеть даже часть всего, но меня это не волновало. Я позволила себе раскрыться.

Эмиль провел со мной весь день. Он давал советы в выборе нарядов, следил за тем, чтоб не успевала проголодаться. Даже к вечеру, когда я уснула в машине, катался по городу без остановок, чтоб немного поспала и случайно не проснулась от внезапной тишины неработающего двигателя.

Открыв глаза, увидела его лучистую улыбку. Он снова выстукивал мелодию по баранке руля и еле заметно покачивал головой. Невольно улыбнулась:

– Что ты все время напеваешь?

В ту же секунду в области солнечного сплетения возникла мелкая, довольно приятная вибрация. Затем постепенно и с каждой секундой все громче, в моих мыслях заиграла одна из множества неподражаемых произведений Cartera Burwellа. Я слушала его раньше – мне нравились его глубокие и захватывающие произведения, открывающие в сознании новый мир для каждой из его мелодий. Но музыка всегда была для меня делом времени или настроения. Я расслабилась, поддаваясь чарам композитора.

– Чтобы слушать музыку не обязательно искать для этого свободную минутку и таскать с собой плеер, – ответил он на мои мысли, – Достаточно носить ее в своем сердце, «включать» в любую секунду и так же «выключать».

Эти слова потрясли меня. Вроде бы ничего сложного, но по глупой инерции и в спешке мы все усложняем – не позволяем себе быть счастливыми и легкими на подъем. Ведь так просто и необходимо: замереть посреди суеты и позволить себе пару мгновений насладиться любимой музыкой.

Как только вошли в квартиру, тут же направилась в спальню примерять наряды. Было слышно, как Эмиль гремит посудой на кухне.

Я надела вечернее платье, и вспомнила, как он настоял на этой покупке. В магазине, пока слонялась без особого интереса по рядам с летними нарядами, Эмиль куда-то ненадолго пропал. Но вскоре появился с горой вечерних платьев перекинутых через руку. Я недовольно сморщила нос, на что тот весело расхохотался и передал гору атласа мне. Взяв уже из моих рук самое верхнее, сказал:

– Это мерь первым. Жду на диванчике, так что не сбежишь, – и, подмигнув, затолкал в раздевалку, терпеливо отмолчавшись на мои мысленные нецензурные протесты.

Я надела то, что просил и вышла, намеренно не глядя в зеркало.

«Ну не люблю я вечерние наряды, да и не хожу в последнее время никуда в них!»

Он взглянул на меня, удержав взгляд буквально на долю секунды, затем коснулся большим пальцем кончика своего носа, глядя мне прямо в глаза и заключил:

– Все, прогулка окончена, я нашел то, что нам нужно.

– А как же та куча? – удивленно возразила ему, указав на гору платьев на диванчике.

– Переодевайся, мы уходим, – мягко добавил он.

Я быстро переоделась и вышла из магазина с платьем, которое он уже успел оплатить.

Теперь, стоя в своей квартире, я стала разглядывать свое отражение – однозначно, девушка из прошлого. Такие платья носили в восьмидесятых, а теперь эти вещи снова входили в моду, разумеется, с легким добавлением современности.

Длинное прямое красное платье в пол отлично сидело на талии, обтягивая плоский животик, облегая ягодицы и ветерком шелка спускаясь вниз по бедрам. Оно абсолютно не сковывало движений, не воспринималось телом как чужеродный предмет и могло легко сойти за собственную кожу. Глубокий v-образный вырез на груди придавал пикантность не только модели самого платья, но и фигуре его обладательницы. И, наконец, открытая спина, переходящая в спадающие вниз складки ткани, только подчеркивала осанку и гладкую кожу.

Я была в восторге от собственного отражения и призналась себе, что все к чему прикасался Эмиль, дышало изыском и неповторимым вкусом.

Подняв руки вверх, я потянулась и, прикрыв глаза, опрокинулась на кровать, представляя, как жила в теле других женщин когда-то: какой была, чем занималась и о каких земных страстях мечтала.

Быстро погрузившись в сон, я не могла видеть, как Эмиль вошел в комнату с кружкой чая. Как, потягивая его, обсматривал меня, лежащую на кровати, с раскинутыми руками. Как поставил кружку на журнальный столик и подошел ближе. Как прикоснулся к моему плечу и вздрогнул. Как отдернул руку и нервно встал, сжимая кулаки…

Глава 8. От лица Эмиля

«Просто дико от мысли, что эта девушка – собственность Демона и до сих пор ничего не знает и не чувствует».

Встал и снова подошел к ней. Такая невинная и чистая она походила на спящего ангела. Одно прикосновение – и я знаю ВСЕ о жизни, встречах, мыслях и мечтах всех тех людей, кто когда-то был с ней рядом. Я снова вмешался на территорию Демона, изначально зная, что в этом поединке у меня нет привилегий, и одному из нас придется умереть.

Очередной раз коснулся ее кожи, морщась от воспоминаний и переживаний, передающихся через прикосновение, и снова стало больно. Сжался как пружина, переждав волну ее жизни, перекрывающую дыхание, досмотрел до конца и медленно убрал руку. Увидел все, что меня интересовало, но увиденное не радовало – я был в проигрыше. Я уже был проигравшим!

Знал, что совершаю ошибку уже в шестой раз. Но эгоистическое осознание того, что буду рядом с ней еще немного – грела и заставляла ликовать сердце, победив сознательное стремление отойти в сторону.

Уложив девчонку на подушку и накрыв пледом поверх одежды, я ушел. Мне было необходимо одиночество.

Глава 9. Очередная ошибка

Проснувшись утром, я осмотрела комнату и недовольно вздохнула оценив царивший беспорядок. Встав с кровати, обратила внимание на то, в чем спала.

– Черт, угораздило же уснуть, не переодевшись, – пробубнила сонно, – Эмиль, ты кофе будешь? – прошла на кухню, вслушиваясь в тишину, – Эмиль?! Эй, ты где?

– Доброе утро! Хорошо выглядишь, – он появился на пороге, и, протянув мне, стаканчик с ароматным кофе, поцеловал в щеку.

Отпив глоток кофе прям из его рук, я ушла переодеваться.

На кухонном столе зазвонил телефон.

– Кто? – крикнула, стоя в спальне в одном белье.

– Это не мой телефон! – слишком сухо ответил он.

Накинув наспех платье, я появилась на кухне, обдав его суровым взглядом, и поинтересовалась:

– Мои мысли и чувства читать тебе хватает совести, а посмотреть, кто звонил, нет?

Он колдовал над сковородой с омлетом и даже не обернулся, упорно молча. Я пожала плечами и взяла телефон.

– Черт! – прошипела, увидев пропущенный от Эдмона, и вышла обратно в комнату, набирая друга.

– Ты где? – без лишних приветствий спросил он.

– Дома… Эдмон, прости меня. Я была слишком груба… – в трубке послышались гудки.

Он даже не дослушал. Я удивленно посмотрела на телефон, повертела его в руках и бросила на кровать. Отчего-то мне стало страшно и неприятно сжалось в районе живота.

– Омлет готов. Идем? – спокойно улыбаясь, пригласил Эмиль.

– Да, – заявила отважно и встала с кровати.

Мы оживленно разговаривали и обсуждали детали поездки, когда раздался звонок в дверь. Я подскочила, а сердце, неожиданно бешено заколотилось.

Я знала, кто пришел и чувствовала гнев стоящего за дверью человека. И самой было не понятно, отчего так сильно боялась. А еще знала, что когда вернусь, Эмиля уже не будет в квартире.

Не глядя в глазок, открыла, и в комнату нетерпеливо ворвался Эдмон. Обойдя четырьмя глобальными шагами мою малюсенькую квартирку, зарычал: